Никола Марш - Единственный мужчина для Евы Страница 17

– Ты забыл, что я по профессии координатор. Наверное, все время думала, как персоналу удается справляться с такой сложной задачей.

Недоверчивое выражение на его лице подсказало ей, что он ни на секунду не поверил в отговорку, но не стал настаивать.

– Мельбурнский аквариум необычное место для свадебного приема, не правда ли?

– Мне и раньше приходилось устраивать здесь встречи, корпоративы, коктейли, но свадьба проходит впервые. В этом что-то есть, ты не находишь?

– Если кому-то комфортно в окруженном водой пространстве, где вокруг тебя за стеклом плавают хищные акулы, скаты и прочие мерзкие глубоководные твари, наверное, здесь ему должно понравиться.

Ева засмеялась, глядя на его страдальческое лицо:

– Я забыла, что ты не любишь океан.

– Кто тебе сказал?

Она пожала плечами:

– Наверное, Тони. А может, тебя выдавало упорное нежелание ходить с нами на пляж. – Перед ее глазами отчетливо возникла картина скрывающегося в глубине дома Брайса, когда он замечал шагающую по улице компанию с досками для серфинга, пляжными зонтиками и сумками, набитыми печеньем и бутылками с колой. Ева думала тогда, что он избегал ее общества, ведь один раз он все-таки выбрался на мыс, но вдвоем с Тони. Стараясь перевести все в шутку, она заметила: – Не удивительно, если брат во что бы то ни стало хотел сделать из тебя навигатора. Помню, меня он все время заставлял читать карты и определять координаты лодки.

Брайс не улыбнулся, как она ожидала.

– Угадала, – довольно сухо заметил он.

В этот момент оркестр заиграл танцевальную мелодию, и прежде, чем Еве удалось ускользнуть – оказаться в опасной близости от Брайса, в его объятиях, совсем не входило в ее планы, – он взял ее за руку:

– Пойдем, потанцуем.

Как она могла сказать «нет», когда он тянул ее за руку к окруженной водой танцевальной площадке, устроенной в одном из тоннелей аквариума. Голова кружилась, мысли путались: она не могла придумать ни одной разумной причины отказать Брайсу. Тем временем ноги уже двигались в такт музыке, готовые закружить в танце. Одной рукой он обнял ее за талию, другой нежно сжимал руку, притягивая к себе, пока тела не соприкоснулись: ее грудь касалась его груди, бедра прижаты к его бедрам.

– Так уже лучше, – прошептал он, легко и искусно ведя ее в танце.

Большинство знакомых ей мужчин, включая ЭйДжи, Дуана и Антона, которые сейчас стояли в стороне с бокалами пива в руках, скорее согласились бы прыгнуть на «тарзанке» с небоскреба, чем выйти на танцевальную площадку, поэтому Ева справедливо расценила приглашение Брайса на танец, как попытку уйти от неприятного разговора. Она заметила, что упоминания о прошлом вызывают у него беспокойство. Не то чтобы она сама охотно вспоминала это время, но реакция Брайса показалась ей более чем странной. Возможно, именно в прошлом таилась разгадка его непредсказуемого поведения: явного внимания к ней на вечеринке Тони, сменившейся показным равнодушием на глазах у приятелей, и снова откровенного ухаживания. Вряд ли он способен все время играть роль – она бы догадалась. Симпатия к ней с его стороны была совершенно искренней.

– Расслабься, ты очень напряжена, – шепнул Брайс, и его рука с талии скользнула вверх, поглаживая спину через тонкий шифон платья.

Разве она может расслабиться от его нежных прикосновений? Ева прикусила нижнюю губу, замирая от волнующих ощущений, когда его дыхание коснулось шеи. Терпкий мужской запах, смешанный с ароматом цитрусов, парализовал волю. Она скользила по паркету, скорее повинуясь его движениям, нежели в такт музыке.

– Мне доставляет огромное удовольствие ухаживать за тобой, – сказал он, кружа ее, отпуская и снова принимая в объятия после пируэта.

Еве хотелось, чтобы танец никогда не кончался.

– Танцевать со мной?

– Обнимать тебя, – уточнил он, мимолетно прикоснувшись губами к ее виску.

В кольце его рук она испытывала ни с чем несравнимое блаженство. Закрыв глаза и положив голову ему на плечо, она двигалась с ним в едином ритме, забыв обо всем на свете, наслаждаясь чудным мгновеньем.

Что может быть лучше этой минуты, и Брайс – само совершенство…

Разве она забыла, что в этом мире нет совершенства? Ева неохотно открыла глаза и подняла голову, стараясь запечатлеть в памяти мимолетные ощущения. Эти драгоценные воспоминания она будет лелеять зимними вечерами, свернувшись калачиком на диване перед камином в уютных старых шароварах и футболке, без макияжа, поправляя вечно сползающие на нос очки.

– Хорошо бы мелодия не кончалась, – произнес Брайс, отводя волосы с ее лба.

Ева посмотрела в его лицо, горящие желанием синие глаза, улыбку на твердо очерченных губах и сказала себе: «Не мечтай о нем».

– Все когда-нибудь кончается, – грустно заметила она и выскользнула из его рук.

Слегка нахмурив лоб, Брайс внимательно посмотрел на нее.

– Пойдем. Кажется, уже подали десерт.

Она постаралась изобразить на лице улыбку и повернулась на каблуках, направляясь к их столику. Ева не могла простить себе, что за эти годы так и не поборола детское увлечение: себя не обманешь – ее любовь к Брайсу стала еще сильнее.

Брайс остановил машину возле дома Евы и выключил мотор. Ему очень хотелось, чтобы Ева пригласила его к себе, он просто мечтал об этом. Между ними определенно возникла связь. Однако, когда она повернулась к нему, замкнутое выражение лица и настороженные глаза не оставили сомнений, что этот вечер он проведет один в своей неуютной квартире.

– Спасибо. Я прекрасно провела время.

Вежливая, ничего не значащая фраза, которую она тысячу раз повторяла разным людям. Брайс хотел услышать другое – искренние, теплые слова признания взаимного тяготения, возникшего вопреки уговору о сугубо платонических отношениях. Он мог бы ответить равнодушным «я тоже», но Брайс не привык сдаваться.

– Я не буду играть в эту игру, Ева.

Ее темные выразительные глаза тревожно расширились, а полные губы в удивлении приоткрылись.

– В какую игру?

– В которой мы танцуем вокруг да около, прячась за условия нашего договора, зная, что мы оба хотим большего.

Ева быстро отвела глаза, устремив взгляд сквозь ветровое стекло на пустынную улицу. Ее пальцы бесцельно теребили край бледно-розового платья, которое весь день сводило Брайса с ума. Оно мягко облегало стройную фигуру молодой женщины, поблескивая и переливаясь при движении, отчего ему еще более нестерпимо хотелось прикоснуться к Еве.

– Ты ошибаешься.

– Обманщица, – прошептал он, наклоняясь и поворачивая к себе ее лицо.

Она могла говорить что угодно, но глаза не умели лгать. Когда-то она прятала их за стеклами очков, но сейчас они смотрели открыто и честно – глубокие темные озера искренности. Он знал, что увидит в них: она желала его после первой встречи, первого поцелуя и желает сейчас, после их первого танца. Он замер, затаив дыхание. Ева медленно, будто неохотно подняла голову и посмотрела на него. Их взгляды встретились: его – настойчивый и оценивающий, ее – смущенный и робкий. Но через мгновение в темных глазах Евы уже полыхал огонь желания. Брайс притянул ее к себе и поцеловал.