Сандра Браун - Нет дыма без огня Страница 16

— Значит, вы знали расположение комнат?

— Да.

— А если говорить правду, вы не раз играли роль хозяйки на его приемах, так как Кларк не был женат.

— Я помогала ему организовать несколько обедов.

— Таким образом, вы часто бывали вместе.

— Естественно.

— Кларк был видным должностным лицом. Поэтому любой прием, даже простая вечеринка, требовал планирования и тщательной подготовки.

— Разве я с вами спорю?

Его снисходительность бесила так же, как и его злобные обвинения. Лара почувствовала, что с силой сжимает кулаки. Она заставила себя их разжать.

— Подготовка этих приемов, — продолжал он, — организация и все прочее должно было отнимать у вас массу времени.

— Мне это нравилось. Я отдыхала от работы в больнице.

— Вот как. И пока вы двое, вы с Кларком, занимались подготовкой обедов и приемов, вы стали, как бы это выразиться, очень и очень близки.

— Да, — тихо подтвердила Лара. — Ваш брат был обаятельной личностью. Он притягивал к себе людей. Полный энергии, энтузиазма. Ни прежде, ни теперь я не встречала подобного человека. Даже когда Кларк стоял неподвижно, чувствовалось, что в нем ключом бьет жизнь. Его интересовало абсолютно все, у него имелись высочайшие идеалы, честолюбивые замыслы не только для себя, но для всей страны. Я прекрасно понимала, почему граждане Техаса избрали его в конгресс.

— Он тогда только что закончил юридический колледж, — продолжал Кей, хотя Лара это знала. — Он пробыл всего один срок в палате представителей и решил выставить свою кандидатуру в сенат. Кларк победил противника с огромным перевесом голосов.

— Ваш брат обладал широким кругозором. Я часами могла слушать, как он развивает любую тему. Его воодушевление и убежденность заражали.

— Это уже похоже на любовь.

— Я не отрицаю, что мы были очень близки.

— Но вы были замужем.

— Рэндалл стал другом Кларка еще до того, как я вышла за него замуж. Именно Рэндалл познакомил нас.

— Вот оно, наконец. — Кей поднял вверх указательный палец. — На сцене появляется муж. Избитая ситуация. Он всегда последним узнает, что жена наставила ему рога. Да еще с его лучшим другом. Разве у старины Рэндалла не возникли подозрения, когда вы настояли на том, чтобы остаться ночевать у Кларка, а не вернулись в Вашингтон вместе с другими гостями?

— Эта идея исходила от Кларка. Они с Рэндаллом собирались на следующий день играть в гольф. Смешно ехать в Вашингтон, а потом тут же возвращаться назад рано утром. Рэндалл согласился.

— Для вас это, должно быть, было весьма удобно. То что муж помогал вашим планам. Интересно, а ему-то вы тоже сначала дали, чтобы он ничего не заподозрил?

Лара изо всех сил ударила его по лицу. Пощечина оказалась неожиданностью не только для Кея, но и для нее самой. За всю жизнь Лара никого ни разу не тронула пальцем. Ей и в голову не приходило, что она способна на это.

В основе ее воспитания лежало умение сдерживать себя. В родительском доме никто не смел давать волю чувствам. Громкий плач, хохот и любое необузданное проявление эмоций считалось абсолютно неприемлемым. Умение прятать свои чувства сослужило Ларе хорошую службу в Вашингтоне.

Она не могла понять, каким образом Кею удалось вывести ее из равновесия, но это ему определенно удалось. Если бы не сильная боль в руке, она бы не поверила, что дала ему пощечину.

Внезапно, прежде чем она могла сообразить, он ухватил ее за запястье, подтянул к себе и завел руку ей за спину.

— Не вздумайте когда-нибудь повторить подобное со мной. — Он четко выговаривал слова, почти не разжимая стиснутых в узкую линию губ. Взгляд его был прямым и пронизывающим, как лазерный луч.

— Вы не можете так разговаривать со мной.

— Неужели? Это еще почему?

— Вы не имеете права меня судить.

— Имею, и еще какое. На земном шаре есть еще места, где за супружескую неверность женщин побивают камнями.

— Вы считаете, что если бы меня побили камнями, то мы были бы квиты? Поверьте мне, что расправа, учиненная прессой, столь же смертельна. — Она почувствовала, что у нее затекла рука, которую он продолжал сжимать. Она подвигала пальцами. — Вы делаете мне больно.

Он медленно отпустил Лару и сделал шаг назад.

— Это у меня рефлекс.

Подобие извинения, на большее нечего рассчитывать. Как ни странно, но она почувствовала, что он искренне сожалеет, что причинил ей боль.

Он сморщился и схватился за бон.

— Вам плохо?

— Пустяки.

— Вам что-нибудь нужно?

— Нет.

Ее первым движением, как врача, было протянуть к нему руки, поддержать, оказать помощь. Но она не двинулась с места. Во-первых, ему не нужна ее забота. Во-вторых, и это самое главное, Лара боялась к нему прикоснуться. Только теперь, когда он ее отпустил, она поняла, как близко он прижимал ее к себе.

Растирая кисть, чтобы восстановить кровообращение, она решила обратить все в шутку для его и своей собственной пользы.

— Я редко нападаю на своих пациентов.

Неуместная веселость не нашла отклика, Кей даже не улыбнулся. Он был занят тем, что напряженно изучал ее лицо.

— Ночью я вас не узнал, хотя видел ваши снимки в газетах, — заметил он. — В жизни вы выглядите по-другому.

— Я постарела на целых пять лет. Он покачал головой.

— Есть что-то еще. У вас другой цвет волос. Лара потрогала волосы.

— Я их больше не осветляю. Рэндаллу нравились блондинки.

— Вернемся к вашему мужу. Бедняга Рэндалл. Он себя чувствовал, наверное, как если бы из-под него вдруг выдернули табуретку? Непонятно, почему он с вами не расстался? — Опять в его голосе появились жесткие нотки сарказма. — Так вот, вы, законная венчанная жена Рэндалла Портера, очутились на обложке журнала «Нэшнл инкуайрер» в качестве замужней любовницы сенатора Кларка Такетта. И еще появились снимки, где Рэндалл вас увозил из коттеджа, причем в одной ночной рубашке.

— Не надо мне напоминать о газетах. Я ничего не забыла.

— И как же поступает Рэндалл? — вопрошал он, словно не слыша ее слов. — Он ведь служит в госдепартаменте. Он дипломат. Он должен обладать даром речи, уметь ответить на любой вопрос. И что же? Разве он отрицает обвинения в ваш адрес? Нет. Разве он храбро выступает в защиту вашей чести? Нет. Разве он разоблачает вас как обманщицу и развратницу? Тоже нет. Разве он объявляет, что вы признали свой проступок и раскаялись, как подобает истинной христианке? Нет, ни в коем случае. Он запер рот на замок и ни словечка. Никаких заявлений до своего отъезда в эту банановую республику, куда он прихватил с собой и вас. «Мне нечего сказать» — это все, что репортеры из него вытянули. — Кей сочувственно покачал головой. — Действительно, что тут можно сказать, когда собственную жену поймали прямо по вашим носом в объятиях лучшего друга и их интрижка стала делом политической важности в национальном масштабе.