Услуги по-соседски - Ядвига Благосклонная Страница 17

Мы с Севой облегчённо выдыхаем. До сих пор не верится, что на наш спектакль купились.

Амурский закрывает дверь, как говорится, от греха подальше. Однако почему-то все ещё прижимает меня к себе.

— Хватит меня лапать! — придя в себя, сбрасываю его руки и поворачиваюсь. — Я же сказала, чтобы ты не высовывался!

— Зачем ты его провоцировала? Этот тип мог тебе шею свернуть одной рукой.

— Почему-то когда ты залез ко мне, ты не особо об этом парился, — ядовито замечаю.

— Я не хотел лезть в драку. Я сбежал не потому, что струсил, — видя мою недоверчив мину, щурится и бросает, — и не надо на меня так смотреть! Я не трус, ясно! Если бы завязалась драка, мы бы с этим типом знатно друг друга поколотили. Со сломанными рёбрами, ногой или рукой меня никто не выпустит на лёд, а мне нельзя пропускать игры. Тем более, я действительно не знал, что она замужем!

Что ж, в его словах есть смысл. Нет, я ни в коем случае не оправдываю Амурского, но трусом он действительно никогда не был. Взять те же школьные годы. Этот парень умудрялся за одну перемену ввязаться в несколько драк. Если где-то произошёл мордобой, то не обошлось без Севы Амурского. Пожалуй, в кабинете директора он проводил больше времени, чем на уроках. Воспитательные беседы не помогали. К тому же, Амурскому часто удавалось выходить сухим из воды. Ребята клялись и божились, что фингал под глазом от неудачного столкновения с костяком, а не с его кулаком. Сева был ужасный задира, но при этом учился на отлично. Его даже на олимпиады отправляли. Возможно, потому что он привозил первые места на его поведение и закрывали глаза.

— Ладно, проехали, — ворчу себе под нос.

Он кивает, проходит на кухню, ставит чайник на плиту и по-хозяйски спрашивает:

— Кофе?

Превосходно, теперь я в своем доме чувствую себя гостьей. И как ему удаётся заполнять собой все пространство? Что за магия такая?

— Не откажусь, — почему-то позволяю ему хозяйничать.

— Ты можешь пока сходить в душ, чтобы время не терять. Ты же выезжаешь в семь?

Он и это знает? Может, он не хоккеист, а разведчик?

— Хорошо, я тогда быстро.

В ванной я провожу не больше пятнадцати минут. Странно мыться, когда у тебя на кухне гремит посудой твой сосед, одноклассник и, по-совместительству, первая любовь, я вам скажу. И все же мою начальницу будет мало волновать причина моего опоздания. Даже если мир захватят инопланетяне и восставшие роботы-мутанты, Грымза устроит мне взбучку. Что уж говорить о моем утреннем переполохе. Ее даже истории по типу: снимал кота с дерева и переводил бабушку через дорогу — не трогают. Бездушный человек!

Выйдя из душевой кабины, обтираю тело полотенцем, надеваю белье и накидываю белый халат, после чищу зубы, и уже посвежевшая и с холодным рассудком покидаю ванну.

На кухне творится что-то невообразимое. Нет, никто ее не сжег за пятнадцать минут и не превратил в руины, а как раз наоборот! На столе накрыт завтрак на двоих. Яйца с беконом, тосты и кофе. Сам Амурский до сих пор щеголяет в полотенце, но его, кто бы сомневался, это ничуть не смущает. Впрочем, будь у меня такое тело, я бы вообще наложила запрет на одежду.

— Присаживайся, — любезно отодвигает мне стул.

С подозрением на него косясь, сажусь за стол, но не решаюсь приступить к завтраку.

— Ты же не думаешь соскочить? — прямо спрашиваю.

— Я тебе пообещал, — преувеличенно тяжело вздыхает, хотя я замечаю, что его глаза лукаво поблескивают. — Расскажешь в какую авантюру я ввязался? Я так и не понял, мне нужно быть женихом твоей сестры или твоим? Или обеих? — тут его глаза загораются, точно как у ребёнка, увидевшего подарок под елкой. — Она такая же красивая, как ты? — Зуб даю, у него на уме ни одной приличной мысли! Извращенец!

Стоп. Он считает меня красивой? Так, ладно. Нужно выбросить эти глупости из головы, и не предавать его словам большое значение.

— Мне нужно, чтобы ты сыграл моего жениха. Это для моей чудесной семейки, — на слове «чудесной» я морщусь. Ничего не могу с собой поделать.

— Как далеко может зайти эта игра?

— Я не собираюсь тебя женить на себе! Просто притворись моим женихом на эти выходные.

— Всего на выходные?

— Да, — сдержанно отвечаю, беру чашку с кофе, чтобы занять чем-то руки, и делаю глоток.

Без сахара. Как я люблю.

— Что ж, Ася Горошек, договор — дороже денег, — протягивает мне руку для пожатия.

— Выезжаем в пятницу вечером, — предупреждаю его, протягивая руку в ответ. Он ее легонько пожимает.

Его глаза горят предвкушением, как будто бы это не я получила желаемое, а он.

Что ж, так и получилось, что Сева Амурский мой сосед — тире одноклассник — тире первая любовь будет перед моей семейкой из каменного века изображать жениха.

Завтрак, к слову, вышел у него отменный. Вот только работа не ждёт, да и Амурскому пришлось идти к себе, чтобы разобраться с дверью и погромом в его квартире.

Прежде чем разойтись, мы с Севой обменялись номерами телефонов. Точнее, Амурский сам себя записал в мой телефон. Выхватив его из моих рук, он сделал фото своего торса и поставил на свой контакт, который записал как «любимый», а затем ещё и на заставку. О времени выезда решили договориться ближе к пятнице.

Весь оставшийся день меня не покидало чувство, что я по-крупному влипла и вообще где-то просчиталась.

Интересно, почему?

Глава 12

Ася

Время до пятницы пролетает так стремительно, что я даже не успеваю очухаться и понять, что натворила.

Хотя, признаюсь, пару раз (ладно, может пару сотен раз. Кто считает?) я порывалась подняться соседу, чтобы отменить сделку. Впрочем, судя по отсутствующему джипу, Севы в городе не было. Был ли он на играх, понятия не имею. Не так низко пала моя самооценка (что странно, да? Учитывая, что меня променяли на член), чтобы гуглить расписание матчей его команды.

Я вообще поразительно мало интересуюсь и знаю о хоккее как для человека, живущем в городе, где хоккеисты возведены на один пьедестал с богами.