Наталия Экономцева - Мастер иллюзий Страница 17

– Это просто моя работа, – напомнила я, стараясь, чтобы эти слова прозвучали как  можно спокойнее.

Тем не менее слышать похвалу мистика мне было очень приятно, ведь он был прав. В  этом городе, как и во многих других городах, нашлось бы достаточно женщин,  которые с удовольствием пригласили бы его к себе. Но я готова поклясться, что  среди них нет ни одной, которая не мешала бы ему спать и смогла бы разобраться с  пропавшими ключами.

– А что это за мешки, которые так портят дизайн вашей кухни? – Козаков указал на  четыре высоких черных мусорных мешка у окна.

– Ах, это… Это на самом деле ваши мешки, Алексей.

– То есть?

– Это письма, которые вам пишут поклонники, а издательство пересылает мне.

Мистик изумился так, что отхлебнул слишком много шоколада, и над его верхней  губой появились смешные коричневые усы.

– И вы… Неужели вы на них отвечаете?!

– Не на все, конечно.

– С ума сойти. Я и не предполагал…

– Катя сказала мне, что однажды вы в очень резкой форме просили вас по этому  поводу не беспокоить.

– Ну да, конечно…

Я стою очень дорого, но только потому, что работаю исключительно хорошо.

Еще через час мы со знаменитым автором кармических теорий присутствовали при  взломе двери и замене замков.

– Очень вам советую, Алексей, – сказала я, когда все было готово и мастер ушел,  – сделать запасной комплект ключей. Все-таки открыть дверь ключом и сменить  замки гораздо проще, чем ее взламывать. Хранить комплект нужно в надежном месте,  вне квартиры, разумеется.

– Например, у вас? – спросил мистик.

– Например, в сейфе банка. Если хотите, я забронирую для вас ячейку.

– Мама дорогая, – еле слышно выдохнул Козаков. – Наверное, хочу… Знаете, иногда  рядом с вами я чувствую себя малым дитем…

– Прекрасно, – заявила я. При этом мое «прекрасно», разумеется, относилось к  банковскому сейфу, а не к способности вызывать сыновние чувства у автора  бестселлеров.

Когда я уже взялась за ручку двери, из спальни не спеша вышел Шива. Он  приблизился ко мне и чинно кивнул головой.

– Как дела, Шива? – спросила я.

Он сверкнул янтарными глазами и, не удостоив меня ответом, удалился в направлении  кухни.

«Может быть, однажды я и залез к тебе на колени, – как будто говорил его взгляд.  – Но это совершенно не значит, что ты можешь обращаться ко мне, когда сама пожелаешь».

Мой телефон зазвонил раньше, чем я успела сесть в такси.

– Анжелика, я забыл вас спросить о следующих выходных, – услышала я Козакова. –  У вас есть на них какие-нибудь планы?

Должна признаться, что вопрос прозвучал достаточно злорадно, но для того чтобы  обидеть меня, этого явно маловато.

– У меня нет определенных планов, – ответила я без всякого выражения.

– В таком случае, может быть, вы поедете вместе со мной на семинар?

– Конечно, я могу это сделать. Но вряд ли это понравится Борису.

– Его я беру на себя. Значит, вы с нами? Выезжать надо в пятницу, часа в два.

Сев в такси, я достала из сумки блокнот и записала:

«Пятница, 14.00 – семинар».

Перед моими глазами тут же возникла улыбающаяся физиономия Бориса, вот только  эта улыбка не предвещала для меня ничего хорошего.

Я вернулась домой и не спеша поднялась пешком на девятый этаж. Пока меня не было,  горничная убрала со стола и вымыла посуду. Я налила себе немного гранатового  сока и несколько минут посидела на балконе. Впрочем, сейчас это было не очень  приятно: в будний день, в два часа пополудни слишком много машин, да и солнце  пекло нещадно.

В гостиной на низком столике лежала раскрытая книга – «Доктор Странствий», часть  третья. Единственное, к чему в моем доме никогда не прикасаются горничные, – это  книги, особенно раскрытые.

Когда Козаков успел оставить мне это послание? Я не заметила.

Я взяла книгу.

Правую страницу украшало изображение мужчины, который сидел на земле,  прислонившись спиной к высоченной горе. Позади него, на вершине клубился дым  вулкана, у ног мужчины плескалось море. Он сидел, опустив голову, и лица его не  было видно. Но я ни секунды не сомневалась: подними он сейчас голову, и на меня  посмотрели бы прозрачные глаза мистика.

Главка на левой странице называлась так: «Мужчина, которого любили женщины».

«– Говорят, что в одной деревне жил мужчина, которого очень любили женщины, –  сказал Доктор, и все вокруг отложили свои дела, потому что на этот раз он говорил  очень тихо. Накануне Доктор выпил слишком холодного вина, и теперь у него болело  горло.

– Женщины приходили к нему на рассвете, появлялись на закате и забегали на несколько  минут после обеда, пристроив своих детей соседкам. Он любил их всех и не обижал  никого. Они возвращались домой с сияющими глазами, забирали у соседок детей и  блаженно улыбались несколько дней подряд. Это продолжалось много лет, вот только  мужчинам, которые жили в той деревне, такое безобразие совсем не нравилось. И  конечно, в один прекрасный день их терпение иссякло. Они поймали того, кого  любили их женщины, и отрезали то, что считали источником всех своих бед.

Доктор замолчал и закрыл глаза, как будто не собираясь продолжать.

– И что же? – спросили его.

– А ничего, – лениво ответил Доктор. – Все осталось по-прежнему. Женщины, как и  раньше, приходили к тому человеку на рассвете, появлялись на закате и все так же  забегали на несколько минут после обеда.

– А как же источник всех бед?

– Видимо, он был не в том, о чем подумали мужчины, – пояснил Доктор. И хотя ему  задали еще очень много вопросов, он больше не произнес ни слова: у него слишком  болело горло».

Я закрыла книгу и прошла в гостевую спальню. Разумеется, горничная навела порядок  и здесь – сменила белье, застелила постель, пропылесосила пол, а может быть,  совершила массу других, неизвестных мне манипуляций. Вряд ли в спальне осталась  хоть одна пылинка, которая помнила бы присутствие Козакова, но тем не менее едва  уловимый аромат восточных благовоний, казалось, пропитал все в этой комнате.  Впрочем, я не нашла в этом ничего удивительного. Человеческое сознание иногда преподносит  и более странные сюрпризы и не делает исключений для тех, кто не рожден привлекать.

Будь у меня чуть меньше здравого смысла, я, наверное, легла бы в постель  гостевой спальни и не покинула ее до самого утра. К счастью, у меня были более  важные занятия. Я вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь, а затем  прошла на кухню. Через некоторое время позвонила в кафе дома напротив и заказала  тигровых креветок, жареных в пряном соусе. Налила себе бокал белого вина,  бросила в него несколько маленьких кубиков льда. А потом открыла первый из четырех  черных мешков, которые, как справедливо заметил мистик, портили интерьер моей  кухни.