Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого Страница 17

Барт вскочил со стула, его лицо потемнело от гнева:

— Прекрати насмешки! Старший сын Малькольма погиб, сорвавшись на мотоцикле в пропасть, его тело нашли и похоронили. Он покоится на фамильном кладбище, где я неоднократно бывал. Что касается Джоэла, то его отец даже нанимал детективов для поиска младшего сына. По этой причине Джоэл и укрывался в монастыре. В конце концов он так привык к монастырскому быту, что уже страшился мирской жизни.

Он кинул взгляд в мою сторону, как бы в поисках понимания: ведь и мы, дети, выросшие взаперти, так привыкли к своему затворничеству, что страшились выйти из него.

— Он говорит, что человек, долго живший в изоляции, начинает видеть людей такими, каковы они в действительности, отдаленность от их жизни как бы создает лучшую перспективу для наблюдения.

Я встретила взгляд Криса. Да, мы с ним знали, что такое изоляция.

Встав из-за стола, Крис обратился к Джори и предложил ему осмотреть имение.

— Барт хочет завести лошадей и построить конюшню, чтобы верхом охотиться на лис, как это делал Малькольм. Возможно, когда-нибудь и мы сможем поучаствовать в таком развлечении, вернее, спортивном состязании.

— Это называется спортом? — недоверчиво спросила Мелоди, грациозно поднявшись и торопливо ухватившись за руку Джори. — У меня не поднимается Язык назвать преследование сворой голодных гончих псов маленькой безобидной лисички настоящим спортом — это просто варварство и все!

— Прямо беда с теми, кто связан с балетом — вы слишком чувствительны для реальной жизни, — отпарировал Барт и направился в противоположную сторону.

Позднее, после полудня я застала Криса в вестибюле. Он наблюдал, как Джори тренируется перед зеркалами, используя для поддержки стул. Этих мужчин связывали по-настоящему родственные отношения, мне очень хотелось бы, чтобы такие же отношения наладились, наконец, у Криса с Бартом. Отец и сын, относящиеся друг к другу с уважением и восхищением. Я любовалась ими, прижав руки к груди. Какое счастье, что наша семья опять в полном сборе, вернее, будет в полном сборе, когда приедет Синди. А потом появится малыш, который, возможно, еще крепче свяжет нас друг с другом…

Джори достаточно разогрелся и начал танцевать под музыку из «Жар-птицы». Он вращался с такой скоростью, что казался сверкающим пятном, движением ног он подхлестывал себя, как волчок, и взлетев высоко в воздух, приземлялся легко, как перышко, удара ног при соприкосновении с полом не было слышно. Его мускулы переливались, когда он снова и снова повторял жете. В безукоризненном воздушном шпагате он так высоко взлетал, что пальцы его ног соприкасались с пальцами раскинутых рук. Я с восхищением наблюдала это выступление, понимая, что оно предназначено специально для нас.

— Видела ты у кого-нибудь еще такое жете? — спросил Крис, поймав мой взгляд. — Посмотри, длина его прыжка, по-моему, более двенадцати футов. Я глазам своим не верю!

— Десять футов, не двенадцать, — поправил Джори, вихрем проносясь по залу. Делая круг за кругом, он в несколько секунд облетел обширный вестибюль. Тяжело дыша, он упал на стеганный мат, специально расстеленный на полу, чтобы после своей напряженной тренировки Джори мог отдохнуть, не испортив потным телом красивую и дорогую обивку стульев и кресел.

— Проклятый пол, чертовски жестко падать на него, выдохнул он, лежа на спине и опираясь на локти.

— А размах его ног в прыжке! Даже не верится, что в его возрасте он сохранил такую гибкость.

— Папочка, мне ведь всего двадцать девять, а не Тридцать девять, — возразил Джори, которому очень не хотелось осознавать, что с возрастом ему придется уступить место более юным танцорам. — У меня в запасе по крайней мере еще одиннадцать лет, до тех пор я не сдамся.

Я точно знала, о чем он думает сейчас, небрежно развалясь на мате, так похожий на Джулиана. Мне показалось, что время вернулось вспять, и мне снова двадцать или около того. У всех танцоров-мужчин мускулы к сорока годам твердеют, и их некогда прекрасные тела становятся вовсе не привлекательными для публики. Долой старье, подавай молодых — вот чего боятся все балетные артисты. Балерины, правда, дольше держат форму, благодаря тому, что у женщин существует подкожный жировой слой. Скрестив ноги, я уселась на мат рядом с Джори.

— Джори, ты продержишься дольше, чем большинство танцоров, не расстраивайся. Тебе еще предстоит долгий и славный путь до сорока лет. И кто знает, может быть ты продержишься и до пятидесяти.

— Да, конечно, — ответил он, закинув руки за кудрявую голову и глядя на высокий потолок. — Четырнадцатый номер в длинной шеренге танцоров должен быть счастливым, не так ли?

Сколько раз я слышала, как он говорил, что не мыслит своей жизни без балета? С тех пор, как совсем крошечного мальчика, двух-трех лет, я сама направила по этому пути.

По лестнице легко соскользнула Мелоди, такая свежая и красивая после ванны с шампунем, в голубом балетном трико, она казалась хрупким весенним цветком.

—      Джори, доктор сказал, что я могу продолжать занятия, без сильных нагрузок, разумеется, и я намерена танцевать, пока смогу, чтобы поддерживать в форме мои мускулы и вообще… поэтому потанцуй со мной, дорогой. Давай будем танцевать, танцевать…

Тотчас Джори вскочил с мата, подлетел к подножию лестницы и упал на одно колено в романтической позе принца, увидевшего принцессу своих грез:

— С удовольствием, госпожа моя… — И легко подняв ее, он в вихревом кружении пронесся с ней по залу и поставил ее на ноги — все это было выполнено с таким отточенным мастерством и грацией, как будто бы Мелоди совсем ничего не весила. Тут они снова закружились, танцуя друг для друга, так же, как мы с Джулианом когда-то танцевали, наслаждаясь жизнью, молодостью, своим талантом. Слезы выступили у меня на глазах, когда я наблюдала за ними, стоя рука об руку с Крисом.

Словно прочитав мои мысли, Крис обнял меня за плечи и притянул к себе.

— Прекрасная пара, да? Я бы сказал, что они прямо созданы друг для друга. Когда я слегка прикрываю глаза, то сквозь ресницы мне кажется, что это ты танцуешь с Джулианом… но ты была привлекательнее, Кэтрин, гораздо привлекательнее…

Позади нас фыркнул Барт.

Резко обернувшись, я увидела, что следом за Бартом притащился Джоэл, как дрессированная собачонка, и стоит позади него, склонив голову и привычно упрятав руки в невидимые коричневые рукава монашеского одеяния.

— Бог дарует, Бог взыскует, — снова бормочет старик. Какого черта он без конца твердит одно и то же?

С беспокойством я перевела глаза на Барта и увидела снова его восхищенный взгляд, прикованный к Мелоди, которая в позиции арабески ожидала, когда Джори подхватит ее. Мне не понравилось то, что я разглядела в темных глазах младшего сына: зависть, смешанная с желанием, которое, я чувствовала, разгорается с каждым часом. На свете полно незамужних женщин, зачем ему Мелоди, жена его родного брата!