По доброй воле - Слава Доронина Страница 17

– Обычно приложения запаролены, но в поездке я снял защиту. Даже не придал этому значение, потому что важные вопросы стараюсь обсуждать исключительно при личной встрече. Да и любому программисту не составит труда взломать телефон и получить доступ ко всем твоим данным и перепискам. Выводы?

– Я должна делать выводы? Ты издеваешься? Был в номере с какой-то женщиной и теперь требуешь от меня логических умозаключений? А не пошел бы ты далеко и надолго? Если на то пошло, то соответствующие выводы я сделала. Как и выбор. Ты в черном списке.

Шахов недоволен, это видно. В глазах напротив полыхают молнии. Он убирает руку, отходит. Но я почему-то чувствую разочарование. Так и не услышала ни одного оправдания!

– Хочешь сказать, что это была не твоя любовница?

Григорий молча подходит к своим ботинкам, обувается. И прежде чем развернуться и уйти, отвечает:

– Это была моя бывшая жена. С которой я, естественно, не сплю. Но Полина все еще надеется это исправить. Иногда вот такими глупыми и гадкими способами.

Глава 15

Всю ночь мне снится отель, в котором мы с Шаховым жили в Арабских Эмиратах, и тот балкон, где я чуть не лишилась рассудка. В новых кошмарах Григорий просит прыгнуть вниз. Я плачу, прошу его не заставлять меня, но он, вложив руки в карманы брюк, без единой эмоции на лице указывает подбородком в сторону пропасти и уже жестко приказывает, чтобы сделала этот шаг. Когда отказываюсь, Шахов сам толкает меня.

Просыпаюсь я за секунду до столкновения с землей. Вся мокрая, с колотящимся сердцем, сухостью в горле и паникой в мыслях. Сажусь в кровати и никак не могу успокоиться. Страх и дурное предчувствие на отпускают.

Господи, неужели теперь это моя новая реальность? Да, секс с Шаховым мне нравится и вызывает кучу эмоций, глупо было бы отрицать. Но после вчерашнего не покидает ощущение, что мной пытаются манипулировать. Иначе как объяснить странное чувство вины, оставшееся от разговора в прихожей?

Взглянув на часы, отмечаю, что и сегодня встала до звонка будильника. Не знаю, плохо это или хорошо, но я чувствую нервное перевозбуждение. Или просто возбуждение, потому что опять думаю о Шахове и нашем сексе. Вспоминаю, как Григорий брал меня, а еще о том, как классно он целуется. Внизу живота растекается приятное тепло. Нет… Хватит!

Приняв душ, привожу себя в порядок и выхожу на завтрак. Бабушка, как всегда, суетится у плиты. Я сажусь за стол и наблюдаю за ней.

– О чем вы вчера говорили? – прямо спрашиваю о том, что не дает покоя.

– С кем? С Гришей? – невозмутимо интересуется она.

Снова этот «Гриша»! Язык не поворачивается так Шахова называть. Может, если бы он позволил себе какие-то романтические знаки внимания в мой адрес, то я попробовала бы, а так… Григорий, и точка. Особенно если вспомнить, как Шахов трахал меня на кухонном столе. Надеюсь, ужинает он теперь со стояком в штанах.

– С Григорием, – демонстративно поправляю бабулю.

– Приехала бы пораньше и сама послушала. Кстати, я пригласила его в субботу на свою фирменную шарлотку.

– И он согласился?

– Да, – кивает бабушка.

Я начинаю злиться. Чтобы она отказывалась делиться со мной соображениями насчет мужчины и позвала его к нам домой без моего разрешения – это что-то из разряда фантастики. Например, про Мишу бабуля всегда говорила, что я слишком много ему позволяю. Что нужно стать самостоятельнее и решительнее, не надеяться, что он всю жизнь будет рядом. Словно в воду глядела. В итоге я осталась одна.

– Бабуль, хотя бы вкратце. – Делаю тон помягче: – Просто Шахов очень серьезный человек, особенно на работе. Не представляю, чтобы он о чем-то откровенничал с тобой. Да хоть с кем.

– Ну то на работе, а здесь домашняя обстановка и старый понимающий человек. Асенька, судьба никогда не оставляет нас одних, – негромко и вкрадчиво произносит бабушка. – Что-то отбирает, но дает взамен новое, более нужное. Возможно даже, то, что лучше для нас. Ты долгое время страдала, хватит. Позволь себе стать счастливой. Григорий вполне подходящая для этого кандидатура.

– Чтобы стать счастливой? – с сомнением переспрашиваю я.

– Чтобы почувствовать себя живой. Ты же совсем молоденькая. И вон какая красивая.

Как по мне, счастьем с Шаховым и не пахнет. Только сексом. Причем таким откровенным, что волнует сама мысль о нем. И это всего пара встреч, а уже такие ассоциации. Что же будет, если позволить себе «ожить» с этим человеком?

Пытаюсь вспомнить, как было у нас с Мишей в самом начале отношений, пока бабушка продолжает суетиться на кухне. Накладывает в тарелку сырники и ставит ее передо мной. В нос ударяет приятный ванильный аромат. Я на автомате беру вилку и отправляю кусочки в рот.

– Бабуль, – зову, прожевав, – а как у вас с дедом было?

Она долго смотрит на меня, затем вытирает руки о полотенце и садится за стол.

– Ты вот говоришь, что Шахов не стал бы откровенничать. А ему и говорить ничего особо не нужно. Гриша внимательно слушать умеет, и достаточно посмотреть ему в глаза, чтобы понять: он хороший человек.

Нервно закатываю свои.

– Я же про другое спросила.

– Хорошо у нас было с дедушкой. Правда он много работал и мы мало виделись. Но чувства между нами всегда были теплые. Каждую свободную минуту он торопился к нам с сыном. Бывало, из очередной командировки приедет уставший, домой зайдет, улыбнется, и как будто светлее и уютнее сразу становится. Дедушка собой все пространство заполнял. Всегда был в курсе моих дел и интересов. Легко нам было, Ася. Хотя жизнь тогда была непростая.

– А мама с папой как жили?

Бабушка тут же грустнеет, и я жалею, что спросила об этом. Она тяжело переживает смерть единственного сына. Иной раз мне и самой проще представлять, что папа до сих пор жив.

– Ладно, не отвечай, – говорю, опустив глаза к тарелке.

В тишине доедаю свой завтрак. Беру пирожки для Светы и Нины и еду на работу с водителем Шахова. Если бы не новый кошмар, который ужасно вымотал, я могла бы поспать подольше. Сегодня не нужно в больницу, следующий визит к врачу только через неделю.

Вдруг безумно хочется, чтобы Шахов появился в офисе и нормально поговорил со мной. Объяснил, что делал голым в номере с бывшей женой. Кстати, о ней я не нашла в интернете никакой информации.

Работа отвлекает от мыслей о личном. Погружаюсь в документы и выныриваю, лишь когда звонит Света. Секретарь сообщает, что ко мне пришли, но договорить не успевает. Дверь открывается, и на пороге появляется Вадим, двоюродный брат Миши. Накануне сделки с Шаховым я звонила ему, да и вообще возлагала на Вадима большие надежды. Которые в итоге не оправдались. Он даже не ответил и не перезвонил.

– Всё нормально, Света. Принеси нам кофе, – отвечаю немного расстроено, потому что ожидала увидеть совсем другого человека.

– Лучше что-то покрепче. – Вадим мерит меня жестким взглядом. – Отметим, что ты просрала бизнес мужа.

Бросает в холод от его интонаций. Невольно задумываюсь об оговорке по Фрейду. Не только просрала, но и проспала бизнес. Правда Вадиму об этом знать необязательно. Как и о том, что сейчас я испытываю страх.

– Во-первых, здравствуй, а во-вторых, чем обязана? – спрашиваю как можно спокойнее.

Если несколько дней назад, когда собиралась просить о помощи и надеялась ее получить, я бы еще и была вежлива с братом мужа, то сейчас эти сантименты ни к чему. Тем более после таких заявлений.

– Ты чем думала, соглашаясь на сделку с Шаховым? Сколько процентов ему отдала?

А Вадим неплохо осведомлен…

– Пропущенные же мои видел? Кажется, их было два? Или три? А может, все четыре?

– До меня не дозвонилась, но Марину почему не набрала? Я был на отдыхе, только вернулся, а тут такие новости…

Знаю я этот отдых, с любовницами по заграничным отелям таскаться, пока жена дома ждет, якобы из командировок.

– Какие новости?

– Хватит дуру из себя строить! Я сразу после смерти Миши предлагал объединить бизнес и вести его вместе, но ты чуть ли не в открытую меня послала. А сама что натворила? У тебя вообще мозг есть? Отдать половину всего левому мужику!

– Не нужно разговаривать со мной в таком тоне. Мишины конкуренты начали давить и угрожать. Твоя помощь, может, и была бы кстати, но условия явно были бы менее выгодными.

– Сколько процентов ты отдала Шахову? – настаивает Вадим.

– А ты бы сколько предложил?

– Пополам.

– А защиту?

– Какую защита, Агния?! – бесится брат мужа.

– Повторяю: мне угрожали. Обещали в черном мешке в лесополосу вывезти. Я бы тебе половину отписала, а они бы на оставшуюся претендовать