Барбара Фритти - О любви не говори Страница 18

– Да их и в Штатах продают.

Ответ Алекса разочаровал Джулию, но она не унималась:

– А вам не кажется многозначительным тот факт, что кукла из России оказалась среди моих вещей?

– Может, в этом что-то и есть, но ничего такого, что можно было бы использовать в качестве доказательства. На фотографии ее нет. На самой кукле нет никаких отметок, подтверждающих, что она была изготовлена в России.

– А эти лебеди! Они точно такие же, как мой кулон.

– Я обратил на них внимание! А вы обратили внимание на то, что нескольких матрешек недостает?

– Как это? – уставилась она на него непонимающим взглядом.

– Первые две матрешки плотно входят друг в друга, а потом появляются зазоры. Здесь только пять матрешек, судя по всему, их должно быть больше.

– А куда же они запропастились? Я пересмотрела все мамины вещи и нашла вот только ее. Думала, что напала на след. А получается, ничего стоящего.

– Пока еще рано делать окончательные выводы, – несколько смягчил свою жесткую позицию Алекс. – Надо внимательно изучить матрешку. Может, она что-нибудь нам подскажет. Прежде всего надо определить, где и кем она изготовлена.

– Хорошая мысль!

– А я, знаете ли, вообще скор на хорошие мысли.

– И с чего мы начнем наш поиск? С Интернета? Тогда поехали ко мне! Мы никому не помешаем.

– Предлагаю для начала немного подкрепиться. У меня дома шаром покати, никакой еды! Руки никак не доходят. К тому же мы можем одним выстрелом убить сразу двух зайцев. Ибо я приглашаю вас в русский ресторан, который расположен рядом с моим домом. Владелица ресторана эмигрировала из России лет десять тому назад. Вот ее мы и сможем расспросить о вашей матрешке.

– Еще одна хорошая мысль! Скорость, с которой вы их генерируете, действительно впечатляет! – усмехнулась Джулия.

– Подождите! Дайте мне только раскочегариться, и вы еще и не такое увидите!

Веселые светло-зеленые искорки в его глазах пробили ее защиту. Сердце у нее вначале глухо заколотилось, а потом упало куда-то вниз. Джулия смущенно отвела глаза в сторону и попыталась сосредоточиться на матрешке. Она не знала, почему Алекс действует на нее таким ошеломляющим образом. Но каковы бы ни были причины ее смятения, с этим надо заканчивать! И чем скорее, тем лучше. Она обручена. Более того, она уже почти замужем. Предполагалось, что она влюблена в своего избранника по уши.

– Готовы? – спросил у нее Алекс.

Джулия молча кивнула, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он быстрым шагом направился к двери. Оглянувшись назад, Джулия увидела Трейси, которая задрала вверх большой палец, жестом показывая, что она в отпаде.

Джулии очень хотелось крикнуть, что это совсем не то, о чем думает Трейси, что ее ни капельки не интересует Алекс, вот только в глубине души она отлично понимала, что все это неправда.

Русский ресторан «Дарья» расположился в самом центре района Хейт-Эшбери. Парковочные места здесь были наперечет, а потому было решено, что они оставят свои машины на стоянке возле дома Алекса, а дальше пойдут пешком. Идти пришлось недалеко, и снова Джулия поразилась пестроте кварталов, мимо которых они шли: бесконечная вереница тату-салонов, небольших картинных галерей и антикварных лавок, ювелирные магазины, цветочные лотки и киоски, торгующие сувенирами шестидесятых, отсылая многочисленных туристов к знаменитому «лету любви».

– Красиво у вас тут! – воскликнула она, когда они остановились на красный свет. – Вы давно здесь живете?

– Скоро будет шесть лет.

Джулия посмотрела на Алекса искоса. Умылся, побрился, но на лице все еще видны следы побоев, и волосы немного длинноваты, джинсы слишком вытерты, а майка изрядно помята. Сразу видно, к белым воротничкам Алекс Мэннинг не имеет никакого отношения. Он не из воротил бизнеса и не офисная пчелка, привыкшая работать строго по расписанию с девяти до семнадцати ноль-ноль. Одно слово, свободный художник, привык бродяжничать по свету, куда душа позовет. Стоит ли удивляться тому, что он поселился именно в этом районе!

– А вам подходит Хейт-Эшбери, честное слово!

– Подходит! – согласно кивнул он. – Свобода выбора, свобода быть не таким, как все, – это главное завоевание Хейт-Эшбери. Кстати, во многих уголках земли такая свобода – невиданная роскошь, о которой люди еще только мечтают. Замечательно, что в Сан-Франциско есть район, где подобные мечты уже воплощены в жизнь.

Голос Алекса поразил Джулию неожиданной серьезностью и даже некоторой торжественностью интонаций. Видно, во время своих странствий по миру ему действительно пришлось насмотреться всякого.

– А трудно снимать людей, живущих в самых разных уголках земли, и показывать их жизнь такой, какая она есть?

– Иногда бывает очень непросто.

– Но вам ведь нравится ваша работа?

– Как правило, да. Правда, в последнее время… – Алекс оборвал себя на полуслове. – Ну, вот мы и пришли!

Джулия разочарованно вздохнула. Ей хотелось выслушать ответ Алекса полностью.

– А что в последнее время? – повторила она.

– Это длинная история, а я умираю от голода.

– Вот и хорошо, что длинная! Будет что рассказать за обедом.

– Лучше не надо! От таких историй может всякий аппетит пропасть! – честно признался Алекс.

– Но нельзя же так! Раз начали, значит, договаривайте до конца!

– Вообще-то на данный момент у нас на уме должна быть совсем иная история! Ваша история, а не моя! – резонно напомнил ей Алекс. – Или я не прав? Так что попрошу не отклоняться от темы! – С этими словами он широко распахнул дверь и сделал приглашающий жест. – Прошу!

Не успела Джулия переступить порог ресторана, как восхитительные ароматы свежей выпечки ударили ей в нос. В левой части помещения расположился буфет, где шла бойкая торговля пирожными, булочками и прочей сдобой. По другую сторону, в небольшом зале, все столики были уже заняты. Несмотря на то что время ленча давно миновало, народу в ресторане было тьма, и им даже пришлось стать в очередь и подождать, пока освободится столик. Джулия попыталась ассоциировать запахи русской кухни с воспоминаниями о своем раннем детстве. Запахи были очень аппетитными, прямо слюна подступала ко рту. Но были ли они ей знакомы, трудно сказать. Вернее всего, она просто проголодалась, вот и все ассоциации.

Невысокая круглолицая женщина лет пятидесяти, кареглазая, темноволосая, приветливо улыбаясь, назвала их номер, а когда они подошли к прилавку, то поздоровалась с Алексом, как с добрым знакомым.

– Давно к нам не заглядывали! – сказала она с заметным акцентом. – Уезжали куда?