Кэтрин Спэнсер - Рай для двоих Страница 17

Их длинные ленивые вечера в греческих тавернах перетекали в долгие страстные ночи в объятиях друг друга.

Джина старалась не вспоминать, что скоро ей придется уехать и попрощаться с Микосом на всегда. Девушка пыталась убедить себя в том, что она переживет расставание. Но сердце говорило совсем другое. Ведь, несмотря на все усилия, с каждым днем Джина влюблялась в него все больше.

В пятницу Микос вернулся домой на удивление рано.

— Собирай чемодан и будь готова через час, Джина, — объявил он, проводив ее в спальню. — Мы уезжаем на мою виллу «Бабочка». Недельки на две.

— Я не могу… — начала девушка. Она не собиралась покидать Афины, не добившись своей цели.

— Можешь, — перебил ее Микос. — И даже не пытайся переубедить меня. Ты хотела поехать на острова, и мы исполним твое желание.

— Я бы с удовольствием, но я правда не могу! — настаивала Джина. — Анджело так и не связался со мной. Что, если он позвонит, когда нас не будет, и я упущу шанс… взять у него интервью?

— Этого не случится. Анджело тоже уехал сегодня утром. И не вернется до конца месяца. Но он не забыл об обещанном тебе свидании. Так что вы встретитесь после его возвращения.

Джина заключила, что ей хватит и часа, чтобы стать для Анджело персоной нон-грата, как и для Микоса. Она очень хотела бы провести две недели наедине со своим любимым, но все же еще сомневалась:

— А как же мама? Я должна быть на связи…

— «Бабочка» находится на севере Кикладских островов, недалеко от Андроса. Там есть и свет, и телефон. Оттуда ты сможешь звонить куда угодно и когда захочешь.

— Ну… — Джинины сомнения таяли на глазах. Две недели наедине с Микосом! Целых две недели! Как же можно упустить такую возможность? — Хорошо. Поверю тебе на слово.

— Так и есть. — Микос игриво шлепнул Джину по попке. — Так что хватит спорить, кидай вещи в чемодан. Мы вылетаем через час.

Она думала, что они поплывут на яхте и остановятся в небольшом коттедже у моря, рядом с какой-нибудь деревней, где будет церквушка и маленькие магазинчики и повсюду будут бегать дети.

Но Джина ошибалась.

Они полетели на вертолете, за штурвал которого Микос сел сам. Впервые девушка в буквальном смысле отдала свою жизнь в его руки. Странное, волнующее ощущение.

— Не бойся, — веселился Микос, краем глаза поглядывая, как Джина вцепилась в кресло. — Я еще не разбивал вертолетов. Конечно, все когда-то бывает в первый раз.

Наверное, она выглядела так же, как и чувствовала себя, потому что Микос погладил ее по колену:

— Я шучу, калли мои. Расслабься и наслаждайся полетом. Обещаю, мы долетим в целости и сохранности.

Через два часа они сели. Джина понятия не имела, как Микосу удалось сделать это на таком крошечном пятачке земли.

— Где ты научился так летать?

— В армии. Там и заинтересовался охраной. Я бы стал военным, но Анджело считал, что так я растрачу свой талант, и уговорил меня работать на него.

Тем временем они дошли до большого дома с красной черепичной крышей.

— Жива?

— Едва ли.

— Ай-яй-яй, Джина, где же твое доверие? Неужели ты еще не поняла, что я не причиню тебе боль?

Джина счастливо улыбнулась. Возле дома их встречали мужчина и женщина лет по шестидесяти.

— Джина, познакомься. Это Димитрий, моя правая рука. Человек, который следит, чтобы здесь, в «Бабочке» не было проблем. А это его жена и моя экономка — Ставрула. Для друзей Вула. Это она кормит меня на убой, когда я приезжаю сюда. Мне приходится каждый день совершать пробежку по пляжу, чтобы оставаться в форме. — Вула, Димитри, апоэто и филли мои, Джина.

— Херете! — воскликнули они, улыбаясь, и проводили Джину в кухню.

— Калос оризите! Добро пожаловать! — поприветствовала Ставрула. — Микос впервые привозит сюда женщину. Это очень хорошо.

— Спасибо, — ответила Джина. — Евхаристо. Я очень счастлива быть здесь.

Ставрула что-то нашептала Микосу. Через минуту он повел Джину в сад.

— Вула считает, что тебе нужно отдохнуть. И вообще, она берет тебя под свою опеку.

— А ты всегда ее слушаешься?

— Почти. — Микос открыл двойные двери и пропустил Джину вперед.

— О, Микос! — выдохнула девушка. — Как же ты находишь в себе силы уезжать отсюда?

— Нравится?

— Здесь так чудесно! Райский уголок! Никогда не видела ничего красивее.

— А я видел. В тот день, когда познакомился с тобой. Мы не так долго знаем друг друга, но когда настанет день твоего отъезда, мне будет трудно отпустить тебя, Джина. Я хотел бы найти способ удержать тебя.

Его слова согрели сердце, но по телу пробе жал неприятный озноб. Скажет ли Микос то же самое, когда узнает правду? Или откажется от нее ради человека, которым он так восхищается и которого она ненавидит? Анджело Тайроса, его благодетеля и… ее дедушки?

Глава восьмая

Две недели были похожи на сказку. Беззаботные, золотые дни, наполненные счастьем и радостью. Темные ночи, полные огня и страсти, когда стоны влюбленных смешивались с шепотом волн за окном…

Микос старался во всем доставить Джине удовольствие.

— Только скажи, и я все сделаю, — говорил он. — Звони домой хоть каждые пять минут. Ложись спать, когда захочешь. Танцуй до утра. Наслаждайся отдыхом. За этим ты здесь.

Джина полюбила неспешную сельскую жизнь. Здесь, на острове, деньги уже не имели значения. Вула каждое утро встречала Джину с улыбкой, а Димитрий играл для нее на губной гармошке. А Микос баловал ее своим вниманием при любой возможности.

Ей нравилось держать на коленях мурчащую Кики, которая приходила к ней всякий раз, когда Джина пила на террасе свой первый утренний кофе.

А еда! Завтраки, состоящие из горячих тостов с медом, фруктов и йогурта. Легкий ланч из помидоров, оливок и сыра «Фета» с непременным свежевыжатым соком. Обед из жареного ягненка, кальмаров, осьминога на гриле и овощного рататуя, приготовленного на открытом огне. На гарнир подавался рис, яичная запеканка или молодой картофель. И непременно охлажденное вино. По вечерам после обеда Джина и Микос могли перекусить салатом из помидоров, лука, зеленого перца и тонких полосок огурца, сдобренного орегано, солью и оливковым маслом. Разумеется, всю еду они ели со свежеиспеченным хлебом.

— Пожалуйста, скажи Вуле, что я поправилась, — пожаловалась Джина Микосу к концу первой недели, когда экономка накрывала на стол очередную великолепную закуску.

— Кала пои паченес линье. Э андрас тем теллон енекес пут ина алл коколла!