Алла Григорьева - Личный водитель женщины-вамп Страница 17

—  Поверил! Да в этом все и дело. А что, если это он украл сценарий, он подставил тебя? А ты его по сути заставила искать самого себя. Если у него с нервами все в порядке, он опять подставит под удар кого-нибудь другого — очередную невинную душу. А если не все в порядке... Ты единственная, кто знает, что у него есть любовница. Ты же его сво­им шантажом до смерти перепугала. Он, чего доб­рого, с испугу возьмет да и закажет тебя.

—  Как это закажет? — похолодела Аня.

—  Да, да! — подтвердил Иван. — Найдет наемно­го убийцу, заплатит и... в гробу все видели твой но­вый имидж.

Такой поворот событий Анну совсем не устраивал.

—  Я же хотела, как лучше, — пролепетала она. — Такой остроумный ход. Я же и о тебе думала тоже. Сам же говорил: частный детектив, частный детек­тив... А Кутлер лучше любого частника. И платить ему не надо. А тебя, с твоим фальшивым ментов­ским удостоверением, запросто могли повязать и посадить. И вместо благодарности ты пугаешь ме­ня. Сейчас же скажи, что не все так плохо!

Эта была типичная страусиная политика. Но в глубине души Анна прекрасно понимала, что отмах­нуться от слов Глебова было бы верхом глупости. Валя Кутлер вполне мог оказаться тем человеком, которого она ищет. Он же не представил ей доказа­тельства своей невиновности (одни слова, слова, слова). Это государству подозреваемый не обязан доказывать, что он честный человек. Но она ведь не государство. Она просто наивная девушка.

—  Ладно, — смилостивился Глебов. — Может быть, ты сдуру все сделала правильно. Посмотрим, как оно пойдет.

—  Да! — возмутилась такой легкомысленности Анна. — Ты думаешь, киллер метко положит все пу­ли мне в голову и ни одна тебя не заденет? А как на­счет взрыва твоей машины?

Тут и Глебов почувствовал себя неуютно.

—  Придется повысить бдительность, — подумав, решил он. — Я прикрою тебя. Ну а меня... меня Бог прикроет.

Попадание Анны в тройку красивейших девушек Петербурга они отметили в том самом кафе, где Иван согласился помочь ей восстановить ее доб­рое имя. Все прошло вполне пристойно. Легкий ужин, приятная беседа... Перво-наперво они выпи­ли за победу в финале, который должен был состо­яться через два дня, после выходных.

—  Я тебе не говорила, что у меня в агентстве есть покровитель? — сделав глоток вина, спроси­ла Анна.

—  Покровитель? — эхом повторил Иван.

—  Ну да. Засосов. Он похвастался, что за второй тур я должна благодарить исключительно его. И се­годня, как результаты объявили, перехватил меня и опять: я за вас в кровь бился...

—  И ты ему веришь?

—  По-моему, у него на меня самые серьезные ви­ды. Он, между прочим, пригласил меня на шашлыки к себе на дачу. А когда узнал, что я возьму с собой водителя, тихонечко отчалил.

—  Вот это ты зря... Можно было устроить ему ло­вушку. В самый пиковый момент появился бы я — твой жених, приставил бы к его кабаньей шее нож... Ты бросилась бы мне в ноги с криком: не убивай. А потом сбивчиво, но доходчиво объяснила, что хо­тела всего лишь заступиться за честь сестры Анны. И пока этот поросенок не сказал бы все, что знает, я бы нож от его горла не убрал!

—  Жутковато, но, пожалуй, могло сработать, — прокомментировала план Анюта. — Если Засосов опять сделает мне подобное предложение, я, пожа­луй, соглашусь. Главное, чтобы ты не прозевал этот пиковый момент. А то Игорек запишет-таки меня в свою книжицу.

—  Если ты сама этого не захочешь, не запишет... Так что же это получается?! — встрепенулся вдруг Иван. — Выходит, победа не чистая? Так зачем же мы тогда за нее пьем? И за что мы будем пить даль­ше? — кивнул он на бутылку «Мартеля».

—  Вот теперь ты все усложняешь. Просто нали­ваем и пьем.

Анюта попыталась использовать застолье в сво­их корыстных целях, несколько раз переводила разговор на прошлое Глебова, но он ловко менял тему или отшучивался. Видно единственной при­стойной страничкой в его биографии был хоккей.

Аня уже почти решилась задать Ивану мучивший ее с утра вопрос: зачем он ей сказал, будто охран­ники из «Валькирии» имели по судимости? — но прикусила язык. Ни к чему намекать бывшему зэку, что она его в чем-то подозревает! Если это была не шутка, а что-то другое, Глебов станет осторожней, а то еще возьмет и сам... наймет киллера. Хотя, за­чем такому, способному на все, киллер!

—  Ты весь ужин на меня так странно смотре­ла, — проводив Аню до дверей ее комнаты, сказал Иван. — О чем ты думала весь вечер?

Анна помолчала, набралась храбрости и задала вопрос, который тоже мучил ее, но не с утра, а со дня их сближения:

—  А за что ты сидел, Ваня?

Иван тяжело вздохнул.

—  Я ждал, что рано или поздно ты меня об этом спросишь. Можешь быть спокойна. Я никого не убил, не покалечил, не ограбил... Моя судимость — чистое недоразумение. Поверь мне, это правда.

«Все вы так говорите», — подумала она, а вслух сказала:

—  После Кутлера, про которого ты все так хоро­шо объяснил, мне лучше вообще никому не верить. Но... ничего не могу с собой поделать. Я тебе верю.

Она вдруг поняла, что сказала чистую правду. Да, она ему верила. Ну не монстр он, не монстр! Обычный человек... вполне симпатичный...

—  Спасибо, — словно услышав ее мысли, сказал Иван, наклонился и поцеловал Анну в щеку.

—  Зачем ты это сделал? — ничуть не обидев­шись, а, напротив, испытав странное, приятное чув­ство, спросила она.

—  Не смог удержаться, — честно признался он.

—  Целуетесь, значит, — неслышно подошел к ним сосед Гриша Первухин. — Ну целуйтесь, целуй­тесь... А в качестве свадебного подарка ты, Анюта, заставь его купить наш клоповник с потрохами. Хо­чется, понимаешь, прожить остаток дней в отдель­ной квартире. А если у него денег нет, пусть тогда не лезет к тебе. Нам такие женихи не нужны. Или пусть банк возьмет...

—  Ладно, Григорий, гуляй! — посоветовал Иван.

Первухин послушно оставил их в покое и отпра­вился по длинному захламленному коридору к себе.

—  А я что? Я ничего, — ворчал он на ходу. — Ли­жутся прямо в коридоре, понимаешь. Как будто для них правила общежития не писаны. Вот сейчас вы­тащу свою на кухню, разложу на столе Серафимы и оформлю по полной программе...

Гриша открыл дверь в комнату.

—  Чего ты там бормочешь? — донесся из глуби­ны голос его благоверной.

—  Ничего такого, киска... Говорю, чайку бы не­плохо хлебнуть... — Дверь со скрипом закрылась, наступила непривычная для коммуналки тишина.

Разбудил Анну оглушительный стук и голос неуго­монного Гриши Первухина.

—  Венгерова! Ты не забыла, что сегодня дежу­ришь по квартире? — с удовольствием напомнил он. — Вставай, хватай струмент и к унитазу! Он се­годня как раз засорился!