Светлана Алексеева - Я просто хочу любить Страница 17

Понимаешь, мной почти все время занималась бабушка. Она была мне и матерью, и отцом. И, думаю, они бы не смогли дать мне того, что дала бабуля. Она делала для меня все! Учительница французского, она занималась со мной иностранным языком, проверяла уроки. Ворча, заставляла ходить на плаванье. Когда я подрос, записала меня на борьбу. Шутила, что я должен охранять ее вместо деда! Она все время ставила мне его в пример. Заставляла убирать в квартире, вставать по часам, обливаться холодной водой. Никогда не разрешала плакать. Даже если я падал, даже если мне было больно. Хотела сделать из меня мужика! Я так благодарен ей за все…

Правда, ее французский мне так и не пригодился. В старших классах, наверное, проявились папины гены. Я любил точные науки, физику. Ходил в технический кружок. Как результат – поступил в политехнический институт. Специальность «машиностроение». После института немного поработал на автомобильном заводе. А тут – развал Союза! Предприятия начали закрываться. Не прошло и года, как меня сократили. Тем временем в стране поднялась волна предпринимательства. Задействовав свои связи, я открыл фирму. Занимаюсь приемкой и продажей металлолома. Фирма небольшая, но дела идут вроде бы неплохо. В моей компании работают только друзья. Те, кому я доверяю. Бизнес в Украине, сама понимаешь, не очень простой и не всегда прозрачный. Поэтому рядом должны быть надежные люди. Это они меня сейчас поздравляли в «Бристоле». А также пугали нелегкими холостяцкими буднями. Все были уверены, что я никогда не женюсь. А я взял и сделал этот отчаянный шаг. Может, это выглядело глупо. Но я ни о чем не жалею! Я рад, что встретил тебя! Вот так. Обо мне вроде бы все.

Сторожев тяжело вздохнул и остановился.

– Спасибо, спасибо тебе за откровенность, – с грустью сказала девушка и замолчала. – Нет, Саша, тебе тоже пришлось нелегко. И я даже не знаю, кому сейчас тяжелее: мне, у которой нет родителей, или тебе, которого все оставили.

Замолчав, Виктория взволнованно глянула на часы.

– Прости, но мне пора возвращаться домой.

– Так быстро… – огорченно протянул Сторожев. – Всего двенадцать часов. Я не хочу с тобой расставаться, малышка! И больше не буду.

Вика задумчиво прикусила губу.

Нежно коснувшись ее подбородка, Александр приподнял ее голову.

– Ну так что, Виктория Войтенко, выйдете за меня замуж? – торжественно спросил он и сузил глаза.

Девушка испуганно пожала плечами. Такого напора она не ожидала. Кажется, он просто сошел с ума!

– А разве такое бывает? Разве можно?.. – пролепетала она. – Вот так, за один вечер…

– Девочка моя, – ласково произнес Александр и привлек Вику к себе. – Какой же ты еще ребенок! Конечно, можно! Но только в том случае, если сердце говорит «да»! А что оно тебе говорит?

От этих слов, от его прикосновений сердце девушки забилось как сумасшедшее. Словно в калейдоскопе, в нем перемешались и радость, и страх, и восторг. Оно не говорило, оно кричало: «Да!» Уткнувшись в широкую грудь парня, Вика чувствовала, что вот-вот задохнется. Но боялась даже пошевелиться: слишком хорошо ей было в его объятиях.

– Ну, отвечай! – требовательно произнес Сторожев и сжал ее руки. – Выйдешь за меня?

– Да! – чуть слышно ответила Вика и стыдливо опустила глаза.

– Спасибо, моя хорошая! – произнес он со счастливой улыбкой.

Наклонившись, Александр обнял девушку за талию и поцеловал в губы. Нежно, едва касаясь. Виктория не сопротивлялась. Закрыв глаза, она подняла лицо ему навстречу. Ей так нравились его ласки. Ее так еще никто не целовал. Нежно-нежно, трепетно-трепетно! По-настоящему.

– Девочка моя, как же ты прекрасна! Сегодня мой лучший день рождения. И ты мой подарок! Виктория! Подарок судьбы, – торопливо, взахлеб проговорил Александр и, подхватив ее на руки, закружил. – Ты легкая как пушинка!

– Ой! – испуганно воскликнула девушка и обхватила его за шею. – Поставь, поставь меня на землю, пожалуйста. Я боюсь!

– Со мной никогда ничего не бойся, – остановившись, строго сказал Сторожев и снова попробовал ее поцеловать.

Увернувшись, Вика засмеялась.

– Сашенька, это неправильно. Так нельзя. Нехорошо! Опусти меня.

Приподняв брови, Сторожев осторожно поставил ее на землю.

– Девочка моя, что нехорошо? Целоваться? – удивленно спросил он.

– Да, – решительно ответила Вика. Несмотря на то что ей безумно нравились его объятия и поцелуи, она была вынуждена это сказать. Так ее учила мама: целоваться в первый вечер знакомства нельзя. Вздохнув, девушка твердо добавила: – Мы еще мало знакомы.

– Ну, раз нехорошо, значит – нехорошо! А завтра можно?

– Можно, – с какой-то детской обидой ответила Вика и вымученно улыбнулась.

– Викочка, – нежно произнес Сторожев. – Какой же ты еще ребенок! Ты не такая, как все. Ты светлая и такая чистая! Не бойся! Я тебя не обижу. Ты мне очень, очень нравишься. Знаешь, мне кажется – я влюбился! Нет, не кажется. Правда! Влюбился сразу, с первого взгляда. Как только тебя увидел.

– Я тоже, – тихо шепнула Вика и опустила голову.

Услышав эти слова, Александр наклонился и, нежно обхватив ладонями ее лицо, приподнял его.

– Что тоже? – требовательно, не отводя взгляда, спросил он.

– Влюбилась! – дрожа, ответила девушка.

– Моя ты хорошая! – радостно воскликнул Александр и, тяжело вздохнув, прижал девушку к себе. Вика спрятала лицо на его крепкой груди. Наклонившись, Александр с упоением поцеловал копну ее пышных рыжих волос. – Спасибо тебе за все! Тогда завтра я познакомлю тебя со своей бабушкой, затем подадим заявление в ЗАГС, а потом, – Александр хитро улыбнулся, – потом поцелуемся?

– Поцелуемся! – согласилась Виктория и сердито надула губки. – А сейчас мне надо домой!

– Ладно, идем домой, – с грустью ответил парень и тяжело вздохнул. – А ты где живешь?

– На улице Франко, возле Дома офицеров, – ответила она и снова глянула на часы. – Ой! Уже половина первого. Виолетта Генриховна будет переживать.

Взявшись за руки, молодые люди поспешили к выходу из парка. Они завели разговор о школьных годах и об институтских преподавателях. Поддерживая девушку под руку, Александр также вспоминал о любимых местах, о том, где побывал. Казалось, они перестали следить за временем. Наконец впереди показалось шоссе. Подняв руку, Сторожев бесстрашно вышел на середину. Навстречу ему приближалась красная «девятка». Словно окаменев, парень не шевелился. Затем, подняв руки над головой, помахал ими. Скрипнув колесами, машина остановилась.

– Братишка, выручай, дети дома одни! – подбежав к ней, попросил Саша, наклонившись к водителю. – Жена переживает, подкинь на Франко. Плачу двойной тариф!

– Садитесь, – буркнул водитель и открыл дверь.

– Викочка, садись! – позвал Саша и снова повернулся к водителю. – Только, братишка, останови на Мельника. Мне надо кое-что купить.

– Ладно, – ухмыльнулся мужчина. – Ты хорошо платишь, я хорошо везу.

Умостившись на заднем сиденье автомобиля, Виктория украдкой посматривала на Александра. Он рассказывал о своей работе и жизненных планах так спокойно, рассудительно… Глядя на него, девушка не верила сама себе. Неужели это ее жених? А может, это шутка? Может, завтра, проснувшись, Саша забудет о ее существовании? Ну неужели так бывает, чтобы влюбиться за один день? Нет, это в высшей степени несерьезно. Но ведь она же влюбилась! И ей так хотелось, чтобы все, что говорил Александр, было правдой! Вике на глаза навернулись слезы. С грустью вздохнув, девушка стыдливо отвернулась к окну. Она так не хотела, чтобы этот вечер заканчивался.

Неожиданно замолчав, Сторожев похлопал водителя по плечу.

– Братишка, пожалуйста, останови здесь! – попросил он.

Резко затормозив, «девятка» припарковалась у обочины. Рядом, выстроившись в ряд, стояло множество павильонов. Несмотря на запрет, тут круглосуточно торговали пивом, сладостями, сигаретами и прочим. Рядом маленькими кучками толклась загулявшаяся молодежь.

– Я быстро! – выскочив из машины, крикнул Александр и исчез.

Обернувшись, водитель внимательно посмотрел на девушку.

– Хороший у вас муж, заботливый! – сказал он. – За деток переживает! А сколько их у вас?

Конец ознакомительного фрагмента.

1

Матф. [7: 8] (Здесь и далее примеч. ред.).