Поезд жизни на колее судьбы - Александр Шельфский Страница 17

– На каком этаже?

– Пятый, – ответил он и открыл дверь. Одновременно с ним дверь со своей стороны открыла Екатерина.

Антуан достал из багажника чемодан Екатерины, а затем поставил автомобиль на сигнализацию, проверив, закрыты ли все двери. Он открыл дверь перед Екатериной, а затем зашел сам. На лифте они поднялись на пятый этаж и подошли к металлической двери. Антуан поставил чемодан на пол, освещенный лучами солнца, которые попадают из окна, и достал небольшую связку ключей. Екатерина увидел в связке брелок, который был раскрашен в цвета французского флага и по форме был как очертания страны на карте.

– Проходи, – пригласил он ее пойти первой, после того как открыл дверь.

Зайдя, Екатерина попала в небольшой холл откуда просматривалась комната, кухня и две двери в туалет и ванную комнату.

«Светлая, довольно уютная квартирка. Неплохо так, тем более, хорошо, что светло так, обои, пол. А то Саша с Лизой любят по мрачнее, темнее. А для меня это наоборот тяжеловато».

– Ну как тебе, на первый взгляд? – спросил Антуан, поставив чемодан и закрыв после входную дверь.

– Уютно, – она повернулась к нему, обняла за плечи и поцеловала.

Они разулись, Антуан показал ей ванную, чтобы помыть руки, а когда пошел сам, Екатерина пошла в единственную в квартире комнату. В ней стоял большой шкаф, как она поняла, обратив внимание на отсутствие кровати или дивана, этот шкаф в нужное время трансформировался еще и в кровать. Перед окном, стоял телевизор, рядом усилитель, проигрыватель музыкальных дисков, проигрыватель виниловых пластинок и еще видеомагнитофон, а справа и слева – две колонки. В углу, слева от входа в комнату стояло кресло. Также она увидела в комнате партитуру, две скрипки, три смычка, небольшой круглый столик, стул и стеллаж с пластинками, дисками, кассетами.

– На что засмотрелась? – она услышала голос Антуана у себя за спиной, а его руки обнимали ее вокруг живота. Он положил подбородке на ее правое плечо и поцеловал в шею.

– Хорошая коллекция, – она кивнула головой в сторону стеллажа, – да и вообще, – она развернулась к нему лицом. Его руки скользили по ее телу и теперь были уже на ее пояснице, – мне тут очень нравится.

– Кофе, чай будешь?

– Давай чай.

– Черный или зеленый?

– Черный.

– Тогда сейчас его сделаю, – он разъединил пальцы рук за ее спиной и пошел на кухню. Она пошла за ним, но медленно, рассматривая все вокруг.

Когда она зашла на кухню, он уже поставил чайник на плиту и засыпал заварку в чайник. После он достал кофе и турку, а затем поставил ее на плиту, рядом с чайником.

– Хозяйственный, – сказала улыбаясь Екатерина, упершись плечом в стену.

Он ответил ей только улыбкой.

Кухня была в кремовых цветах. Она села за стол, вокруг которого стояло четыре стула и постучала ногтями по нему, повернув голову к окну. Через пару минут Антуан поставил перед ней чашку с чаем, а себе – с кофе и сел рядом.

– Куда пойдем? – спросила Екатерина, сделав первый глоток из своей чашки.

– Я думаю, что сейчас мы погуляем здесь, в округе, тем более, здесь столько мест. Уж поверь. Сразу все рассказывать не буду, лучше все увидишь сама. Пообедаем здесь же, я знаю неплохое очень даже кафе. А уже в районе пяти – шести заберем наши вещи и поедем на вокзал, заодно и метро наше увидишь. Поезд во сколько?

– В девятнадцать сорок четыре.

– Ну и отлично. Тогда у нас с тобой достаточно времени, – он сделал глоток из своей чашки, которая была раза в три меньше чашки Екатерины.

Екатерина взяла свою чашку и пошла в комнату, Антуан пошел следом. В комнате она стала рассматривать виниловые пластинки, в это время он стоял облокотившись плечом на дверной косяк и пил кофе.

– Только не пролей на них ничего, – без шуток, абсолютной серьезно сказал Антуан.

«Да я на Сашкины ничего не проливала, а тут то абсолютно чужие пластинки».

– Я все аккуратно. Не переживай.

Она читала названия групп и исполнителей, знакомых ей благодаря брату: Deep Purple, Led Zeppelin, Doors, Elton John, Whitesnake, Who, Uriah Heep. И многие другие. Ниже стояли пластинки с классической музыкой – Бах, Моцарт, Чайковский, Бетховен. А сбоку стояли франкоязычные шансонье – Шарль Азнавур, Джо Дассен, Жак Брель, Серж Гинзбур и это только те, кого Екатерина слышала и знала.

«Есть очень красивые издания. У нас так не издавали, к сожалению. Но главное – издавали. Главное ведь содержание, а не оформление. Хотя, зачастую, для многих важнее именно внешнее качество. А вообще, лучше всего когда одно сочетается с другим!»

– Впечатляющая коллекция. У меня у брата тоже много пластинок. Может тебе удастся познакомиться с его коллекцией, – она улыбнулась – он в ответ, – узнаешь о таких группах как АукцЫон, Аквариум, Зоопарк, Наутилус Помпилиус, Машина Времени, Воскресение и другие.

– О некоторых я слышал. А, – он произнес название группы АукцЫон с таким акцентом, что Екатерина посмеялась тихо, – много шума у нас наделал в восемьдесят девятом году. В Бурже. Так подожди, – он подошел к ней, поставил чашку на пол и стал смотреть музыкальные диски, ища нужный ему. Через несколько секунд он достал CD и дал его Екатерине, – вот. Даже купил тогда, но это без связи с тем инцидентом, – он будто виновато улыбнулся.

На обложке она прочитала название группы, написанное слева сверху—вниз – AUKTSION, а сверху название альбома на французском языке белыми буквами – «Comment je suis devenu un traître». Все это было написано на красном фоне, а по центру обложка альбома и название альбома на родном Екатерине языке – «Как я стал предателем».

«Ничего себе. Может он все же понравится Саше? Но это, конечно…неожиданно, мягко говоря. Тем более ему тогда было то чуть больше двадцати».

– И ты слушал? – с интересом спросила она, когда, поставив чашку на пол, рядом с чашкой Антуана, листала буклет с текстами песен, которые тоже были переведены на французский язык.

– Да. Но слов вообще не могу понять в их песнях. А музыка интересная. Вообще, там довольно забавный, в хорошем смысле, был фестиваль.

Она вставила альбомчик обратно в коробку, посмотрела оборотную сторону коробки – название всех песен было написано на французском языке, и передала диск обратно Антуану. Он поставил его на место, а потом с пола взял свою чашку и чашку Екатерины. Встал рядом с ней, передал ей чай, услышал милое «merci», а потом стал смотреть на Екатерину, которая продолжала