Дарио - Оливия Торн Страница 16

Я сильно покраснела.

Поскольку чувствовала себя дурой.

Я думала, что была такой незаметной.

А они все знали.

И смеялись за моей спиной.

Глупая деревенская девочка…

Я поднялась со стула с таким достоинством, на какое только была способна.

— Тогда, пожалуй, я пойду в часовню… чтобы избавиться от сидящего здесь мудака.

Это был один из редких случаев в моей жизни, когда я использовала ругательство.

И почувствовала укол вины.

Но это было так приятно.

Дарио холодно улыбнулся.

— Осторожно, девочка. Бог может простить тебя… но я не прощаю ничего.

— От дьявола я меньшего и не ожидала, — сказала я и, повернувшись, вышла из комнаты.

Глава 12

Подвыпившая и плохо понимающая, где нахожусь, я пробиралась по западному крылу особняка, пока наконец не добралась до часовни в дальнем конце.

Многое в доме было новым или отреставрированным — ванные комнаты, кухня, кабинет. Но другим частям особняка сотни лет: каменные стены, арочные потолки, мраморные лестницы.

Часовня являлась частью здания, оставшейся от далекого прошлого…

И она была прекраснее, чем я могла себе вообразить.

Дверь представляла собой массивную дубовую плиту, на которой были вырезаны сцены из Библии: Адам и Ева, Ной и потоп, распятие. Казалось, что ее мог создать какой-нибудь художник эпохи Возрождения пятьсот лет назад.

Когда я положила руку на дверь и толкнула ее, она со скрипом распахнулась, открыв мне мир, затерянный во времени.

Сама комната была сравнительно небольшой по сравнению с парадными залами в остальных частях особняка, но от этого она казалась уютной и комфортной.

Источников освещения было всего два: свет из коридора и луна, проникающая через витражное окно в дальнем конце комнаты. Даже в тусклом свете комната поразила меня своей красотой. Я пообещала себе вернуться на следующий день и посмотреть, как она выглядит при свете солнца, проникающего сквозь цветное стекло.

Я попыталась нащупать на стене выключатель и ничего не нашла.

Посмотрев на потолок, поняла, что там нет светильников. Однако в дальнем конце комнаты на столе стояло несколько канделябров.

Я осторожно пошла по темному центральному проходу, пока не дошла до них. Рядом с ними на столе лежал коробок спичек, и я зажгла свечи одну за другой, пока вся комната не озарилась светом.

Теперь, когда я могла видеть больше, то залюбовалась куполообразным потолком. Он был расписан ангелами и облаками, такими прекрасными, что они должны были быть в гораздо более известной церкви.

Каменные стены были увешаны гобеленами, на которых выцветшими красками были изображены двенадцать остановок Крестного пути.

Я стояла в благоговении… пока не услышала за спиной шаги.

Обернувшись, увидела в дверях Дарио. Он остановился на пороге и смотрел на меня.

— Боишься, что вспыхнешь, если войдешь? — насмешливо спросила я.

Он ухмыльнулся, затем вошел в часовню и опустил руки, как бы изучая их.

— Адского пламени пока нет.

— Дай ему время.

Он фыркнул и огляделся.

— Я не помню, когда был здесь в последний раз.

— Возможно, никогда?

— В детстве я приходил сюда молиться… но это было очень давно.

Я представила его маленьким мальчиком, сидящим на темной деревянной скамье и смотрящим на ангелов… и этот образ смягчил мое сердце.

— Тебе нравится? — спросил он.

— Здесь красиво, — призналась я.

— Хорошо. Тогда тебе не придется покидать поместье.

В памяти всплыл наш спор за обеденным столом, а вместе с ним и вся моя обида на то, что я стала его пленницей.

— Мне нужно в церковь, — упрямо сказала я.

Его глаза вспыхнули гневом.

— Ты должна ПОДЧИНИТЬСЯ мне.

— Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, — сказала я, процитировав Послание к Ефесянам. Затем насмешливо добавила. — То есть вот так?

Его улыбка была опасной.

— Да, за вычетом части «муж» и «жена».

Я встала во весь рост и посмотрела ему прямо в лицо.

— Я буду делать то, что ты мне прикажешь, потому что убьешь меня, если я этого не сделаю. Но подчиняться тебе? Никогда.

Может быть, это вино сделало меня такой храброй.

А может, меня подбадривал тот факт, что мы находились в часовне.

Думала, что Дарио с уважением отнесется хотя бы к тому, что мы находились в святом месте.

Я ошибалась.

Он снова, как и прошлой ночью, схватил меня за волосы и осторожно потянул, заставив поднять на него глаза.

Мое сердце учащенно забилось от страха.

Но и от возбуждения тоже.

Его тело прижималось к моему, когда он смотрел на меня сверху вниз.

Гнев на его лице…

Это было одновременно страшно и… стыдно сказать… эротично.

— Я сказал твоему отцу, что не лишу тебя девственности, пока ты не попросишь меня, — хрипло прошептал он. — Я не сказал, что не буду делать с тобой все остальное, что мне нравится, и чего я хочу…. Я сделаю тебя своей шлюхой… и когда придет время, ты будешь умолять меня взять тебя.

Все мое тело дрожало.

А потом он наклонился и поцеловал меня.

Я была слишком потрясена, чтобы сделать хоть что-то, кроме как стоять на месте.

В прошлом я целовалась с несколькими мальчиками — в неловкие моменты за зданием школы.

Но это было совсем не то.

Он был таким высоким…

Таким сильным.

Его губы были мягкими и теплыми, и я чувствовала прикосновение его аккуратно подстриженной бороды к своей коже.

Сначала я стояла неподвижно, пока его губы нежно прижимались к моему рту.

А потом я зарычала и изо всех сил попыталась оттолкнуть его.

Но его вторая рука — та, что не дергала меня за волосы, — обвилась вокруг моей талии и без усилий притянула меня к себе.

Мои мягкие изгибы прижались к его твердому, мускулистому телу.

Чем сильнее было мое сопротивление, тем настойчивее он прижимал меня к себе.

И он поцеловал меня еще крепче.

Пока вдруг не опрокинул меня назад.

Я инстинктивно схватилась за его широкие мощные плечи, стараясь не упасть.

И в этот момент я сдалась.

Сдалась…

И это было блаженство.

Мягкость его поцелуя, который с каждой секундой становился все крепче…

Его рука в мои волосах…

Это было слишком для меня.

Я почувствовала, как его язык бережно коснулся моих губ…

И я открыла свой рот.

Я открылась ему навстречу.

Казалось, мы оставались так целую вечность…

Он держал меня в своих объятиях, лишая сил…

Наши языки нежно соприкасались в самом чувственном ощущении, которого никогда не испытывала.

Я не осознавала этого, но жар заполнил все мое тело…

Мои груди.

Между бедер.

Я ничего не соображала. Все, в чем давала себе