Линда Каджио - Неотразимый незнакомец Страница 17

— Правда? — не могла не спросить она, польщенная его откровенным подходом — польщенная тем, что его привлекает в ней кое-что еще помимо отличительного признака, по которому жирафы примечают друг дружку над верхушками баобабов. Неожиданно у нее стало легче на душе.

Он улыбался ей.

— Несомненно. Во-первых, мне нравится разговаривать с вами. Мне нравится показывать вам достопримечательности вроде Серн-Джайнта.

Она опять залилась краской.

Он прыснул.

— Вам он понравился. Не отрицайте.

— Это было довольно-таки… интересно. Но нельзя ли поговорить о чем-то другом?

— Разумеется, можно. К примеру, в Стонхендже у вас был шанс прикоснуться к более платоническому фрагменту истории. — Он прочистил горло и сказал: — Великолепный день, не правда ли? Что вы успели посмотреть?

— Немного. Сходила в замок Пенденнис. Он и на замок то не похож.

— Разумеется, не похож, поскольку это вовсе не замок. Это фортификационное сооружение, построенное Генрихом Восьмым вкупе с фортом-близнецом, что находится по ту сторону залива. Это первое, что было возведено для защиты от испанцев. Вы, наверно, заметили лестницу, спускающуюся в погреб? Какая она узкая по сравнению с лестницами, что ведут наверх? А все потому, что в подвале жила челядь, а наверху — военачальники. Любопытно, насколько классовые различия отразились в таких незначительных деталях, как ступеньки.

— Любопытно, — повторила она, следя за движением его губ. У него и правда великолепный рот — твердые, подвижные губы, чуть подрагивавшие в постоянной улыбке. И еще — прекрасные белые зубы. Должно быть, это неприлично — оценивать человека по его зубам, подумала она. И поняла, что окончательно потеряла голову.

— Вам понравились видео с батальными сценами?

— Я не смотрела видео.

— Не смотрели? — Он задохнулся от негодования.

Она пожала плечами.

— Все, что я успела посмотреть, — это пустой первый этаж. Мне не понравилось, и я ушла.

Тогда вы пропустили самое интересное. Лесли, вам надо было обойти здание целиком, чтобы оценить его достоинства, подметить мелкие детали. Значит, вы не были наверху, там где выставлены плахи?

Выставку плах она не видела, но зато видела ямочку, что возникала и исчезала на его щеке, когда он говорил. Это было тоже любопытно. А он ничего, симпатичный, подумала она. К сожалению, смазливая внешность — маловато для серьезных отношений.

Ее пугало то, что она думает о серьезных отношениях с этим человеком. Ведь он казался ей совсем не парой раньше и не совсем парой — теперь. Они были словно корабли, расходящиеся в ночи. Неразумно отвечать на всякий партнерский гудок. И думать о нем как о некоем предначертанном судьбой партнере — это сущее безумие.

— Откуда вы так много знаете? — спросила она, стараясь переключиться на менее тревожную тему.

— Бывал здесь, бродил повсюду. — Он произнес это, как Хэмфри Богарт в фильме «Мальтийский сокол» — загадочно и многообещающе. — Я исходил полуостров вдоль и поперек и несколько раз бывал в замке Пенденнис. Однажды на Рождество я даже снимал коттедж восемнадцатого века близ мыса Лендс-Энд.

— Должно быть, это было чудесно, — сказала она, в данный момент очарованная тем, как волосы падают ему на лоб. Почти как у мальчишки. «Почти» — и в этом ключ. Никакой мальчишка не был способен поднять в ней уровень гормонов, не говоря уж о том, чтобы вознести его на такую высоту, как это сделал Майк. Когда он воодушевлялся, он приобретал странноватое, чудаческое очарование.

Подоспел его заказ. Он осадил официантку, вздумавшую бросить на него кокетливый взгляд, затем густо намазал лепешку сбитыми сливками, пока та не стала похожа на земляничное пирожное, только без земляники, откусил небольшой кусочек и запил глоточком чаю. Сделав все это, он одобрительно поцокал языком. Лесли не удержалась от смешка. Рассеянный профессор определенно имел слабое место, и этим местом была вкусная еда.

Его желудок явно удовлетворился, и он сказал:

— Кстати, то Рождество прошло довольно скверно. Мы с Дарлин все время бранились.

— Дарлин? — В животе у Лесли возникло неприятное ощущение. У него была какая-то Дарлин? Кто она ему?

Он понимающе кивнул.

— Моя жена.

Жена. Лесли беззвучно выругалась. Все физическое тяготение к нему застыло от одного этого слова. Но что гораздо страшнее, не умерло от него. А должно было. Определенно должно.

— Бывшая жена. Мы уже несколько лет в разводе.

Лесли обнаружила чересчур явное облегчение. Она не должна пытаться узнать о нем слишком много напомнила она себе Излишнее знание порождает близость. А психическая и эмоциональная близость ведет к близости физической. Ей следует быть более бдительной.

К сожалению, она проявляла больше любопытства, нежели бдительности.

Он пристально посмотрел на нее.

— Я никогда вас не спрашивал… То есть, я предположил, что вы не замужем, поскольку путешествуете с подругой, но так ли это? Вы замужем? У вас есть жених?

Она замялась, не зная, стоит ли лгать. Быть может, если он узнает, что у нее кто-то есть, то отступится. Впрочем, Лесли сомневалась, что ей удастся сказать неправду. Лгунья из нее всегда была никудышная.

— Нет. Я, как и вы, разведена.

— Почему?

— Что почему?

— Почему вы развелись?

Он отхлебнул чаю, всем видом показывая, что она может не отвечать.

Лесли опять замялась. В конце концов, это очень личное. Но опять-таки, если он узнает правду, то, может быть, отступится от нее.

— Выяснилось, что я слишком тупая.

Он отхлебывал чай, когда она произнесла это, и тут у него отвисла челюсть и чай вылился изо рта. Майк быстро схватил салфетку и успел промокнуть подбородок, прежде чем капли успели попасть на рубашку.

— Что? Вы это серьезно?

Она пожала плечами.

— Так утверждал муж. Я оказалась чересчур тупа.

— Полагаю, ему не приходилось ездить с вами в машине, — улыбнулся Майк. — Ну и осел.

— Этот осел был моим мужем, — промолвила она, чувствуя, что пора защищаться. Ведь в свое время ее замужество казалось ей благоразумным и здравым шагом.

— Значит, вы совершили ошибку. Все когда-нибудь ошибаются.

Она не любила делать ошибки, вот в чем проблема. И, как принято думать: в настоящей любви не ошибается никто. А ее случай был таков, что настоящая любовь продолжалась полтора года, прежде чем она поняла, что с ее браком творится неладное. Почему-то сочетание «благоразумного и здравого» и «настоящей любви» потерпело фиаско.

— Хватит обо мне. Что приключилось с вашим браком? — поинтересовалась она.