Сандра Мэй - Стрела амура Страница 17

Они удрали, малолетки несчастные!

Уже совершенно безнадежно он открыл дверь второй комнаты…

У великого Леонардо есть картина. Мадонна с цветком.

Маленький, но по-взрослому серьезный младенец Иисус на руках у девочки-матери. И непонятно, кто из них больший ребенок.

Та Мадонна была златокудрой, эта — брюнеткой, иначе сходство показалось бы Джону полным. На широкой кровати, обнявшись, спали крепким детским сном Лиза Кудроу и Брюс Брайтон. Золотистая головка мальчика покоилась на плече девушки, и темные кольца ее волос переплелись с его пшеничными вихрами. Во сне Лиза крепко обнимала ребенка, словно защищала от всех напастей мира. От подобной картины зарыдали бы даже каменные сфинксы — юная девушка, сама почти ребенок, защищает другого ребенка.

Джон неслышно вздохнул, покачал головой. Воспитательница.

Да что же он на нее злится? Взрослый, здоровенный мужчина — на такую кроху. Если она в чем и виновата, так только в том, что родилась на десять лет позже Джона Брайтона.

Последняя мысль ему самому показалась несколько фривольной и двусмысленной, поэтому он поскорее убрался от двери и отправился на кухню. Сварит он им лучше кофе, вскипятит молока, и тогда, преломив, так сказать, хлеб, они смогут найти общий язык.

На кухне было чисто, и он невольно усмехнулся, вспомнив вчерашний душ из грязной воды. Нашелся кофейник, молоко в холодильнике, и свежие булочки стояли в бумажном пакете у задней двери — так уж было принято в Батон-Руж.

Закипела вода, и по кухне потек аромат свежего кофе и разогретых в духовке булочек. Джон не удержался, отщипнул хрустящую корочку и тихо рассмеялся.

Как хорошо будут они завтракать в Касл-Мэноре! И Брюс будет гонять на пони по окрестным лугам и меловым утесам, а маленькая воспитательница… и ей пони дадим, лошадь для нее велика.

И будет детский смех в старом доме, и запах горячих булочек и кофе, будет теплый желтый свет в стрельчатых окнах по вечерам, и тете Агате наконец-то будет кому рассказать все свежие — и старые! — сплетни про деревенскую жизнь…

Джон обернулся на шорох, послышавшийся сзади.

И мир заволокло белой мглой.

Лиза проснулась и с недоумением уставилась на солнечных зайчиков, бесившихся на потолке. Минуточку, сейчас же ночь?

Потом она почуяла запах кофе.

Потом поняла, что рука и плечо у нее онемели до полного бесчувствия, и кофе, наверное, варит Брюс.

Потом она скосила глаза — и увидела спящего Брюса.

Лиза рывком села на постели. Брюс недовольно заурчал, потянулся и тоже сел, хлопая заспанными зелеными глазищами. Открыл было рот, чтобы спросить о чем-то — но Лиза стремительно прихлопнула ему рот ладошкой.

— Тс! В доме кто-то есть.

— ???

— Я заснула вчера и дверь не закрыла. Тихо, ладно?

— Угу. Давай его выгоним?

— А вдруг там бандит?

— А мы вооружимся.

— Чем, дурачок?

— Сама ты! Есть бейсбольная бита?

— Терпеть не могу бейсбол.

— Странно. Национальная гордость Америки. Во! Офигенно тяжелый! Пускаем в глаза, а потом бьем по башке.

— Брюс, давай вызовем полицию…

— Ага, и они скажут, что ты даже двери не запираешь, где тебе уследить за ребенком… то есть за мной. А так — ты будешь героиня, задержавшая преступника.

— Ладно. Но если что — беги со всех ног.

— Само собой. Дергать — вот здесь.

Через несколько секунд два абсолютно бесшумных силуэта пересекли гостиную и подобрались к двери в кухню. В щель было видно, что на кухне стоит высокий и здоровенный громила в черных джинсах. Судя по всему, громила намеревался украсть серебряный кофейник…

Лиза Кудроу выставила перед собой огнетушитель, а Брюс Брайтон ногой распахнул дверь. Громила повернулся от плиты и оказался Джоном Брайтоном.

В лицо ему ударила струя пены.

— О, БОЖЕ МОЙ…

— Уа-а-у!!!

— Тьфу… Да что же это… Вы что, издеваетесь надо мной, что ли?

— Я все-таки, пожалуй, застрелюсь на ваших глазах…

— Лиза, а чего ты! Зачем он без спросу на чужую кухню залез? Мы думали, вы грабитель, мистер!

— Надо же, вы боитесь грабителей?

— He понимаю, откуда столько скепсиса в голосе… Сидите спокойно, тут еще за ушами пена… От него пятен не остается. По-моему.

— На штанах и совсем ничегошеньки видно не будет…

— Так я не поняла, почему вы с такой интонацией спросили про грабителей?

— Потому что люди, не запирающие дверь на ночь, вероятно, очень отважны и совсем не боятся грабителей. Они их топят. То в грязной воде, то в мыльной пене. Ай! Осторожно!

— Простите. Насчет двери… это мы вчера немножечко заснули.

— Я понял. Да перестаньте вы у меня в ухе ковырять!

— Там же пена…

— К черту пену! Дайте сюда полотенце, я сам.

— Мистер Брайтон, я должна принести вам свои искренние…

— Тетка, говорю тебе, он сам виноват!

Джон Брайтон поднялся и величественным жестом заставил их умолкнуть.

— Давайте постараемся быть взрослыми и цивилизованными людьми, хорошо? Итак, я прошу прощения, что вошел без спроса.

— Принимается. Я прошу прощения за вчерашнее ведро и сегодняшний огнетушитель.

— А я… я… за «гадского дядюшку».

— Придурка.

— Чего?

— Не чего, а что. За «гадского придурка-дядюшку».

— Ох. Хорошо.

— Принимается. Итак, леди и джентльмены… Давайте все же выпьем кофе и попытаемся договориться.

Через четверть часа на кухне царила несколько напряженная, но — идиллия. Следы пены убрал Брюс, булочки в духовке разогрел Джон, кофе сварила Лиза. Теперь все трое сидели вокруг круглого стола и чинно поглощали завтрак.

Отставив чашку, Джон извинился и отошел на порог кухонной двери, достав пачку сигарет. Лиза машинально отметила, что в джинсах, рубашке с открытым воротом и с сигаретой английский аристократ — вылитый Ковбой Мальборо. Брюс смотрел в стол и явно переживал. Лиза кашлянула.

— Я полагаю… Мистер Карч должен был вчера переговорить… с вами… насчет…

— Да. Он говорил. Именно поэтому я и пришел сегодня с утра. Признаюсь, меня застигло врасплох подобное предложение.

— Я без Лизы не поеду никуда…

— Вот что, молодой человек. Помолчи-ка ты пока.

— А я все равно не поеду.

— Брюс, дай ему сказать. Итак, мистер Брайтон?

Джон затушил сигарету водой из-под крана, выбросил ее в ведро, а потом неожиданно энергично взъерошил светлые волосы пятерней. В этот момент Лизу осенило: они с Брюсом похожи как две капли воды! Одинаковые глаза, одинаковые волосы, одинаковые высокие скулы, придающие взгляду что-то кошачье… Только Брюс еще котенок, а этот… леопард!