Лилиан Колберт - Невозможное — возможно Страница 17

Казалось, она снова стала девочкой, пришедшей навестить отца. Все в этом кабинете было высшего качества и находилось точно на своем месте. Даже пахла комната особенно, по-своему: кожей, лаком и одеколоном, которым пользуется отец.

Марион была словно во сне. Она сидела, положив руки на отцовский стол, откинув голову на спинку глубокого кожаного кресла, и неподвижно смотрела в одну точку.

Внезапно за дверью резко прозвучал чей-то голос:

— Вы не можете туда войти! Я говорю вам: его там нет!

Марион вскочила с кресла, взбудораженная шумом. Дверь с грохотом распахнулась, и кто-то с силой вломился в кабинет.

Широко распахнутые золотисто-карие глаза Марион уставились на Андроса Янаки. Марион показалось, что она теряет сознание. Фигура Андроса то удалялась, то приближалась, то таяла как мираж, то вновь возникала. Девушка решила, что это видение, созданное силой ее воображения. Ведь она так много думала о нем.

Из-за его спины испуганно лепетала одна из девушек, сидящих в приемной:

— Простите, мисс Бреннон. Я сказала, что мистера Бреннона нет, но этот человек силой прорвался сюда. Мне вызвать полицию?

— Не надо… Все в порядке, — еле слышно произнесла Марион. — Повода для беспокойства нет. Я… я займусь посетителем.

Но девушку это, по-видимому, не успокоило.

— В таком случае я буду поблизости, в кабинете миссис Пул, если хотите. На случай, если вам понадобится моя помощь…

— Уходите и закройте дверь! — прорычал Андрос и посмотрел на ревностную служащую с таким выражением на лице, что та обратилась в бегство.

Дверь закрылась, и Андрос посмотрел на Марион. Она не сводила с него глаз. Сколько лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз на Корфу, на вилле ее отца? Впрочем, не так уж давно это было. Ей тогда исполнилось семнадцать, теперь ей двадцать два. Минуло пять лет.

Она сильно изменилась. В то лето на Корфу отец называл ее школьницей и был совершенно прав. Это надо признать теперь, хотя и не хочется. Вся во власти романтического тумана девчонка с изумленно раскрытыми глазами, совершенно неподходящая мужчине типа Андроса Янаки — вот кем она была. Оглядываясь на то время, Марион удивлялась, как он мог не заметить, не понять, насколько она молода и неопытна. Безусловно, у него должны были возникнуть подозрения.

Тогда он понравился ей, и она, разумеется, пыталась изображать опытную женщину, ощутив впервые могучую силу сексуального влечения.

Сейчас же, спустя столько лет, она не сказала бы, что ей нравится этот высокомерный, враждебно настроенный человек.

— Зачем вы хотите видеть моего отца, мистер Янаки? — спокойно спросила Марион.

— Зачем? — переспросил он грубым, резким тоном. Его черные глаза засверкали. — Я намерен убить Джеффри Бреннона.

4

Марион глубоко втянула в себя воздух. Она была взволнована, напугана и не могла поверить его словам. Ее золотисто-карие глаза тщетно вглядывались в лицо Андроса в поисках хотя бы искры юмора, какого-нибудь подтверждения шуточного характера угрозы, но черты его лица были искажены подлинным гневом, в них глубоко запечатлелась враждебность, поразившая Марион в ту же минуту, как он вторгся в кабинет Бреннона.

— О чем вы говорите? — еле слышно прошептала она.

— А вы не знаете?

Холодная насмешка больно задела Марион: она поняла, что ненавистна Андросу так же, как и ее отец.

— Я не спрашивала бы, если б знала!

— Вы сидите за рабочим столом вашего отца, ведете, очевидно, все дела в его отсутствие и в то же время не имеете понятия, о чем я говорю? Вы в самом деле ожидаете, что я поверю вам? — Андрос сделал несколько больших шагов по комнате и неожиданно оказался по другую сторону стола, всего на расстоянии нескольких дюймов от Марион. Он оперся руками о стол и наклонился к ней. Девушка в страхе отпрянула.

— Я помню, как вы вели себя при нашей первой встрече! Дочка — вся в папу, нечего удивляться. Однако же я не попадаюсь дважды на одну и ту же приманку.

— Я ни в чем вас не обманывала! — У нее не было возможности объяснить случившееся пять лет назад, но с той поры она ждала момента, чтобы восстановить истину. — Откуда я могла знать, что вам не известно, сколько мне лет? Мне даже в голову не приходило, что вы об этом не знаете. Вы же меня не спрашивали, и я не считала нужным сообщать вам свой год рождения.

— Я не спрашивал, потому что вы выглядели старше и… — Андрос оборвал фразу. Его лицо потемнело от все нарастающего бешенства. — А, черт возьми, теперь это не имеет значения! Я пришел сюда не для разговора о старых временах. Я не позволю вам вновь меня одурачить. Мне нет до вас дела. Я пришел свести счеты с вашим отцом.

Чтобы скрыть страх, Марион поспешила перебить его и заговорила сама, но взяла слишком быстрый темп.

— Я вовсе не пыталась… я… — Она глотала слова. — Я не сижу на этом месте. Просто на один день подменяю секретаря моего отца. У нее заболел сынишка. Она должна была уехать домой, и я только начала работать здесь в отделе связей с общественностью…

Она замолкла, заметив, как вспыхнули насмешкой черные глаза Андроса.

— Связи с общественностью? Иными словами, вы занимаетесь прессой.

— Да, — прошептала она, прикусив губу.

— И я ничуть не сомневаюсь, вам сегодня звонят без перерыва! — язвительно заметил Андрос.

Отрицать это было невозможно.

— Довольно много репортеров действительно обращались ко мне сегодня. Они хотели побеседовать с отцом, а также получить подробную информацию о заседании совета директоров вашей компании, хотя тут я им не могла помочь. Я так же ничего об этом не знаю, как и они! Они рассказали мне больше, чем могла сообщить им я.

Губы Андроса саркастически скривились.

— Поведали ли они вам, что мой брат вместе с вашим отцом жаждут завладеть моей компанией, что они устроили заговор, дабы совместно выкупить акции моего покойного партнера, захватить контроль, посадить своих людей в совет и вышвырнуть меня из моего дела?

Марион стало не по себе. Так вот что задумали Джеффри Бреннон и Георгиес Янаки!

— Выкинуть меня из моей же компании! — прорычал Андрос сквозь зубы. — Я начинал на пустом месте с несколькими старыми изношенными суденышками, которым, в сущности, давно уже пришло время отправляться на металлолом. Георгиесу досталась по наследству львиная доля наследства, но все ж таки он остался недоволен тем, что отец завещал кое-что и мне. Надеялся, что я обанкрочусь. Мне хорошо известно, как он втайне перехватывал мои контракты, настраивал против меня деловых партнеров, где только удавалось, сбивал цены, распространял обо мне ложные сведения. Но я давал ему отпор. Работая не покладая рук, я создавал новые маршруты, добивался новых контрактов, и мне удалось найти человека, который поверил в меня и проявил готовность поддержать меня.