Чарльз Шиэн-Майлс - Просто не забывай дышать Страница 18

Ей не нужно было говорить это, чтобы я понял. Если бы я не был таким чудаком, удалив Skype и Facebook и не отвечая на ее письма, ей бы не пришлось идти на то свидание прошлой весной. И этот парень не пытался бы ее изнасиловать.

Это была моя вина. Я оставил ее без защиты. Я оставил девушку, которую любил больше жизни, в опасности.

Этого не случится снова. Для нас с Алекс как для пары уже слишком поздно, но я буду ее другом до тех пор, пока она нуждается во мне.

Буду независимо от того, хочет ли она.

Но мои предательские мысли возвращались к совершенно другим вещам. К первому разу, когда мы разошлись не на длительное время. Мы вернулись из Израиля, и оба сказали, что всё закончилось. Что было у нас, было прекрасно… волшебно… и временно. Она вернулась к Майку в Сан-Франциско, а я к Хэйли в Атланту.

Но я порвал с Хэйли через четыре дня после возвращения в Атланту. И она порвала с Майком.

Никто из нас не говорил, что это было по-настоящему. Это просто случилось. Мы не встречались, мы не были исключением, ничего не было. Вот почему я оказался в канун нового года в постели с Синди Харрис, что было весело…но так же и грустно. Все время я думал об Алекс, и как хотел оказаться с ней. Это заставило меня грустить. И Синди знала это. В какой-то момент она отвернулась от меня и спросила:

— Как ее зовут?

— Кого? — спрашиваю я.

— Девушку, в которую ты влюблен.

В канун нового года я был разрушен и плакал, рассказывая ей, как я упустил Алекс. Синди держалась отстраненно в этом отношении. Но обняла меня и сказала, что мы должны остаться друзьями.

Я больше ни с кем не встречался. Мы с Алекс говорили по телефону каждый день. Мы писали друг другу письма и сообщения, добавили друг друга на Facebook. Мы были в четырех тысячах миль друг от друга, Facebook помогал мне следить за ней. Я просматривал ее фотографии, пытаясь понять, что означают ее статусы, когда они менялись.

Если честно, это было безумием. Я был старшеклассником. Девушка, которую я любил, была на другом конце страны. Одну неделю мы были за, на другой против. Мы оба не знали, что должны делать. Я планировал навестить ее в марте во время весенних каникул, но в начале января дела в ресторане пошли хуже, и только меня уволили. Никакие деньги не имели значения для поездки через всю страну. Мы скучали друг по другу, и однажды ночью в марте она мне позвонила. Пьяная.

Слова, которые донеслись из ее рта, ошеломили меня.

— Я хотела бы заняться с тобой любовью.

Это остановило мое сердце.

Я начал поиски. Я пытался найти работу, но мне не везло. Если серьезно — это был 2009 год. Требовались парни, окончившие магистратуру для уборки столов или мытья посуды. У меня, восемнадцатилетнего парня, не было шансов. Я продал свой ipod, мы с мамой устроили распродажу во дворе и заработали 1200 долларов. Этого хватало на поездку из Атланты в Сан-Франциско и обратно. Я уехал на следующий день после окончания школы. Не нужно много говорить об этом визите. Это было… мучительно… больно… жалко. Мы целовались в парке «Золотые ворота», сделали фотографии на вокзале, прежде чем я уехал. Мы влюблялись снова и снова, хотя это было невозможно. Через неделю после моего возвращения домой, у нас состоялась первая действительно неприятная ссора по телефону.

Я сделал то, что делал иногда лучше всего. Я убежал. Наутро после прилета, я поступил на службу в армию США.

Волновало ли меня, что спустя три года я лежу в своей постели и не могу уснуть?

Вместо сна я думал о том, как держал ее в своих объятиях.

Я думал о тысяче писем, которые мы посылали друг другу.

Я думал о тысячах часов, которые мы провели, говоря по телефону о наших жизнях, о наших мечтах.

После утренней пробежки с ней было тяжело забыть, как сильно я любил ее, а мне надо было забыть. Потому что я не мог забыть или скорее простить одно — наш последний разговор. Тем утром Ковальски был убит, мы вернулись на базу разбитые, пораженные его смертью. Это стало нижней точкой нашей дислокации для большинства из нас, и, конечно же, для меня. Я отчаянно нуждался в общении. Я нуждался в ней. Больше, чем когда-либо до этого. И когда я позвонил ей по Skype, она была в стельку пьяна. Это было очевидно. Я пытался рассказать ей, что произошло, но она прервала меня. Она начала говорить мне, что ничего не получится, что мы не сможем быть вместе. А потом я увидел то, что никогда не ожидал увидеть. Парень прошел мимо нее, без рубашки. Проходя мимо нее, его рука на мгновение коснулась ее плеча. Даже одна мысль об этом вызывает у меня рвотный рефлекс. Мне хочется кричать от гнева. Я не забыл. Я не думаю, что забуду. И пока я провожу весь день, думая о том, как сильно люблю ее, я не смогу забыть тот момент. Я не мог думать. Не мог ничего произнести. Я нажал на кнопку и прекратил звонок. Вошел на Facebook и удалил профиль. Удалился из Skype. Я стер себя из соцсетей. Затем я взял ноутбук и разбил его.

Следующим утром мы отправились в поле. Лишь спустя много недель у меня появилась возможность проверить почту. По каким-то причинам, которые я никогда не пойму, моя мама принесла мне подержанный ноутбук, когда я находился в Вольтер Рид.

Я нашел двадцать сообщений от нее. Я почти прочитал их. Я не смог сделать этого. Но я не смог удалить их. Поэтому я поместил их в архив, где мне не приходилось постоянно натыкаться на них. Я пытался забыть.

Как и со многим другим в моей жизни у меня ни черта не получилось.

Глава 6

Я не понимаю вас обоих

(Алекс)

— Алекс, мне нужна твоя помощь, — говорит Келли в тот момент, когда я захожу в комнату.

— Привет. Что случилось? — спрашиваю я, бросая сумку около кровати. Я сажусь на нее, обнимая одну из моих подушек.

Она смотрит на меня, затем говорит:

— Хорошо, итак… я думаю, Джоэль может вернуться.

Я закатываю глаза.

— Да ладно, Келли. Он просто хочет потрахаться.

— Ты этого не знаешь.

— Почему ты думаешь иначе?

Она откидывается назад, ее спина касается стены, ноги свисают с кровати. Это выглядит крайне неудобно.

— Что ж, — отвечает она. — Я говорила тебе, что он пригласил меня на свидание в пятницу. Я снова ему отказала. Поэтому он прислал мне стихи.

— О нет, он не сделал этого.

Она кивает, усмехаясь.

— Они были ужасные. Но милые.

— Я не знала, что он пишет стихи.

— Ну… не говори ему, что я сказала это, но он не умеет писать их, если честно.

Я расхохоталась.

— Итак, этим утром я была в офисе доктора Абернати, — Келли тоже работает и учится. Она проводит два утра в неделю за стойкой регистрации в медицинском центре Колумбийского университета. — И пришел курьер. С букетом штокроз[15].