Дарья Волкова - Игра стоит свеч Страница 17

— Что?!

— Сколько бы вам не платил Мак-Коски, я предложу в два раза больше. Вы этого стоите, Николь, — невозмутимо ответил Халид.

Николь молчит. Просто-напросто — переваривает услышанное, запивая это виски. В голове не укладывается. Она же Шарки, пустое место! Таким не предлагают выгодные контракты и места в элитных командах.

В губы толкаются кубики льда. Ох, да она весь виски вылакала. Официант уже подносит ей новый бокал, на тарелке образовались какие-то закуски.

— Николь, как вы относитесь к холодному фазану?

Никак! Зато виски становится неожиданно вкусным. Николь размышляет, Халид неторопливо потягивает шампанское, фазан одиноко томится на тарелках.

Ник пытается представить, каково это. Работать в другой элитной команде. Ехать в одной машине с пилотом, который тебя ценит, с которым у вас общие цели, устремления. Заслуженно пользоваться уважением коллег, а не добиваться его вопреки всему. Быть профессионалом экстра-класса, за которого бьются несколько раллийных команд. Обладать многомиллионным контрактом.

Каково это? Наверное, великолепно. Но — не для нее. Она не сможет. Уже просто не сможет жить, существовать в этом прекрасном мире ралли, зная, что где-то там, совсем близко, есть он. Который ненавидит ее. И возненавидит еще больше, если она будет ездить в штурманском кресле с кем-то другим. И это будет еще невыносимее. Нет. Она мотнула головой. Нет. Нет!

— Николь, Николь… — Халид удивлен. — Не отказывайтесь сразу. Подумайте. Давайте пока воздадим должное стараниям повара.

— Халид, я очень польщена вашим предложением, но…

— В три раза, — произносит он негромко.

— Что? — она чуть виски не подавилась, и все же полагала, что не так его поняла.

— Ваш контракт увеличится втрое против нынешнего, — невозмутимо отвечает Халид.

Черт бы его подрал!

— Халид, не в деньгах дело!

— Тогда в чем? Николь, — проникновенно убеждает ее Аль Кассими, — подумайте. Я понимаю, это важное решение, его нельзя принять в пять минут. Я подожду.

Ох, ну как ему объяснить?

— Халид, я не планирую работать здесь более одного года… вообще. Ни в «Мак-Коски», ни в другой команде. Поэтому…

— Вы шутите, Николь?! — превосходно воспитанный Халид аль Кассими изумлен настолько, что перебивает свою собеседницу. — Это неслыханно! Такие штурманы, как вы, рождаются раз в десятилетие! Вы не можете так поступить со своим талантом!

Ей тошно, до невозможности тошно от того, что он прав, наверное. Но отравлено… для нее все отравлено в мире ралли. И как это объяснить сиятельному арабу, который сделал ей нереально щедрое предложение?

— Халид, я… — вздыхает, — если я решу остаться… обязательно вспомню о вашем предложении.

— Николь… — Кассими неверяще качает головой, — я надеюсь, это вы так шутите… про нежелание работать дальше. Это было бы преступлением. Давайте выпьем за то, чтобы вы изменили свое мнение!

— Давайте! — все что угодно, лишь бы не обсуждать больше эту тему! К тому же виски действительно вкусный. Кайл не дурак, далеко не дурак. Очень умный сукин сын…

— Николь, ваш профиль наводит на мысли… — Халид весьма радикально меняет тему разговора.

Ник вдруг понимает, что проголодалась. И разговор ушел в безопасную сторону, можно и про ее профиль…

— На какие, Халид? Кстати, фазан очень вкусный.

— Простите мне мое любопытство, Николь, но… Ваши предки не из французской аристократии? Ваша мать ведь француженка, верно?

— Верно. Но мои аристократические предки все потеряли, хвала Робеспьеру. А я похожа на отца.

— Вот как? — Халид откидывается назад. — А кто ваш отец?

— Американец. Спасибо, — это уже официанту, сменившему очередной бокал. — Боксер. Супертяжеловес. Чернокожий.

Добилась-таки того, что Кассими поперхнулся шампанским.

— Неужели правда? — отдышавшись, спрашивает Халид, напрочь забыв о деликатности.

— Ага! Поверили? — хохочет Николь. У нее стремительно улучшается настроение, непонятно с чего. — На самом деле — одно из трех. Боксер. Но выступал в среднем весе. И, — она подмигивает Халиду, — он белый.

— Николь, вы меня поймали, — сдержанно улыбается Халид.

Факт встречи Ник с владельцем «Фиесты Абу-Даби» практически сразу же стал известен Мак-Коски. И о результатах этой встречи, о возможных последствиях сэр Макс думал полночи, терзаемый жарой и нехорошими предчувствиями. Пока сама Ник спала безмятежным и беспробудным сном в первый раз в жизни хорошенько выпившего человека.

Из других источников, но точно так же оперативно был проинформирован и Кайл. И он демонстративно расхохотался этой новости, в лицо озадаченному Кампосу.

— Переманят? ЕЕ? Зеки, не смеши меня! Аль Кассими пригласит Шарки себе в команду? Абсурдно!

— А зачем он с ней тогда встречался?!

— Откуда я знаю, — пожимает плечами Кайл. — Может, ему поржать захотелось…

Он сам себя очень усердно убеждал в собственной правоте. И все же вспомнил, некстати вспомнил о ее встрече с владельцем «Фиесты», когда невольно подслушал разговор Шарки с Уилсоном и Туритто.

Эти трое спорили. Технический директор, спортивный директор и его, бля, штурман! И Шарки этих двоих весьма успешно переспоривала, убедительно аргументируя и азартно парируя. Он не видел их, стоя за углом, только слышал голоса. Сухой деловитый голос Керта, звучный баритон Антонио и… третий голос. Мелодичный, с мягкими переливами интонаций и взрывами звенящего смеха. И это третий голос успешно рассуждал о нюансах тактики с двумя директорами команды и в итоге убедил их. Кайл чуть было на начал аплодировать этой красивой победе в словесной дуэли. Да вовремя вспомнил, кому принадлежит этот голос. И не вовремя вспомнил, что обладательница этого голоса недавно встречалась с владельцем конкурирующей команды. Да не могли они обсуждать там ничего важного! Не могли! Или могли?..

— Ты сегодня выглядишь особенно отвратительно, Шарки!

— Спасибо!

— При чем тут спасибо? — Кайл раздраженно хлопает ладонью по шлему, лежащему на коленях. — Ты бледная как покойник!

— На термометр посмотри! В машине почти пятьдесят градусов! — Ник действительно бледная. А еще — злая и раздраженная.

— И что? Здесь, в Греции, всегда так! Я же не выгляжу так, как будто сейчас в обморок грохнусь!

Ник устало отворачивается к окну. Веселье на яхте у Халида обернулось чудовищным похмельем наутро, а головная боль, с непривычки к возлияниям, терзала ее даже спустя почти двое суток. И если бы только это! Ее фирменное везение: на три дня раньше положенного — месячные. Выпила две таблетки обезболивающего. Не помогло. Еще две таблетки. Головная боль слегка утихла. Но вот низ живота противно, до тошноты ноет с завидным упорством. Но Падрону же об этом не скажешь…