Аманда Эшли - Свет во тьме Страница 17

— Нет! — вскрикнула она, вцепившись ему в плечи.

— Ну попробуй. Верь мне. — Он помедлил немного, наблюдая страх в ее глазах. — Давай, держись за мою руку.

Сара уставилась на него расширенными от ужаса глазами, когда он взял ее за руку и перестал поддерживать за талию. Она качнулась, но не упала.

— Габриель, — прошептала она, — я стою. Он отступил назад, продолжая держать ее руку.

— Иди ко мне, Сара.

Она растерянно качала головой, не смея двинуться с места, боясь упасть.

Но ее поддерживал его взгляд, властный, гипнотизирующий.

— Иди ко мне, Сара! Не бойся, я не дам тебе упасть.

— Я не могу. — Но произнося эти слова, она уже делала движение, скользя левой ногой вперед, перемещая ее вес и подтягивая правую ногу. Шаг, другой… а затем она качнулась и упала в его объятия.

— Я хожу! — вскрикнула она голосом, полным восторга. — Габриель, я хожу!

Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, его сердце сотрясалось от радости. Его кровь, проклятая демонская кровь спасла жизнь Саре после пожара, а теперь, похоже, возвратила силу ее ногам. Если даже его душа проведет целую вечность в аду, он должен быть благодарен за свой мрачный дар, раз тот вернул столько радости Саре.

— Поставь меня, — потребовала она, вырываясь из его рук. — Я хочу ходить.

И она пошла. Сначала при его помощи, а затем медленно, покачиваясь, прошла из одного конца комнаты в другой самостоятельно.

— Может, тебе пора отдохнуть? — предложил Габриель.

Сара покачала головой. Она чувствовала силу, заполнявшую ее, чувствовала, насколько крепче становятся ее ноги с каждым мгновением.

— Это чудо, — произнесла она, — не что иное, как волшебство.

Разумеется, волшебство, думал Габриель. Ничтожная капля его проклятой крови дала такую силу ее бедным ногам. Но если бы она знала цену этого волшебного дара, свалившегося на нее неизвестно за что, знала причину своего исцеления…

Раскинув руки, Сара закружилась вокруг себя, подол сорочки волнами ходил вокруг ее лодыжек.

— Это чудо, Габриель! Я могу ходить! Ты понимаешь, что это значит? — Она обвила его руками за шею и крепко стиснула. — Если я могу ходить, значит, могу бегать и танцевать!

С безудержной энергией она кружилась по комнате с сияющими глазами, волосы развевались по плечам, плыли за ней подобно золотому ореолу.

— Я буду танцевать! — кричала она, и ее голос отдавался эхом в каменных стенах. — Буду танцевать, танцевать и танцевать!

Она схватила его за руки и заставила покрутиться на месте, смех клокотал у нее в горле.

— Разве это не замечательно?! Вдруг она перестала кружиться.

— Потанцуй со мной, Габриель! Радостно кивнув, он подхватил ее и стал вальсировать по комнате.

Сара закинула голову назад.

— Нам нужна музыка. Ты не можешь изобразить что-нибудь?

— Раз ты так желаешь, — пробормотал он и начал напевать медленные песни своей юности о любви потерянной и вновь обретенной.

У него был невероятный тембр, глубокий и звучный, полный такой страсти и томления, что у нее на глаза наворачивались слезы.

Они вальсировали вместе, словно делали это прежде тысячи раз. Магия ночи и звуки его голоса завораживали ее. Глядя в его глаза, Сара видела зачатки разгоравшегося огня, который все рос и рос, пока она не почувствовала, как он захватывает и ее.

Он поцеловал ее. Его губы были теплыми, нежными и жадными. Жар его рук обжигал ее кожу. Биение его сердца отдавалось в ее ушах. Непонятные желания томили ее.

Она поцеловала его в ответ, вздрагивая от наслаждения и страха. Когда его язык пробегал по ее нижней губе, внутри нее взметались языки пламени. Она прижималась к нему, желая быть бесконечно ближе. Грудь его была такой крепкой и сильной. Она чувствовала на талии его сомкнувшиеся пальцы, чувствовала его горячее дыхание на щеке.

— Габриель… — ее голос был таким глубоким, проникновенным.

— Дорогая…

Ему понадобилось собрать каждую частичку своей воли, чтобы вовремя отстраниться. Нежность и аромат ее кожи возбуждали в нем желание, но не к ее прелестному телу. Ему нужна была волшебная эссенция жизни, разгоряченная кровь, бегущая в ее венах. Голод ревел у него внутри, принуждая взять ее здесь, теперь. Удовлетворить его страшную жажду могла теперь только ее кровь.

Он слышал свое учащенное дыхание и знал, что жажда крови читается сейчас в его глазах. Пробормотав проклятие, он отпрянул от нее и подошел к камину, уставившись на пламя, с силой устремлявшееся ввысь.

— Габриель!

— Тебе пора в постель, Сара-Джейн.

— Но…

— Иди в постель, Сара.

Она не стала спорить, прыгнула в постель и натянула одеяло до подбородка, сверля взглядом спину Габриеля. Он тяжело дышал, а руки его, опущенные по бокам, были сжаты в кулаки.

— Добрый ночи, Сара, — сказал он хрипло.

— Доброй ночи.

Он глубоко вздохнул и, не глядя на нее, вышел из комнаты.

Она смотрела ему вслед, смущенная тем, что случилось, нечистым светом, вспыхнувшим в глубине его глаз. Но наверняка ей это только показалось, возможно, виноваты отблески пламени в камине. Да, так оно и есть.

Вздохнув, Сара зарылась глубже в постель, а затем пошевелила кончиками пальцев.

Она может ходить! Завтра она исходит все аббатство, сможет побродить босыми ногами по траве. И еще она должна написать добрым няням из приюта о своем чудесном выздоровлении!

Завтра ночью она будет танцевать с Габриелем в лунном свете.

Произнося благодарственную молитву за свое волшебное избавление, она не отрывала глаз от плотной черной материи, закрывавшей окно, рассеянно удивляясь тому, что Габриель повесил ее. Надо будет спросить его завтра, зачем он это сделал…

Саре снились кровь и смерть, чернота ада и чье-то безумное одиночество.

Ей снились демоны с кроваво-красными глазами и зубами, острыми, как клыки.

Словно по волшебной золотой нити спускалась она в пестрые провалы сна, слышала пение Габриеля, видела его печальные глаза, полные загнанного одиночества, которые она не могла понять. Габриель… она вдруг увидела его в каком-то черном месте окруженным мертвыми… смертью.

Закричав, Сара проснулась и села, прижимая к груди одеяло. В какой-то момент она готова была выбраться из постели и отправиться на его поиски, но мысль о старом, полуразрушенном здании, по которому ей предстояло бродить посреди ночи, отпугнула ее. Это было так же страшно, как только что пригрезившийся кошмар.

Шепча страстную молитву, она замерла под одеялом и закрыла глаза.

Кошмары в эту ночь больше не повторялись.

Скрываясь в черноте заброшенных улочек вдали от аббатства, Габриель чувствовал, как страдает Сара. Хотя он не взял ее кровь, между ними возникла неразрывная связь с того момента, как он угостил ее первыми каплями своей крови, как только они коснулись ее губ.