Даниэла Стил - Изгнанная из рая Страница 17

Приподнятое настроение не покинуло Габриэлу и на следующий день, когда она вышла на работу после долгого праздничного уик-энда. Баумы заранее решили открыть свое кафе-кондитерскую в понедельник и известили Габриэлу об этом еще накануне Дня благодарения, однако ее это не огорчило. Она так сияла, явившись на работу, что даже хозяин, который обычно никогда не интересовался личными делами Габриэлы, вежливо спросил, как она провела праздники.

Поздно вечером, когда, вернувшись в пансион, Габриэла собиралась подняться к себе, на звук ее шагов выглянула мадам Босличкова. Она молча поманила девушку пальцем, и в первое мгновение Габриэла даже испугалась: не случилось ли что с профессором. Сегодня он, как обычно, побывал у нее в кафе и просидел за столиком больше часа. За это время испортилась погода, стало подмораживать, и мокрые тротуары покрылись ледяной коркой. Кое-где тающий снег застывал опасными и скользкими буграми. Габриэла даже хотела ненадолго отпроситься у Баумов, чтобы проводить профессора, но у него был для этого слишком независимый характер. Язвительно заметив ей, что он пока еще не полный инвалид и в состоянии сам о себе позаботиться, профессор оделся и ушел. Она беспокоилась за него до конца смены.

Но, судя по улыбке мадам Босличковой, новости у нее были скорее хорошими, чем плохими.

– У нас новый постоялец! – с гордостью сообщила она.

Для хозяйки пансиона действительно было большой удачей заполучить нового жильца всего через пару недель после отъезда прежнего – разведенного коммерсанта, который к тому же крайне неаккуратно платил за комнату.

– Поздравляю вас, – ответила Габриэла, успокоившись по поводу профессора. За короткое время он стал ей самым близким человеком. Габриэла так много о нем думала и так беспокоилась за его здоровье, что раза два ей снились кошмары, в которых профессору Томасу грозила какая-то опасность.

– Он молод и очень хорош собой, – добавила мадам Босличкова, имея в виду нового жильца, но на Габриэлу это известие не произвело никакого впечатления. Она даже не сразу поняла, почему это так занимает мадам Босличкову. В самом деле, хозяйка сияла так, словно была влюблена в нового пансионера, а он отвечал ей взаимностью.

– Ему двадцать семь лет, и он – очень образованный и прекрасно воспитанный молодой человек, – радостно сообщила мадам. – Тоже учился в колледже.

На этот раз ответная улыбка Габриэлы была несколько напряженной. Молодые люди – вне зависимости от их воспитания, образования и внешних данных – ее нисколько не интересовали.

– Извините, но я очень устала. Доброй ночи, мадам Босличкова, – твердо прервала ее Габриэла. После нескольких дней отдыха сегодняшняя двенадцатичасовая смена показалась ей чуть не вдвое длиннее обычного. Зато она получила хорошие чаевые, что было немаловажно. Габриэла была по-прежнему стеснена в средствах. Все, что она зарабатывала, уходило на еду и плату за квартиру. Урезая себя буквально во всем, ей удалось приобрести себе кое-что из одежды. Теплую зимнюю куртку – это давно требовалось при нынешней погоде. Добротную серую юбку и пару свитеров вместо своих до неприличия ветхих платьев. Теперь она одевалась куда лучше, к немалому удовольствию Баумов. После этого денег осталось совсем мало, но Габриэла, не утерпев, купила себе ожерелье из искусственного жемчуга, которое просто приворожило ее на одной из витрин. Но когда Габриэла пришла домой и примерила его перед зеркалом, ей вдруг показалось, что она стала до безумия похожа на свою мать. В ужасе Габриэла хотела выкинуть украшение, но профессор, с которым она поделилась своим страхом, сумел успокоить ее. Внимательно посмотрев на Габриэлу, он со знанием дела заявил, что если она на кого и похожа, то скорее на саму Грейс Келли.

Поднимаясь к себе, Габриэла думала только о том, что комната, которую теперь занял новый жилец, находится на третьем этаже. Слава богу, ей не придется делить с ним ванную комнату. Пока ванной на четвертом этаже пользовались только Габриэла и еще три женщины, и она искренне надеялась, что это продлится достаточно долго.

Уже на следующий день, уходя на работу, Габриэла столкнулась с новым жильцом в нижнем вестибюле. Стоя в дверях, он придерживал дверь для мадам Босличковой, которая входила с улицы с корзинкой зелени и несколькими пакетами. Заметив Габриэлу, он поднял голову и улыбнулся ей.

– Привет, – сказал он. – Меня зовут Стив Портер. Я ваш новый сосед по пансиону.

– Рада познакомиться, Стив, – машинально ответила Габриэла, с некоторым облегчением подумав о том, что новый жилец не выглядит ни красивым, ни даже особенно привлекательным. У Стива были густые черные волосы и темные глаза на смуглом гладком лице. Благодаря высокому росту он казался худым, но Габриэла сразу заметила, какие сильные у него плечи и шея. Одежда его была новой, опрятной, даже несколько щеголеватой, однако в его манере держаться было что-то такое, что Габриэле сразу не понравилось.

В чем, собственно, дело, Габриэла не поняла. Поразмыслив по дороге в кафе, она решила, что наглость или чрезмерная уверенность в себе, которая так резко отличала Стива от Джо, скорее всего и являлись главной причиной ее неожиданной антипатии к новому жильцу.

Примерно так она и объяснила ситуацию профессору Томасу, когда они в следующий раз сели играть в домино.

– Ну, ну, не надо быть такой занудой, – проворчал он. – По-моему, Стив – вполне приличный парень. Да, он неплохо выглядит, и, по-видимому, это ему известно. Так что с того, Габи? Это вовсе не значит, что он – непременно негодяй.

– И все равно он мне не нравится, – упрямо повторила Габриэла, и профессор покачал головой.

– Просто ты боишься, – сказал он. – Представь себе, что далеко не все молодые люди умирают или исчезают в неизвестном направлении в самый неподходящий момент. И вовсе не каждый из них – злодей, мечтающий как-то уязвить тебя. Дело не в Стиве Портере, а в твоих страхах.

В его словах, безусловно, был свой резон, но Габриэла покачала головой и перевела разговор на другое. Но, сколько бы она ни притворялась перед профессором и перед собой, что ее занимает только игра, обоим было ясно, что это не так. Что-то подсказывало профессору, Габриэла серьезно напугана. Но как тут быть, он не знал. Само присутствие в пансионе Стива Портера вызывало у Габриэлы беспричинный страх. Это было вполне объяснимо, учитывая, что бульшую часть взрослой жизни она провела в монастыре, но профессор отказывался считать это естественным.

– Пусть Стив тебя не тревожит, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче и убедительнее. – Что волноваться зря? Возможно, ты сама нисколько его не интересуешь.

Услышав эти слова, Габриэла вздохнула с явным облегчением, и профессор порадовался про себя, что сумел найти верный ход. В глубине души он все равно рассчитывал, что в конце концов Стив Портер непременно обратит внимание на Габриэлу. Профессору он казался вполне порядочным молодым человеком, а Габриэле было бы очень полезно, если бы она кем-нибудь серьезно увлеклась. До сих пор она не обнаруживала никакого желания встречаться ни с одним мужчиной, кроме самого профессора Томаса. Это, конечно, льстило его тщеславию, однако вряд ли могло считаться нормальным для молодой женщины. Впрочем, профессор мудро полагал, что самое лучшее в данной ситуации положиться на естественный ход вещей и предоставить молодым людям возможность самим найти друг друга.

Но в последующие недели Габриэла, казалось, делала все возможное, чтобы избегать встреч со Стивом Портером. Когда же такие встречи все-таки случались, она держала себя с ним вызывающе-холодно, почти оскорбительно, что было для нее совершенно не характерно. Казалось, Габриэла приберегла для него самые надменные улыбки и самые ледяные взгляды. Впрочем, это замечали все, кроме самого Стива. Он постоянно пребывал в отличнейшем расположении духа, часто шутил, смеялся и оказывал множество мелких услуг всем обитателям пансиона. Так, в преддверии Рождества он на свои деньги купил настоящую живую елку и собственноручно установил ее в гостиной в ведре с сырым песком. Украшения – гирлянды, бусы, серебряные шары и игрушки – приобрел тоже сам он, поскольку мадам Босличкова никогда не тратилась на елки отчасти из соображений экономии, отчасти из боязни задеть религиозные чувства своих постояльцев-евреев.

Но против елки, установленной Стивом, никто не возражал. За исключением одной Габриэлы, остальные жильцы пансиона считали его милым молодым человеком и сочувствовали поискам работы, которым он посвящал все свое свободное время. Как сообщила Габриэле мадам Босличкова, Стив был высококвалифицированным специалистом по компьютерам. Каждое утро он отправлялся на собеседования в различные компании, к обеду возвращался и, переменив сорочку, снова уходил. Одевался он безупречно и выглядел одинаково элегантно что в костюме, что в спортивной куртке, и все обитатели пансиона втайне надеялись, что рано или поздно Стив понравится Габриэле. Им казалось, что было бы очень неплохо, если молодые люди подружатся. Но у Габриэлы имелось на этот счет другое мнение. И хотя Стив неизменно был с ней любезен и вежлив, она всем своим видом давала понять, что у нее нет никакого желания общаться с ним даже просто по-соседски.