Юлия Туманова - Богинями мы были и остались Страница 17

— Ну конечно, знаю я таких, повидала. Сегодня ему все равно, а завтра начнет кочевряжиться.

— Правда, Марин, — убежденно заговорил Андрей, — он мне все уши прожужжал: мол, только бы она согласилась, а какую квартиру найдет, неважно! Влип мужик, словом.

Он насмешливо дернул бровью.

— А ты напрасно его динамишь, он парень состоятельный, самостоятельный.

Ну вот пожалуйста, моя вторая мама. Новоиспеченная сваха, по совместительству квартирный агент.

— Иди подальше, — беззлобно и устало бросила я.

Андрей смотрел на меня заинтересованно, изучающе. Мол, что такого-эдакого, мол, чем зацепило это чучело самостоятельного да состоятельного?!

— Иди подальше, — повторила я, прячась за незамысловатым ругательством от его наглых глаз.

— Договорились, значит, — хмыкнул Андрей, — давай объявление, лады?

Я отрицательно покачала головой:

— Сначала документы посмотрю. Ты же знаешь, в нашем деле словам верить нельзя.

— Даже моим? — обиделся коллега. — Я же тебе сказал, все в порядке. Мне смысла тебя подставлять нет, а в общем, как хочешь. Поехали.

— Куда?

— Документы смотреть. Заодно и на «Сокол» смотаемся, глянешь двушечку. Очень-очень приятный вариант, никаких проблемных пятен.

Вот чего, спрашивается, он надрывается? Не мне же ее покупать, в конце концов!

…Следующая неделя началась с телефонного звонка все той же отчаявшейся отыскать Сеню женщины. На этот раз трубку взял Горька. Должно быть, незнакомка приняла его за своего сбежавшего возлюбленного, потому как мой бедный Егор минут десять повторял одно и то же:

— Вы ошибаетесь, я вас не знаю!

При этом Горька бросал на меня отчаянные взгляды и делал брови домиком от безысходности. Как интеллигентный человек, бросить трубку он не мог. Переговоры в конце концов зашли в тупик, я отключила телефон и, захлебываясь от смеха, стала одеваться на работу.

— Ничего смешного, — бурчал Егор, наблюдая за мной.

— Конечно. Нечего было твердить, что только со мной случаются подобные вещи.

— Так она ведь звонила тебе!

— Но ты с ней разговаривал! И тебя она приняла за Сеню. Так что не отпирайся, сумасшедших и на твою долю хватит.

Горька обиженно промолчал, а потом укатил по делам. Я его задерживать не стала, мне хотелось сегодня немного побыть в тишине и покое. За выходные так и не удалось отдохнуть, я чувствовала себя разбитой и совершенно неспособной к работе. Однако после обеда у меня была назначена встреча с Баландиным, который собирался показать мне квартиру своего покойного дядюшки. Это было похлеще любой беготни по городу или подписания договоров. К свиданию с Ванькой я относилась как к неизбежной катастрофе, поэтому расслабилась, приняла холодной душ, тщательно позавтракала и уселась с книжкой в кресло.

Звонок в дверь привел меня в недоумение, я никого не ждала. Первая мысль была о Баландине, который посмел нарушить мое уединение, несмотря на то что мы договорились встретиться позже и на его территории. Сжав кулаки, я ринулась открывать.

На пороге стояла разодетая в пух и прах мадам. Ее сногсшибательная прическа едва не касалась потолка, шикарное платье переливалось всеми цветами радуги, а уж макияж, наверное, обошелся этой фифе в целое состояние. Словом, это была госпожа Уклюйко при полном параде.

— Я должна поговорить с вами, милочка, — вместо приветствия вымолвила она.

Я оробела от ее шика и нагловатой усмешки.

— Пройдемте в гостиную, — предложила она мне, но я-то знала, что в моей квартире ничего подобного нет, и потому повела незваную гостью прямо в кухню.

Аллочка скептически огляделась и осторожно присела за стол, стараясь не задеть рукавом своего богатого платья крошки и пролитый Горькой кофе.

— Милочка, я хочу сделать вам предложение. Я стояла как истукан в углу кухни и молчала.

— Вам, конечно, интересно, что за предложение, да? Я объясню. Сколько вам обещал мой муж за обмен квартиры?

— Это неэтичный вопрос, — хрипло отозвалась я, удивляясь, откуда мне известны подобные выражения.

Алла недоверчиво хмыкнула.

— Я гляжу, живете вы небогато, — констатировала она и замолкла, ожидая, должно быть, моего возражения.

Но я не стала демонстрировать болезненное самолюбие бедняка, а просто молчала, потупив взор.

— Ладно, перейдем к делу, — решилась госпожа Уклюйко, — я предлагаю вам двойную цену за то, чтобы вы оставили моего мужа в покое.

— Да он мне не нужен! — возмутилась я.

— Я не о том, — досадливо поморщилась она, — вы просто должны исчезнуть, не отзываться на звонки или даже, наоборот, заявить ему, что заниматься этим разменом не станете.

— Зачем? — удивилась я.

— Я не хочу этого! Мне моя квартира нравится.

— Да вы что, не понимаете? Допустим, я соглашусь, но есть ведь другие риелторы. И в конце концов, ваш муж может самостоятельно совершить этот обмен…

— Мой муж самостоятельно не может даже припарковать машину! — с гордостью произнесла она. — Он не от мира сего, и его наши обыденные заботы не волнуют.

Я не поверила, но снова промолчала.

— И потом, — продолжала Аллочка, — мой муж очень занятой человек, он известный продюсер, вы, наверное, знаете, — она кокетливо поправила вздыбленную челку, — так вот, ему просто некогда будет заниматься этим разменом. А что касается других агентов, то он просто не станет их искать. Я знаю Эдика, его вера в судьбу безгранична, и, если вы откажете ему, он решит, что так распорядилось само провидение. Он просто откажется от своей дурацкой затеи, и все, понимаете?

Я кивнула, хотя не улавливала в ее словах смысла. Уклюйко не станет разменивать квартиру только из-за того, что одна агентша по недвижимости откажет ему в помощи?! Бред!

— Так вы согласны?

Я, конечно, была не против получить от нее энную сумму. Да и подурить эту наивную дамочку казалось привлекательной и выгодной идеей. Но мой голос уже произнес:

— Нет!

— Но почему?

Я подумала о том, что могла бы взять у нее деньги, а уговор не выполнить да заработать еще на обмене. Почему я такая нерешительная? Что меня останавливает — совесть или страх? Хотя какая уж тут совесть — за всю свою риелторскую деятельность я столько раз обманывала и подставляла людей, что говорить о совести просто смешно.

Но на этот раз я отказалась. Быть может, из-за профессиональной гордости. Или мне просто стало жаль продюсера, за спиной которого его собственная жена делает подобные предложения. Ну не хочет мужик с ней жить, ну достала! И я его не виню, кстати. А что делает эта фифочка? Ведь насильно-то мил не будешь — это народная мудрость.

— Так почему же, милочка? — терпеливо переспросила Алла, уверенная в том, что я просто набиваю цену.