Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна Страница 16

— То есть твой муженек до такого подвига бы не додумался?

Ответом Марка не удостоили, отчего он обиженно фыркнул.

— Что происходит? — Боярышникова повертела головой, начиная подозревать неладное.

Все друзья один за другим покинули светлое помещение кухни, оставив ее наедине с мужем Насти. Вот уж кто точно был последним человеком на земле, с которым хотелось бы остаться вдвоем. Тасманов же наоборот воодушевился. Пригладил невидимую складку на синей рубашке, на себя полюбовался в отражении кружки.

— Сиди, — приказал коротко, стоило Милане попытаться подняться. Бросив взгляд на заботливо прикрытую Владом дверь, Боярышникова еще больше нахмурилась. Из глубины подсознания начал подниматься страх. Неужели хотят пошутить? Или поиздеваться?

Нет, нет, ее друзья ведь не такие. Пусть совсем не вспомнили про день рождения, но ведь она еще в прошлом году просила его не праздновать. Да и не так уж это важно. Только неприятное чувство никак не отпускало, заставляя то ерзать на высоком стуле, то обтирать вспотевшие ладони о джинсы.

— Зачем они вышли?

— Труп прятать, — иронично заметил Марк, бросая на нее еще один ехидный взгляд. — Не поняла, что ли? Настя тут соседа прибила за новую звуковую систему, вот вызвали чистильщиков. Сейчас вынесут в ковре, тебя только не позвали.

Милане труп прятать не хотелось, хотя она понимала: это просто глупая шутка. Только слова больно резанули слух. «Тебя не позвали» — очередная фраза в копилку к тем, что давно набрались в лексиконе Боярышниковой со стороны близких. Стало в два раза обиднее, и непроизвольно на глаза навернулись слезы, которые она быстро сморгнула. Будто бы Марк ее пожалеет, как же.

— Не смешно, — выдохнула она с трудом, поднимаясь. — Мне нужно съездить к Антону.

— Опять ковриком стелиться? Не надоело еще перед ним унижаться?

— Ну знаешь ли!

Милана резко вскочила, будто готовясь напасть. И именно в этот момент двери распахнулись. Вначале Боярышникову ослепили яркие вспышки и красочная анимация диснеевских принцесс, протанцевавших в своих пышных платьях в ее сторону. Затем кто-то голосом Павла Канарейкина громко заорал:

— С днем рождения, еще одна моя дочь!

Она даже не поняла первые несколько секунд происходящего. Ошарашенно застыла, принимая поздравления. Павел ринулся к ней самым первым, заключая в крепкие мужские объятия. Всхлипнув, Боярышникова наконец дала волю эмоциям, шмыгая носом и вдыхая аромат морского бриза — одеколона Паши.

— Кенар, отдай сюда ребенка. Хватит тискаться, у тебя есть свои дочери. Целых три!

— Эй, я — сын, — возмутился Елисей на слова Ярослава. — дядя Ярик, вы чего?!

— Не знаю ничего. Точно помню, что после роддома завернули в розовое одеялко.

— Господи, сколько можно вспоминать такую ерунду. Это же случайно вышло, потому что Паша цвета в магазине перепутал, — возмутилась Кира, принимая в свои объятия ревущую Милану, стоило Павлу ее отпустить.

— Сейчас я вручу Миле подарок, а потом тебя засуну в мусоропереработку, гиена, если будешь над моими детьми хихикать. На своего посмотри. Вырастил чудовище, так им теперь хоть детей на ночь глядя пугай, — мрачно изрек Павел, потянувшись к другу. Раиса расхохоталась, непроизвольно вставая между голосящим Яриком и недовольным Пашей.

— Все, брейк, мальчики. Праздник не портите, — улыбнулась она, приобнимая вытирающую слезы Боярышникову за плечи и отходя с ней в сторону, дабы Настя с Владом торжественно внесли огромный торт-замок. Такой, о котором мечтают все дети.

— Кто делал этот розовый кошмар? Господи, Алиса, у тебя нет вкуса, — скривился Марк при виде шоколадных башен и персонажей мультфильмов из мастики. Возмущенная Канарейкина едва ли не подпрыгнула на месте в пороге, взвизгнув:

— Почему я? Это творение Аллы!

— Кому там мой торт не понравился? Елисей, твоего друга на халяву больше не кормим и столиков свободных не оставляем, — мрачно поинтересовалась шеф-повар ресторана «Баболовский дворец», окидывая Марка взглядом. Лиса только хмыкнул, пожимая плечами, а Настя вовсе расхохоталась громко, стараясь в общей толпе не задеть торт.

Тот широко улыбнулся, всплеснул руками и благоговейно вздохнул.

— Красотища же. Ручки у вас, госпожа Кенина, из золота и платиной покрыты, — мурлыкнул он, принимаясь громко восхищаться сим кондитерским шедевром.

Братья Радовы с родителями вручили ей две огромные коробки. Влад отдельно от себя еще приложил парочку маленьких подарочков. «Приятный бонус», по его словам. Из кухни все перекочевали в столовую, принимаясь расставлять привезенные блюда из ресторана. Невероятные ароматы мгновенно наполнили квартиру, вызывая спазмы в желудках и провоцируя всех гостей на голодные взоры.

Милана радовалась. Все прошлые дни рождения она встречала или в клубе с девочками и Владом, или в одиночестве, будучи в поездке. Друзья присылали ей видеосообщения, дарили подарки, но почему-то впервые за пять лет знакомства с Канарекйиными, Тасмановыми и Радовыми она почувствовала себя по-настоящему счастливой. Не хватало лишь одного человека, который вряд ли даже вспоминал о ней сейчас.

— А Антона не будет? — осторожно спросила у Киры, коснувшись ее руки. Канарейкина улыбнулась, погладив Боярышникову по спине.

— Татошка немного… занят, — выдавила она, делая акцент на последнем слове.

— Антонина Павловна сейчас прощается с правами и готовится пахать на благо общества, — хохотнул Елисей, игнорируя строгий взгляд матери. — Ну что? Так ему и надо, барану. Андрюх? — обратился он к среднему сыну Радовых, повернувшемуся к Лисе. 

— Да нормально с ним все, — пожал плечами Андрей, улыбнувшись Милане. — Четыре года без прав посидит, ему полезно. Документы утром пришли как раз, я товарища попросил посмотреть.

— Четыре года? Так долго? — удивился Сергей Радов, посмотрев на невозмутимую супругу. Кристина только пожала плечами.

— Так законодательство во всех сферах изменилось. Год назад ужесточили правила и увеличили суммы штрафов, чтоб всякая богатая пьянь по дорогам не рассекала лишний раз, — хмыкнул их старший сын Михаил, устраиваясь с удобством на диване подле Влада и захватив брата в объятия, да так, что тот захрипел. — Мы сюда как переехали, сразу давай изменения все отслеживать. Деньги от государства лучше при помощи законов сохранять. Я экономлю, а Андрюша меня, в случае чего, отмазывает.

— Преступники, — просипел самый младший Радов, забившись в руках Миши. — Пусти, Медведь, придушишь же!

— Ничего. Как отмазать от убийства в суде, я тоже знаю. Точнее, могу найти того, кто сможет отмазать, — поднял бокал с вином Андрей.

— Ладно, похихикали и хватит, — прекратил возню Паша, устраиваясь возле жены. Он схватил со стола бутылку шампанского под возмущенный вскрик Киры, открывая с хлопком бутылку. Рядом пискнул возмущенно робот-помощник, когда в него попала неловко брошенная пробка.

— Дитя, — начал Кенар, мгновенно став похожим на свой образ, изображенный на всех агитационных плакатах. Сосредоточенный, ухоженный и невероятно харизматичный управленец, обещающий своему народу золотые горы.

— Одна маленькая гиена, не которая старая и уже лысеет, а его гадкий отпрыск, — кивнул он на Марка, игнорируя возмущенный вопль Ярика, — нашептала, что ты у нас с благотворительными миссиями катаешься по миру. Делаешь благородные дела, человечество спасаешь…

Рот Миланы самопроизвольно приоткрылся от удивления. Она ошарашенно отодвинулась от добродушного Павла, выдыхая с трудом:

— Откуда вы… — и повернулась к застывшему в руках брата Владу.

— Я только Насте сказал! — взвизгнул Радов возмущенно, а потом чуть тише добавил:

— И Алисе.

— Трепло, — хором отозвались остальные гости. Михаил ударил младшего брата по затылку.

— Нельзя молчать о таких вещах. Добрые дела должны быть озвучены. И вообще, я от мужа ничего не скрываю, — тут же добавила Настя. — Рыжий сам виноват, никто его за язык не тянул.

— Запомни, дитя, — поднял указательный палец вверх Ярослав Тасманов, привлекая внимание Миланы, все еще пребывающей в прострации, — в этой большой семье одному сказал, завтра уже вся банда в курсе будет. У нас тут почти деревня, только за противную бабку Кенар. Но он старый, плешивый и яд у него почти кончился, потому можно не опасаться. Скоро выпадут последние зубы, так совсем безобидным дедом будет.