Елена Лагутина - Пуля для любимого Страница 18

Но тут Игорь, взяв себя в руки, с усилием проговорил:

— Настя… Слушай, Настя… У меня к тебе две просьбы, и ты должна их исполнить. Во-первых, ни о чем меня сейчас не спрашивай. А во-вторых — завтра же с утра бери Никиту и уезжай с ним к бабке в Поповку. Это ненадолго, на несколько дней, от силы — на неделю. Я сам за вами приеду.

— Но, Игорь, — растерялась Настя, — а как же работа? И что я маме скажу? Как я сумею ей объяснить, зачем это я вдруг к бабушке сорвалась ни с того ни с сего?

— Придумаешь что-нибудь, — отмахнулся Игорь. — Ну, скажи, что в школе твоей карантин из-за гриппа и ты решила Никиту на свежий воздух вывезти, раз уж время свободное есть. Давай, давай, не сиди — собирай вещи, звони матери. Во сколько завтра первый автобус? Витек отвез бы тебя, конечно, но на его машине нельзя ехать…

Настя, не двигаясь с места, тихо спросила:

— Что, все настолько страшно?

— Но я просил же тебя!.. — взвился Игорь и моментально осекся. — Настенька, ну извини, я на нервах, сорвался. Ты сейчас лучше действительно не спрашивай ни о чем. Вот все уладится, и я тебе расскажу, хорошо? Ты не бойся, все не так плохо, как тебе могло показаться. Просто тебя эти идиоты напугали, а на самом деле все это… Ну ладно, потом объясню.

Настя поняла, что никаких объяснений от Игоря сейчас действительно не дождешься. Она несколько раз глубоко вдохнула, прикрыв глаза, а потом решительно сняла трубку телефона и набрала номер матери. Ей удалось очень естественно объяснить ей, что у нее есть несколько свободных дней и она хочет навестить бабушку, да заодно и Никитку деревенскими продуктами подкормить. Мать только обрадовалась этому. Сложность была лишь в том, что она непременно хотела передать в деревню гостинцы, а Настя никак не могла объяснить свою спешку и то, что ей непременно нужно уехать с первым же автобусом. Порешили на том, что Игорь рано утром зайдет к Елене Павловне за сумкой.

Поговорив с матерью, Настя молча принялась готовить ужин. Игорь тоже молчал, куря одну сигарету за другой возле открытой форточки. Потом он все-таки не выдержал:

— Настюша, ты прости, что так получается. Не бойся, это все пустяки, недоразумение.

— Да, ты уже говорил это, — спокойно ответила Настя, сосредоточенно помешивая макароны на сковороде.

— В конце концов отдохнешь, бабушку повидаешь, Никита на свежем воздухе побудет.

— Да, конечно, — так же коротко отозвалась Настя и вдруг испуганно бросила ложку. — Игорь, а как же в школе? Что я Сергею Сергеевичу скажу?

— Ладно тебе, не переживай. Придумаешь. Позвони ему сейчас домой и предупреди, что тебя неделю не будет.

— Нет, я не смогу. Он сразу поймет, что я вру. Это тебе не мама.

— Ладно, я завтра с утра сам ему позвоню. Наплету чего-нибудь. Сергеич — свой мужик, он на тебя давить не будет.

На том и порешили. Поужинав и уложив Никиту, Настя принялась собираться в дорогу. Правда, Игорь сказал, что это всего на несколько дней, но нельзя же с ребенком без вещей ехать, тем более на дворе поздняя осень, вот-вот снег пойдет.

На следующее утро Настя уже смотрела из окна «Икаруса» на скучные ноябрьские поля, седые от короткой заиндевевшей щетины убранной пшеницы, на черные пашни, тоже подернутые инеем по замерзшим комьям земли. Лишь изредка ярким радостным пятном мелькала зелень озимого поля, да кое-где красно-желтыми флагами приветствовали проезжих те немногие деревья, которые еще сохранили от ветра свои осенние листья. Остальные рощицы и лесопосадки вдоль дороги стояли уже голые, прозрачные, и сквозь них были видны копошившиеся где-то вдали букашки-трактора.

В салоне было тепло. Никита, сначала с любопытством глазевший на каждую встречную машину, понемногу разомлел от тепла и равномерного гудения двигателя и заснул, привалившись к Настиному плечу.

«Часа полтора еще ехать… Хорошо еще, что автобус полупустой, рядом никто не сидит, а то тесно было бы. Да и не хочется, чтобы рядом кто-то находился. Вечно с дурацкими разговорами лезут, Никитку тормошат, а он этого терпеть не может. Спи, маленький мой… Спи, малыш, еще долго ехать. И мне, что ли, подремать?» — лениво думала Настя, которую понемногу тоже убаюкивала дорога.

Тут Никита повернулся во сне и почти сполз с колен. Она устроила ребенка поудобнее, освободив начавшее затекать плечо, и вновь откинула голову на мягкую спинку сиденья. Мысли ее, потревоженные этой возней, теперь побежали в другом направлении, далеком от мирной дремоты. «Как там Игорь? Господи, только бы с ним ничего не случилось! Как я выдержу эти несколько дней в Поповке, не зная, что с ним? Даже позвонить неоткуда будет. Нет, нельзя думать о плохом, иначе и на самом деле оно придет. Все будет в порядке. Игорь же сказал, что это просто недоразумение и оно быстро уладится. Конечно, понятно, что он кому-то должен деньги. Но ведь он этим магазином занимался не один, там Виктор у них за главного, вот он, наверное, и будет все проблемы решать. А Игорь просто под горячую руку попался, вот и все. Не может же так быть, чтобы из-за этих денег что-то случилось. Вряд ли там такая сумма, которую нельзя отдать. В конце концов, у них же магазин, они продадут свои дурацкие запчасти и вернут долг. Не могли же они, в самом деле, связаться с такими бандитами, о которых в газетах пишут. Нет-нет, все будет хорошо!»

В конце концов Настя все же задремала. Из забытья ее вывел громкий голос водителя:

— Эй, кто там до Поповки едет? У кого билеты до Поповки?

Опомнившись, она подхватила сумки в одну руку, Никиту прихватила под другую и выбралась из автобуса на обочину.

— Ну вот, малыш, сейчас к бабушке пойдем.

— Баба Лена? — деловито осведомился Никита.

— А вот и нет.

— Баба Аля? — перечислял мальчик своих бабушек.

— Не угадал. Баба Варя. Это твоя пра-ба-буш-ка, вот она кто.

Никита в недоумении протянул:

— Пра-а-а… баба?

— Правильно. А зовут ее баба Варя.

Никита, конечно, не помнил свою прабабушку, которую видел лишь два раза в жизни. Трехлетний ребенок не может надолго запомнить человека, а Варвара Ивановна не могла часто приезжать в город — и хозяйство не бросишь, и сил уже не было на такие поездки.

Настя не ожидала особых радостей от этой поездки. Слишком уж нехорошими были те обстоятельства, которые заставили ее отправиться в Поповку. Конечно, она рада была повидаться с бабушкой, вновь пожить в чистеньком деревенском домике, знакомом ей с детства. Но раньше Настя бывала здесь только летом, когда можно было побродить по лесу, вволю наплаваться в неширокой речке, позагорать на узкой прибрежной полосе сероватого речного песка. А теперь, поздней осенью, делать тут было совершенно нечего. Ну конечно, сложа руки она не сидела, бабка стала уже совсем старенькая, и Настя старалась помочь ей по хозяйству, чем могла.