Ирина Молчанова - Дневник юной леди Страница 17

День начался наперекосяк. Наша вожатая уехала по делам, поэтому зарядку отменили, нам позволили поспать подольше, но воспользоваться этим не удалось. Меня разбудила Жанна. Она ссорилась с Настей.

– Если ты без мозгов, – сердито говорила она, – тогда напиши себе это на лбу, чтоб к тебе никто не обращался!

– Сама ты без мозгов!

Люся сидела на подоконнике и листала журнал, точно не замечала всего происходящего.

– Что случилось-то? – спросила я.

Жанна шумно плюхнулась на кровать.

– Да она взяла мою расческу, начесала тут своих лохм и невинность из себя строит!

Мда-а-а, начесать лохм и строить невинность, это преступление века. Как бы глупо обвинение не звучало, я понимаю Жанну. Если бы я или Люся начесали волос, вряд ли бы она заметила, а Настя находится у нас под надзором. Каждая ее оплошность страшно бесит. Она вся целиком и полностью вызывает раздражение. Мы не видим доброй улыбки, кроткого нрава, мы видим курносый нос, чувствуем неприятный запах изо рта, видим секущиеся кончики волос, пятно на майке. А она пытается заслужить наше уважение, лестью купить дружбу, в ответ на подколки делает вид, что смеется над собой, все наши обидные слова прощает. Мне ее бывает жаль, но что поделаешь, если жалость не так велика, как неприязнь? Должна ли я заставить себя быть снисходительной или это мое личное дело, что хочу, то и ворочу? Наверно, первое, ведь я раскаиваюсь. А если так, значит – я не права. Плохо, очень плохо забивать того, кто слабее, но разве я виновата, что сильные сбиваются в стаи? Виновата я, что сильным так славно дружить вместе? Слабые сами позволяют себя обижать, а сильные их обижают и обижают, все ждут реакции, вроде как уговаривают: «Давай же, соберись, хватит быть тряпкой». А толку? Слабые сразу сильными не станут. Ну, соберутся они, огрызнутся разок, а сильные: «Р-р-р-р-р!» на них. И все.

У Насти глаза на мокром месте, а Жанна спокойна, яблоко жует. Такой напряг в воздухе витает, что мне некомфортно и хочется нервно смеяться. Это, конечно, неуместно, и вместо смеха я говорю:

– Не пойму, что вы переживаете, сейчас соберем Настькины волосы, сделаем куколку вуду и будем колдовать. Наколдуем себе на завтрак арбуз, тебе, Жанн, новую расческу, Люське свежий номер «Космо», мне... мне шоколадку наколдуем, а Настьке... Настьке – парня клёвого.

Девчонки засмеялись.

Напряга больше нет, мне становится очень хорошо. Тащусь от своего благородства. Но в глубине души понимаю, как сильно я не права. Сглаживать конфликт каждый раз, когда он назрел и вот-вот лопнет, точно прыщик, бесполезно, а по отношению к Насте – еще и несправедливо. Мы снова сделаем вид, что простили ее глупость, а она будет неискренне радоваться.

М-м, ну сколько можно? Зачем я думаю об этом? Если все время раскаиваться, когда жить-то? Я ни в чем не виновата! Так и быть, «Козлиным дыханьем» я больше не стану ее называть, надеюсь, этого будет достаточно, чтоб совесть не мешала мне мечтать о Вадике!

За завтраком мы болтали вчетвером, как лучшие подруги, Настя почти не бесила. Зато бесил кое-кто другой – Паша. Как же он меня достал! Неужели серого вещества в голове не хватает, чтоб под ногтями грязь вычистить? Я выше его почти на целую голову, он рядом со мной выглядит как ребенок. Ромка надо мной издевается, мол, закадрила паренька, сна лишила. Паша смешон со своей любовью ко мне. Кто я и кто он?! Примерно то же самое, как если бы Ромка влюбился в Дженнифер Лопес или Бритни Спирс. Совершенно бесполезная трата времени!

Вот идет Паша рядом со мной, семенит, как песик послушный, шутит, точнее, пытается шутить.

– Не смешно, – говорю я.

Он не сдается.

– А ты еще послушай!

Да сколько же можно слушать, не умеет он рассказывать анекдоты, сам гогочет, а мне в его приступах смеха даже слов не разобрать.

Вадик усвистал куда-то с Алей, Ромка стоит с Юлей и Ниной-челюстью возле столовки, Донских вообще непонятно где, Люся и Жанна с парнями из первого отряда побежали в магазин, пока вожатой нет, Настя с девчонками из соседней палаты последнее время зависает, неудивительно, достали мы ее, а я вот с Пашей. И мне не нравится в нем абсолютно ничего. Голос скрипучий, глаза раскосые, как у китайца, губы вечно слюнявые, волосы белые-белые, горшком, а фигура... нету ее, вообще никакой – посмешище.

– Ты сейчас в корпус? – проскрипел мне Паша куда-то в плечо.

Так и хочется сказать – не твое дело! Но у леди вроде меня есть правило – быть предельно вежливой и холодной с докучающими поклонниками. Вот так и веду себя, по-королевски:

– Пойду в палату.

– Я с тобой!

– Не стоит.

Тешу себя тем, что к таким безобразным детям нужно быть добрее, они ведь, бедные, обделены судьбой, не чета мне – без пяти минут истинной леди. Но одна мысль никак не дает мне покоя. Почему нормальные парни за мной не ухаживают? Вот только такие корявенькие. Может, со мной что-то не так? Может, я вовсе не... НЕТ, не стану это произносить даже мысленно! Я просто сказочная! Если до кого-то еще не дошло, это не моя проблема!

– На дискотеку завтра пойдешь? – спросил Паша, назойливо следуя за мной.

Будь он неладен! И чего эти парни все спрашивают, спрашивают про дискотеку, а сами потом не приходят?

– Пойду. Там и увидимся.

Паша обрадовался, зубки от счастья оскалил, нос наморщил и стоит так, трясет головой.

Ну, в самом деле, кто я такая, чтобы не подарить ему призрачную надежду? Знаю, нельзя быть столь мягкотелой, а то не стать мне леди никогда, но я пока только учусь. Как стукнет мне шестнадцать, буду мимо таких проходить, ни словечка им, ни улыбки.

В корпусе никого не оказалось, я уселась на диван и уставилась в телевизор. Обожаю Тома и Джерри! И чего в них такого хорошего, мультик-то глупый, но я все время смеюсь. Нельзя постоянно строить из себя умную, иногда хочется и похихикать. Это не преступление, тем более мне всего лишь четырнадцать, в пятнадцать мультфильмы смотреть уже точно не буду!

Я увлеклась, не заметила, как кто-то вошел в холл.

– Эй! – окликнули меня.

Я заочно прощаю фамильярность и оборачиваюсь. В пяти шагах стоит тоненькая смуглянка в оранжевом сарафане. Волосы до пояса, черные, как смоль. Черноглазая, стройная, гибкая – как пантера. Необыкновенно красивая. Восхитительная! А ведь я видела ее уже, издалека, правда. Даже представить не могла, какая она шикарная.

– Где вожатая? – уже вежливее спросила девчонка.

– Она вечером приедет.

Пантера улыбнулась.

Наверно, привыкла, что все ею любуются, как диковинкой. Она красивее, чем Риточка из «Колеса», хотя та тоже красивая, только по-своему. Одна снежная королева, а другая кошка из джунглей.

– Ты из этого отряда, как я понимаю?