Ты теперь не одна (СИ) - Ульяна Николаевна Романова Страница 17

Я выдохнула, подтянула футболку пониже и вернулась на диван, прижав плед к груди. Странно, но смущения не было.

— Может, чаю? — предложил Макс.

— С удовольствием, — улыбнулась я.

До самого рассвета мы пили чай, смотрели в окно и болтали. Точнее, болтала я, а Макс слушал, иногда задавая вопросы. На рассвете, когда солнце начало всходить на горизонте, а я сидела на подоконнике, Макс вдруг вскочил, быстро сходил в гостиную, принес фотоаппарат и сделал несколько моих снимков. А потом я попросила о нашем совместном фото. И спустя пять минут любовалась на экране на нас, сидящих в обнимку и смотрящих друг на друга…

— Я готова, — сообщила, входя в спальню.

Макс стоял у шкафа, держа в руках футболку, а я замерла на месте, рассматривая его голый торс. Гулко сглотнула, жадным взглядом пройдясь по кубикам пресса, накачанной груди, покрытой татуировками, широким плечам… А он, словно издеваясь, замер с футболкой в руках, давая мне возможность вдоволь насмотреться.

Я заметила, что многие рисунки на его теле скрывали под собой шрамы. Нерешительно сделала шаг вперед, затем, уже смелее, второй, поравнялась с Максом и, бросив на него короткий взгляд, протянула руку, касаясь большого шрама на животе, спрятанного под очередным скандинавским символом.

Макс опустил руки, не отводя от меня взгляда. А когда я провела кончиками пальцев по его телу, обводя тату, дернулся. Перехватил мою руку, поднял к своим губам и легко поцеловал.

— Откуда столько шрамов? — обеспокоенно поинтересовалась я.

— Я был неугомонным подростком, — поглаживая тыльную сторону моей ладони, ответил Макс.

— И стал неугомонным взрослым, — грустно улыбнулась я.

— Я часто падал, — согласился он. — Поехали.

— Да, — кивнула, сдерживая нервную дрожь.

Мы поспали несколько часов, а после пробуждения Макс велел собираться за вещами. Возвращаться было страшно, но не могла же я вечно ходить в одежде Кристины, а на новый гардероб средств у меня не было. Поэтому, вдохнув поглубже, постаралась успокоиться, убеждая себя, что это ненадолго.

Наконец Макс надел футболку и подмигнул мне. На губах тут же расцвела улыбка, и мои страхи временно отошли на второй план.

На улице дул прохладный ветер, опять лишая надежды увидеть в этом году настоящее лето. Небо заволокло тучами, и вскоре наверняка снова пойдет дождь. Хотя я не могла не признать, что с Максом очень уютно было сидеть у окна, наблюдая буйство стихии, и говорить обо всем на свете. С ним вообще было тепло, уютно и легко. А еще очень остро, горячо и возбуждающе.

Он, как и обещал, больше не делал попыток повернуть наши отношения в горизонтальную плоскость, но целовал так, что мое тело превращалось в жидкий кисель и настоятельно требовало продолжения. Низ живота наливался болезненной тяжестью, стоило мне только вспомнить наш поцелуй вечером на диване.

Еще я начала замечать, что Макс все чаще стал показывать эмоции. Если раньше, приходя в кофейню, он казался гранитной скалой, то со временем я начала чувствовать его. Когда он злился или нервничал. Был счастлив или возбужден. Мне хватало взгляда, жеста, дернувшегося кадыка, рваного вздоха. С каждым часом, проведенным вместе, я все больше осознавала, что во мне просыпаются незнакомые раньше чувства и эмоции. В животе завелась стайка разноцветных бабочек, а грудь словно тисками сжималась от одной мысли, что скоро нам придется расстаться. Скорее всего, навсегда.

И приняла решение. Я хотела запомнить и ощутить как можно больше. Хотела, чтобы именно он стал первым и единственным, а дальше — хоть мир под откос.

Мы сели в машину, и Макс плавно тронулся с места, изредка косясь на меня. Ехали молча. Я забралась на сиденье с ногами, лениво рассматривая прохожих, мелькающих за окном. Напряглась только, когда мы притормозили у моего подъезда. Сердце испуганно зашлось в груди, и я опасливо заозиралась по сторонам.

— Чего ты испугалась, я же с тобой, — уверенно сказал Макс. — Со мной не страшно.

— Да, — подтвердила я, нехотя выходя из машины.

Держась за руки, мы поднялись на мой этаж. Макс сорвал белую бумажку с печатью и первым прошел внутрь. Я, игнорируя подгибающиеся колени, следом.

Осмотрелась — и пришла в ужас. Все вещи валялись на полу, шкаф и комод были открыты, а в кухне все крупы кто-то высыпал на пол.

— Неужели непонятно по обстановке, что воровать у меня нечего? — сокрушалась я, перешагивая через осколки разбитой посуды.

— Наркоманы, — развел руками Макс.

— Леся! — гаркнул знакомый голос у входа, и Макс мгновенно напрягся, делая шаг в сторону. — Леся, ты?

— Да, Жек, это я! — прокричала в ответ.

— Ну слава Богу, — вздохнул сосед. — Ты где пропадала?

Евгений появился на пороге, укоризненно качая головой, а потом заметил Макса. Напрягся и перевел взгляд на меня.

— Жень, это Макс — мой друг, — примирительно произнесла я, буквально ощущая напряжение, повисшее в комнате.

— Друг? — насупившись, уточнил Жека. — Не обижает тебя друг?

— Нет, — мягко улыбнулась я.

Двое мужчин стояли друг напротив друга, сканируя опасными взглядами.

— И куда ты теперь? — отводя взгляд от Макса, полюбопытствовал сосед.

— Пока дверь не заменят, у подруги поживу.

— А что было-то? Ограбить пытались?

— Да, — подтвердила я, — как будто было, что воровать.

— А я как увидел, что дверь опечатана — испугался. Думал, наши придурки опять за старое взялись.

— Леся, — безапелляционно перебил Макс, — собирайся скорее, нам еще кое-куда нужно съездить.

И так глянул на Жеку, что даже у меня по позвоночнику прошел холодок. Сосед же и бровью не повел, но кивнул:

— Ладно, пойду я. А ты меня так больше не пугай. Хоть записку напиши: мол, так и так, Жека, я жива, все в порядке.

— Хорошо, — улыбнулась я, выискивая взглядом сумку. — Я жива, Жека, все в порядке. Меня никто не обижает.

— Лады, — согласился сосед, повернулся к выходу и покинул нас.

Спустя несколько мгновений послышался звук закрывающейся двери.

— Давно ты с ним дружишь? — поинтересовался Макс, поднимая с пола сумку и протягивая мне.

— С того дня, как переехала. Тут район не очень, и он меня несколько раз от хулиганов спасал, когда они кошелек требовали. И иногда заходил по-соседски соли попросить или сотню занять.

Макс напряженно кивнул, помогая мне собирать вещи. Однако я чувствовала, что он чем-то обеспокоен и напряжен. И пока упаковывала сумку, изредка косилась, но спросить о