Сандра Браун - Бесценный дар Страница 18

— Мама, прошу тебя, не говори так про Кена. Он твой зять. — Голос Мелани дрожал, и нижняя губа вздрагивала.

Эрин с трудом удержалась, чтобы не подойти к ней и не защитить от злоязыких родителей.

— Это не моя вина, — огрызнулась женщина. Прищурившись, она посмотрела на дочь и погрозила ей пальцем, на котором красовалось кольцо. — Говорила я тебе, ты проклянешь тот день, когда вышла за него. И я оказалась права!

Теперь ты будешь рвать на себе волосы всю оставшуюся жизнь, независимо от того, чем все это для него кончится.

Мистер Уинслоу тоже посмотрел на дочь.

— Дело не только в том, что он был для тебя слишком стар. Мы ничего не знали о его происхождении, о том, откуда он родом и из какой семьи. Думаю, что последние события подтвердили нашу правоту.

Эрин не верила своим ушам. Как можно так беззастенчиво грубо себя вести? Неужели они не понимают, что для нее их слова оскорбительны? Сейчас она им это объяснит!

Она воинственно шагнула навстречу парочке и только раскрыла рот, чтобы высказать все, что об этом думает, как Ланс ее остановил.

— Если не возражаете, — торопливо проговорил он, — может быть, отложим эту семейную сцену до лучших времен? Нам надо обсудить дела. И мне не хочется вам повторять, чтобы вы сюда не приходили. Если вы понадобитесь миссис Лайман, она может сама вас навестить.

— Вы что, запрещаете мне приходить в дом моей дочери? — От такой наглости Говард Уинслоу опешил.

— Да. Я не хочу, чтобы вы устраивали здесь парад, распугивая всех, кто может попытаться вступить в контакт с миссис Лайман. Информация может оказаться для нас слишком важной.

— Ну, знаете, я…

Реплику Шарлотты Ланс проигнорировал, будто ее и не было.

— Я работаю вместе с департаментом полиции Сан-Франциско. Если вы еще раз покажетесь на этом крыльце, я позову своих ребят и вас выдворят — учтите — силой. Уходите. Немедленно.

Его поза и тон не допускали возражений. Остававшийся в тени на протяжении всей сцены Майк вдруг материализовался за спиной Уинслоу, как бы приготовившись выпроводить их за дверь.

Шарлотта подобралась и смотрела на него с видимой неприязнью, одновременно бросая уничтожающие взгляды на Ланса. Затем она вышла. Муж, с не меньшим высокомерием, последовал за ней. Входная дверь захлопнулась с такой силой, что стекло зазвенело.

Эрин заметила, как Ланс, очевидно, нецензурно выругался про себя. Майк направился на кухню. Мелани подбежала к Эрин.

— Эрин, мне очень жаль. Они тебя обидели, мне страшно неудобно. Не знаю, почему они такие злые! А как они говорили про Кена — просто… просто… — Она разразилась слезами и убежала наверх.

Эрин бросила взгляд на Ланса, но он этого не видел. Он сидел за письменным столом, облокотившись и закрыв лицо руками. Она кинулась вслед за Мелани.

Эрин нашла ее в слезах, распростертой на кровати. Она плакала, как девочка — подросток над несчастной любовью. Эрин утешала ее, нужные слова нашлись сами. Она не сомневалась, что все, что она говорила, не имело большого смысла, но, как бы то ни было, Мелани начала приходить в себя. Она посмотрела на Эрин широко открытыми, неверящими глазами.

— Ты сказала, что останешься со мной, пока Кена не найдут?

Она всхлипнула и тыльной стороной ладони вытерла нос.

— Если ты этого захочешь, Мелани.

— Ну конечно, Эрин! Мне нужен друг, который понимал бы меня и разделял бы мои тревоги о Кене.

— Я останусь с тобой столько, сколько ты захочешь. — Сердце ее перевернулось, когда она увидела, какой радостью и облегчением озарилось заплаканное лицо Мелани. — Я найду комнату в отеле и буду от тебя на расстоянии телефонного звонка.

— Нет, Эрин. Я хочу, чтобы ты была здесь, у меня! Ты разместишься в гостевой комнате. Пожалуйста, останься здесь. Пожалуйста!

Эрин в задумчивости кусала губу. Оставаться в этом доме значило быть в постоянной близости от Ланса, но интересы Мелани были выше ее стремления держаться от него подальше. После того, как Эрин стала свидетельницей разговора Мелани с родителями, она понимала, насколько одиноко должна была себя чувствовать ее молодая невестка.

— О'кей, — согласилась она, тщательно скрывая свои колебания.

Мелани тут же принялась планировать для них всякие занятия и развлечения, но Эрин уговорила ее ненадолго прилечь и отдохнуть. Когда она уходила, Мелани лежала в постели и ровно дышала, засыпая.

Ланс был в гостиной один. Он оторвался от заваленного бумагами стола и поднял на нее глаза. Впервые очки сидели на своем месте, а не красовались надо лбом.

— Как она? — спросил он. Эрин подошла ближе и опустилась в кресло напротив.

— В порядке, хотя это и странно. Сегодня я узнала, что своего ребенка можно обижать по-разному. Удивительно, как она еще не сошла с ними с ума.

— Согласен. Мы на них потратили не меньше времени, чем на работу, отбивая их дилетантские попытки делать дело, которое делаем мы. — Он слегка улыбнулся над своей неуклюжей фразой. — Я намерен держать их подальше от нее, пока мы тут не закончили.

— Правильно, — ответила Эрин.

Минуту они молчали, отчаянно пытаясь не смотреть друг на друга. Эрин знала по опыту, что на ее лице вес бывает написано как черным по белому. Все ее чувства и мысли. Это тем более опасно, что Ланс, напротив, отличался непроницаемостью.

Несколько раз оглядев комнату, он сказал:

— Вы скажете мне, когда захотите ехать, я прикажу Майку заказать для вас билет. И он, конечно, проводит вас в аэропорт.

— Благодарю вас, мистер Баррет, вы очень любезны. Но я никуда не еду.

VI

Ее слова эхом прозвучали у него в ушах и отдались в мозгу. Он постарался подавить нахлынувший прилив радости. Оставшуюся часть прошлой ночи и весь следующий день он ругал себя за то, что натворил. Он совершил на редкость глупый поступок и понимал это.

В крайнем случае можно простить себе тот, первый поцелуй. Он старался вывести подозреваемую па чистую воду, чтобы она запуталась в собственных показаниях. Но причина случившегося прошлой ночью — это исключительно плотское влечение…

Он убеждал себя, что, увидев ее при свете дня, будет недоумевать, не понимая, чем таким завлекла его эта женщина прошлой ночью. Но все вышло иначе. Стоило увидеть ее утром, как им овладело то же вожделение, заставившее каждый мускул напрячься и ощутить неприятное прикосновение одежды к коже.

Сейчас, когда он смотрел на нее, утопая в этих бездонных карих глазах, кровь с такой силой пульсировала в жилах, что ему хотелось броситься к ней через стол, заключить в объятия и целовать не отрываясь, пока она не взмолится о пощаде. Ему хотелось снова ощутить вкус ее губ, почувствовать нежность ее кожи, рассмотреть на свету то, что он целовал и ласкал в темноте.