Юлия Шолох - Прятки Страница 18

Танкалин младший целенаправленно двигал ко мне, на ходу резко стягивая перчатки. Та-а-ак, это выражение лица мне совсем не нравится. Такое, словно он уже вцепился в добычу и отпускать не намерен. Видимо, все-таки узнал и пришел скандалить. Что ж, лучше разобраться сразу, тем более речь я заготовила заранее, не хотелось судорожно искать слова, когда ругань уже начнется.

Он подошел вплотную, окидывая меня внимательным взглядом. Ноздри еле ощутимо дернулись.

Я перехватила инициативу и заговорила первой.

— Слушай, Танкалин. Мне тоже никакого удовольствия не доставляет необходимость с тобой пересекаться, но я не откажусь от этой работы, потому что лучше терпеть тебя, чем с показушной гордостью уйти и жить на пенсию тетки, которая в силу возраста и здоровья заработать не сможет, даже если лоб от усердия разобьет. Так что просто отворачивайся, когда мимо ходишь и не трать лишних слов на напоминание того, как ты круг, а я нет. Понял?

Он опешил, еле видимо отшатнулся. Потом задумался, его глаза резко перебегали с предмета на предмет. Потом потянулся к пакету, который держал в руке, быстро сунул туда руку.

Шмяк… Перед моим носом на стол упала коробка конфет с кокетливым бумажным бантиком в углу.

— С днем рождения, — сквозь зубы процедил Танкалин. — Но так… на всякий случай, твоей речью я проникся, приму к сведению.

Черт, опять краснею! Что ж такое-то?! Как вообще это понимать, он что, просто притащил мне конфеты?

Теперь-то уж, конечно, поздно и в его каменном лице не разглядишь, в чем тут подвох. И кстати, эта ухмылочка, которая на нем проступает очень меня настораживает. Даже как-то… жутковато становится.

Бежать было глупо, да и стенка нас разделяла, хотя не думаю же я, что он на меня наброситься и придушит? Смотреть можно как угодно неодобрительно, но убивать безо всякой причины…

Танкалин тем временем медленным движением достал из вытуренного кармана пальто бумажник, открыл его, еще раз коротко на меня взглянув.

— Конфеты отец просил передать. А я и забыл, что у тебя день рождения. Но раз уж вспомнил, сделаю тебе подарок.

Он демонстративно достал пару тысячных купюр, задумчиво посмотрел на меня. Достал еще одну, опять скептически меня осмотрел, делая вид, что оценивает. Похоже, хочет задеть, слишком красноречивый взгляд. Не может же не понимать, что денег у него я не возьму? Хочет насладиться отказом или даже руганью?

Танкалин очень вызывающе улыбнулся. И тут вдруг… стало очень смешно. Не вовремя, конечно, но то, как он сейчас смотрел, просто до неприличия напоминало тот взгляд, который появлялся на его лице в детстве, когда мы в каком-нибудь потайном месте находили спрятанный от нас пакет с конфетами. Он смотрел так, когда на правах старшего решал, сколько можно мне дать конфет, чтобы зубы не разболелись. Вспомнила и свою обычную реакцию на одну-две конфеты, которые он с большим сомнением в результате подобных размышлений мне протягивал. Я надула щеки и наклонилась ближе, подозрительно заглядывая в бумажник.

— Все давай! — угрюмо пробурчала. — Сама поделю!

Его пальцы замерли, так до конца и не вынув купюр. Я подняла глаза вверх… Ах, какое лицо! Сдержаться совершено невозможно, я засмеялась, наблюдая в его глазах почти суеверный страх. Не стала дожидаться, чем дело закончиться, вышла из-за стойки и отправилась к Никите в кабинет. Мне, конечно, нельзя рабочее место покидать, но несколько ближайших минут, думаю, лучше провести подальше от Танкалина.

4

Прошел месяц. Половину своей первой зарплаты я потратила на одежду — плащ до колен и высокие весенние сапоги, даже девчонки одобрили, впервые увидав меня в таком наряде.

— Ну вот, становишься похожа на местную, — сделала Соня комплимент, который мне показался весьма сомнительным. Тоже мне… было бы к чему стремиться!

На мою работу нарадоваться не могли ни я, ни тетя. Она считала это чуть ли не трамплином, с которого я вознесусь вертикально вверх по карьерной лестнице. К тому же работа почти не оставляет времени на безделье, от которого происходит бесцельное времяпрепровождение вроде шатания с сомнительными друзьями и пьянок, которые в понимании тети неизбежно ведут к неразумным интрижкам, беременности и приобретению ленивого мужа — фаната футбола.

Остальных денег мне должно было с лихвой хватить на месяц, еще и частично тете на лекарства оставалось. Я позвонила маме и сказала, что больше денег присылать не нужно. И как поняла из дальнейшего разговора, тетя Тамара уже давно ей обрисовала в самых неестественных красках появление в нашей жизни Танкалиных. Но у мамы есть еще одна замечательная черта — она никогда не бывает слишком любопытна, так что ей хватило обещания поговорить об этом предмете когда-нибудь потом, при личной встрече.

Английский я немного подтянула, Никита скачал на свой рабочий компьютер тьму тьмущую учебных и обычных фильмов на английском и открыл мне к нему доступ, а также снабдил наушниками, чтобы в коридоре, в котором по вечерам должна царить тишина не грохотал громкий звук. До чего оказался неугомонный парень, ни секунды на месте не мог усидеть! Ему было двадцать пять, женат, сын, но дурачился иногда, как трехлетка. Периодически я чувствовала себя нянькой, вынужденной следить, чтобы он никуда не залез и ничего не сломал. Впрочем, похоже, это свойственно всей их мужской породе.

Пересекалась на работе я в основном только с ним и с главным бухгалтером, Ниной Алексеевной, женщиной лет тридцати пяти, которая жутко не любила официоз и морщилась каждый раз, когда ей пытались донести какую-нибудь мысль вежливо. Частенько она оставалась допоздна и в такие вечера закармливала нас с Никитой конфетами и печеньем так плотно, что я потом сутки не могла видеть ничего сладкого.

С Танкалиными я почти не встречалась. Старшего пару раз заставала в офисе, но он все время находился в обществе посетителей, поэтому коротко здоровался и уходил. Младший в офисе не показывался совсем, так что я сделала вывод — он просто не помогает отцу и никакого участия в деятельности фирмы не принимает. Наверное и к лучшему.

В институте Танкалин долгое время появлялся в одиночестве. Вернее, не совсем в одиночестве — в компании Бшников, но без висящей на руке подружки. И честно говоря, было гораздо проще, когда на нем кто-нибудь висел. Тогда мне хватало мимолетного взгляда, чтобы до краев наполниться отвращением и выбросить его из головы. Когда же я видела Танкалина одного, отвернуться становилось гораздо сложнее… Не знаю, если бы не девчонки, я бы, пожалуй, не единожды вляпалась в нелицеприятную историю, похожую на произошедшую тогда в фойе.