Салли Боумен - Любовники и лжецы. Книга 1 Страница 17

– Занят?

– Он общался с приглашенными, Николас.

– Ну и как, успешно общался?

– О, вполне успешно.

– А прекрасная Лиз – она тоже там была?

– Да, но мне не представилось случая поговорить с нею. На протяжении всего вечера она была окружена поклонниками.

– Интересно, интересно… – откинулся на своем стуле Дженкинс. Паскаль молчал. Он просто сидел и задумчиво смотрел на Джини. Она чуть ли не кожей чувствовала этот холодный пристальный взгляд, полный то ли враждебности, то ли неприязни. Этот взгляд заставлял Джини нервничать, стесняться, но в то же время наполнял ее решимостью. Ну и пусть молчит, этому французу не удастся сбить ее с толку!

– Проснись, Джини, – вновь наклонился над столом Дженкинс. – Мне бы хотелось услышать о твоих… впечатлениях.

– От Хоторна? Почти никаких. Только самые общие. Прекрасно выглядит. По словам многих, обаятелен. Я читала, что он умеет быть добрым и щедрым. Он безупречно работает с аудиторией, но это, говорят, свойственно многим политикам.

– Чудесно, чудесно, – заерзал на стуле Дженкинс. – Теперь – о его подноготной. Ты можешь что-нибудь добавить к тому, что рассказал Паскаль?

Джини помолчала, глядя на Ламартина. То, что он рассказал о Хоторне, удивило ее. Возможно, его информация абсолютно точна, но в ней не хватало самого главного. Неужели новая работа Паскаля сделала его столь одержимым всеми этими тривиальностями – великосветскими свадьбами и роскошными платьями? Она не могла в это поверить. Может быть, таким образом он просто пытался высмеять напыщенность Дженкинса? Трудно сказать. Однако оставалось фактом то, что от острых некогда журналистских инстинктов Паскаля ускользнул самый главный и любопытный аспект стремительной карьеры Джона Хоторна. Почему?

– У меня есть кое-какие мысли относительно его политической подноготной, – сказала она. – Начнем с головоломки или загадки, если хотите. Итак, Джон Хоторн в данный момент является здесь послом США. Но давайте задумаемся, ведь для него этот пост является понижением. Пять лет назад Джон Хоторн был самым известным американским сенатором, и все считали, что он еще только набирает силу. В 1989 и 1990 годах эксперты единодушно утверждали, что его кандидатура будет почти наверняка выдвинута демократической партией на следующих президентских выборах.

– В самую точку! – разъехался в улыбке Дженкинс. – А учитывая его происхождение, состояние и целеустремленность, можно предположить, что ему обязательно удалось бы въехать в Белый дом. Если бы, конечно, его смогли уговорить выдвинуть свою кандидатуру. Но как раз в этом никто никаких трудностей не усматривал. Захватывающе, не правда ли? – Дженкинс замолчал и принялся за ритуал возжигания сигары, смакуя скрытый смысл только что произнесенных им слов.

– Ну ладно, – сказал он наконец. – В 1992-м Джон Хоторн мог быть кандидатом на пост президента от демократов. И вполне мог попасть в Овальный кабинет. Но ничего этого не произошло. Продолжай, Джини.

– Джон Хоторн – это деталь механизма, – снова заговорила Джини, – кланового механизма. Очевидно сходство с семьей Кеннеди, хотя Хоторны не имеют ничего общего с Ирландией.[11] Его предки – шотландцы католического вероисповедания. Он был сенатором в третьем поколении. Отец готовил его к карьере политика чуть ли не с колыбели. Юридический факультет, служба во Вьетнаме, конгрессмен, сенатор – ровное, планомерное восхождение. Он богат, умен, обаятелен, энергичен. Мастер словесных дуэлей, великолепно выглядит и прекрасно смотрится по телевидению. При выборах в сенат его избирательная кампания прошла на ура… Короче говоря, это прекрасный материал для выпечки современного президента. В 1992 году Хоторн станет президентом от демократов – таково было единодушное мнение экспертов. – Джини на секунду замолчала. – Но что-то пошло не так. Хоторн так и не выдвинул своей кандидатуры. В начале 1991 года он покинул сенат. К великой радости ребят из Арканзаса,[12] он на целый год исчез с политического небосвода. Путь для Клинтона был расчищен.

– Объяснение? – спросил Дженкинс.

– Оно так и не было найдено. Все это было совершенно непонятно. Зачем уходить из сената? У него были могущественные сторонники в демократической партии, зачем было их разочаровывать? Сколько об этом гадали газеты! А ответ? Его так и не нашли. Не было ни скандала, ни трупа в шкафу, ни девиц на стороне, ни взяток, ни связей с организованной преступностью. Ничего. Просто сегодня он там был, а назавтра ушел.

– Однако формальное объяснение все же появилось, – прервал ее Паскаль. – Он сделал заявление, в котором сообщил, что его младший сын серьезно болен.

– Ну еще бы! И теперь, дескать, Хоторн хочет проводить побольше времени с семьей… Неужели ты на это клюнул?

– Да нет, пожалуй.

– Если да, то ты, Паскаль, оказался в меньшинстве, состоящем из одного человека.

– Дорогие мои, прошу вас! Только ссоры здесь недоставало! – Дженкинс, чьим жизненным принципом было «разделяй и властвуй», сделал успокаивающий жест. – Давайте не будем отвлекаться. И поспешим. Не сидеть же нам тут целый день! Значит, ты говоришь, что Хоторн подает в отставку из сената. Естественно, он не участвует в последовавших за этим президентских выборах. И что же мы видим уже через месяц после инаугурации? Джон Хоторн целует ручки королеве. Его Превосходительство Посол. Уж слишком неожиданное назначение, ты не находишь, Джини? Объясни мне это. Объясни с точки зрения карьерных соображений.

Джини пожала плечами.

– То, почему администрация Клинтона предложила ему работу, для меня понятно. Я так и вижу их сидящими в Овальном кабинете и рассуждающими о том, каким образом избавиться от Джона Хоторна, похоронить, так сказать, наследного принца. Я детально представляю эту картину. Но то, что Хоторн принял это назначение в Англию, просто невероятно! На протяжении всей своей жизни этот человек напоминал ракету теплового наведения, нацеленную на Белый дом…

– И вдруг в последний момент он отклоняется от цели, – вставил Дженкинс. – Конечно, на первый взгляд пост американского посла в Британии весьма престижен. Некоторые даже рассматривали этот пост как отличную стартовую площадку перед броском к президентству – Джозеф Кеннеди, к примеру.

– Может, и так, но это было более пятидесяти лет назад. Времена меняются. Теперь послами назначают тех, чье время ушло, в качестве награды за долгую службу. Теперь для Америки Хоторн больше не существует. О послах не пишут на первых полосах газет. Этот пост не принесет ему никаких политических дивидендов, он будет держать Хоторна вдали от центра власти. Я думаю, он прекрасно понимает, что с ним покончено. Возможно, он сам этого хочет. С точки зрения политики, Хоторн – это вчерашний день.