Запретное искушение - М. Джеймс Страница 16

— Ну, я…

— Конечно. Я просто поднимусь наверх и…

Мы говорим одновременно и одновременно замолкаем, оба уставившись друг на друга. Я чувствую напряжение, витающее в воздухе, и мельком замечаю, как напрягаются руки Макса, как дергается маленький мускул на его челюсти, как будто он сдерживает себя. Я чувствую себя прикованной к месту, но заставляю себя подняться по лестнице в свою комнату, с каждым шагом сопротивляясь желанию броситься обратно к нему и рассказать о своих чувствах.

Но он уже знает о них, и произнесение этого вслух ничего не изменит.

7

МАКС

Саша не выходит у меня из головы до конца дня. Я знаю, что выполнять свое обещание провести дегустацию вин после ужина — плохая идея. Напряжение между нами было ощутимым весь день, и я без сомнения знал, о чем она думала каждый раз, когда она зависала, когда я показывал ей поместье. Быть рядом с ней, снова провести с ней день, это было похоже на то, что, по моим представлениям, должен вызывать наркотик. Это было опьяняюще.

Я не знал, что такое желание, до того, как познакомился с Сашей. Хотя это не просто физическое желание, которое кажется почти невыносимым, а желание быть с ней, разговаривать с ней и проводить с ней время. Каждое мгновение, каждый смех и каждый разговор казались мне лучшими в моей жизни.

С ней все в порядке. Как с моей лучшей подругой и женщиной, которую я хочу больше, чем дышать, в одном лице, и в самые трудные моменты я не могу не задаваться вопросом, прав ли Левин, когда я обеими руками отказываюсь от шанса на счастье, из-за клятв, которые больше ничего не должно значить для меня.

Просто быть с ней делает меня счастливым. Но как я мог стать таким счастливым? Не только сейчас, но и через годы? Мое прошлое всегда будет преследовать меня. Моя жизнь всегда будет связана с моими проступками, с моим именем и с возможностью того, что оно будет преследовать меня. И все, чего я хочу, это чтобы Саша оставила это позади. Я эгоистично наслаждался ее положением в доме Виктора, потому что это означало, что я стал видеть ее чаще, что привело к углублению нашей дружбы. Тем не менее, я знаю, что для нее было бы лучше оставить это позади. Чем дальше она сможет уйти от нашего мира преступности и власти, тем лучше.

Я не хочу видеть, как это поглотит ее, как поглотило многих других.

Трудно избавиться от этих мыслей, тем более что у меня не так уж много дел. Когда-то давно я был бы в восторге от того, что у меня было так много свободного времени, но теперь мне кажется, что у меня нет выхода из собственной головы и нет временной шкалы относительно того, когда мы сможем вернуться. Эта проблема, эта опасность моя, и все же я здесь, пока другие решают ее за меня. Я должен был оставить ее с Виктором, думаю я снова и снова. Я должен был сам отправиться за ним. Но Виктор приказал мне приехать сюда, и, как второй сын, которым я являюсь, я выполнил приказ, как делал всегда.

Остальное я тоже знаю, в глубине души, я не хотел, чтобы на моих руках было больше крови. Я слышу голос Левина в своей голове при этом безмолвном признании, отчитывающий меня. Твоя преданность прошлому делает тебя слабым. Ты уже отнял одну жизнь и помог с другой. Как ты думаешь, ты можешь изменить это, не делая того, что нужно сделать, чтобы защитить тех, кто тебя окружает?

Я знаю, что он думает обо мне, что Виктор думает обо мне. Что касается Саши… Возможно, она единственная в мире, кто любит меня таким, какой я есть, несмотря на мои недостатки, и все же, те же самые клятвы удерживают меня вдали от нее. Та же самая преданность себе и мое обещание защищать ее препятствуют тому, чего мы оба хотим.

Я стискиваю зубы и хлопаю рукой по ближайшей поверхности, которая оказывается барной тележкой. Хрустальные бокалы вздрагивают, один из них опрокидывается и разбивается о гладкий деревянный пол, стекло разбивается вдребезги и рассыпается по твердой древесине.

— Дерьмо! — Я рычу себе под нос, оглядываясь в поисках чего-нибудь, чем можно было бы это убрать. Я не хочу беспокоить этим Джиану, и, честно говоря, я сейчас не в настроении разговаривать с кем-либо еще.

В итоге я превращаю пару листков бумаги в средство, с помощью которого их можно подмести и выбросить в мусорное ведро. Это не мешает нескольким осколкам скользить по моей руке, заставляя маленькие ручейки крови стекать по коже. Ирония судьбы. В моей прошлой жизни это можно было бы назвать знаком. В данный момент все, что я могу делать, это смотреть на красные пятна, внезапно чувствуя себя опустошенным.

Я хожу по кругу.

Я почти ожидаю столкнуться с Сашей, когда поднимаюсь наверх, чтобы вымыть руку, но, к счастью, ее нигде не видно, что избавляет меня от необходимости объясняться. Я промываю и перевязываю порезы, чтобы остановить кровотечение, и плюхаюсь на широкую пустую кровать в соседней спальне, уставившись в потолок.

Я никогда не знал, что время может двигаться так медленно и так быстро одновременно. День, проведенный с Сашей, пролетел в мгновение ока, но предстоящие дни кажутся мне бесконечным кругом неопределенности и искушения.

Я не собирался засыпать, но просыпаюсь, вздрогнув, когда солнце уже зашло, от тихого стука в мою дверь.

— Макс?

До меня доносится тихий голос Саши, и я приподнимаюсь, прогоняя сон.

— Макс, Джиана сказала, что ужин скоро будет готов.

Я прочищаю горло, потирая лицо руками в попытке избавиться от этого странного, неустойчивого ощущения, которое часто приходит с неожиданным сном.

— Я сейчас спущусь.

Когда я спускаюсь, Саша уже в столовой поменьше, но даже там мне неловко сидеть за обеденным столом на десять персон только с нами двумя.

— Я предложила Джиане и ее мужу поужинать с нами, — говорит она, слегка нахмурившись, когда я вхожу. — Но она сказала, что это неприлично. Похоже, что здесь только мы вдвоем.

— Джиана бы никогда, — говорю я ей со смехом, проводя рукой по своим все еще взъерошенным со сна волосам, которые отказываются возвращаться на место, несмотря на все мои усилия, прежде чем спуститься вниз. — Она очень привязана к старым методам ведения дел. Нет никаких шансов, что она будет есть с нами за одним столом.

— Я ем вместе с Виктором и Катериной, и ты тоже, — протестует Саша. — Это смешно.

— Я согласен. Но они