Ирина Словцова - Зять для мамы Страница 18

– Гена, ты же меня опять подставил! Ну предупредил бы меня, я по-другому бы деньги распределила! Ну что ты за человек! Ну ведь знаешь, терпеть не могу занимать!

– Мариша, я же тебе говорю: перехвати. Я вернусь и все отдам. Все, пока.

Она с силой швырнула трубку на рычаг.

– Ну, паразит, ну, как всегда, подставил, ну почему я его терплю до сих пор?!

– Кого ты терпишь? – За разозлившим ее разговором Марина даже не слышала, как вернулась домой Алена. – Мам, так кого ты терпишь?

– Отца твоего, кого же еще?

– Ты так говоришь, как будто я его тебе привела, а ведь все как раз наоборот. И потом, он ведь нас любит и помогает.

– Да, помогает, вот только мне придется опять идти к Алле в долг просить. Ну ладно. Рассказывай, как у тебя дела?

Она слушала дочь, «в лицах» рассказывавшую о своем итоговом собеседовании, и с ужасом вдруг подумала, что уже через месяц веселое личико Аленки помаячит ей из иллюминатора самолета и что ей надо уже сейчас как-то привыкать к мысли, что она останется одна. Нет, не одна – с дочкиным наследством. Дочь счастлива, строит планы, а Ипполит? Что делать с ним?

– Алена, а что мы с мальчиком-то твоим будем делать? Ведь он не собачка комнатная, ему судьбу надо как-то устраивать, – начала она разговор, который – знала заранее – удовольствия у дочери не вызовет. – Сколько можно бегать от проблемы? Он не может всю жизнь прятаться у нас. Ведь он молодой, здоровый парень. Ему нужна специальность, работа, общение со сверстниками, с людьми. Ему нужен социум, в конце концов.

– Боже мой, какая патетика! – С неохотой дочка спустилась на землю. – Судьба, социум… Мам, ну ты не можешь не испортить настроение. Ему все равно некуда деться, квартиру-то он потерял. Вернется Анастасия Викторовна из Швеции, отец, может быть, поможет.

– А если не вернется? Ты говоришь об этом уже второй раз. Какой смысл ждать помощи, которая может прийти неизвестно когда и от кого? Сегодня он с тобой, ты его связываешь с внешним миром, друзьями… Завтра ты уедешь, и что? Ему сидеть на кухне бабушку слушать?

– Бабушка – не самый плохой вариант.

– Ну да, «бабушка плохому не научит»… Надо решать проблему с армией. Я была в Комитете солдатских матерей. Там говорят, что есть несколько вариантов получить белый билет: либо по медицинским показаниям, либо поступив на дневное отделение института с военной кафедрой. Он же может восстановиться?

– У нас нет военной кафедры.

– Так, значит, институт отпадает. Ну пусть идет служить.

– Ты так говоришь, потому что ты ему не мать. Небось если бы меня такая проблема коснулась, ты бы тут уже давно все траншеями перерыла и бронетанковые орудия выставила.

– Господи, Алена! Да я ему никто! – возмутилась Марина дочкиным напором. – У него есть отец, мать… Они все живы и здоровы. Почему ты мне предлагаешь это решать? В конце концов, он не шестилетний мальчик, он ведь тоже что-то думает? Почему мы опять ссоримся из-за него, а он сидит там, у вас в комнате, и смотрит телевизор?

Дверь кухни открылась, на пороге стояла бабушка.

– Вы орете на весь дом! Спать невозможно.

– Вот и я говорю, – Алена, отодвинув бабушку, вы–скочила в коридор, – беспредметный разговор…

– Нет, ну ты подумай, опять все повисло, – произнесла Марина вслух, ища поддержки у матери.

– Знаешь, Марьяна, иногда единственный помощник – время. – В кои-то веки голос матери звучал мирно. – Можно биться головой в стену и не видеть рядом дверь, потому что либо время не пришло, либо человек не созрел для этого решения. Уймись. Ей скоро уезжать. Пусть она уедет из спокойного дома.

Марина молча пожала плечами, в душе благодаря мать за понимание. Наверное, та права. Сейчас, когда не все известно про Ипполита, когда дочь собирает чемоданы, нужное решение не придет. А вот ей, Марине, нужно идти к Аллочке просить в долг.

Глава 10. В гостях у Аллы

— Проходи, дорогая, – светским тоном встретила ее Алла, – я рада, что ты пришла. Посидим-потрендим, ты мне кое-что посоветуешь. Я тут люстру сменила в гостиной. Мне кажется, что все сочетается идеально, но взгляд профессионала не помешает.

Алла, как всегда, была на высоте: ухоженна от пальчиков ног до верхнего волоска в идеально уложенной прическе. Марина, лишь только взглянув на нее, клятвенно пообещала себе, в тысяча первый китайский раз, что с завтрашнего дня будет так же ухаживать за собой и раз в месяц проводить Дни Марины Васильевой, «честное пионерское». «И как она с такими ногтями чистит картошку, режет хлеб?!» – думала Марина, завороженно глядя на расписанные длинные ногти приятельницы. И сама себя одернула: у таких женщин существуют домработницы.

Пока Марина комплексовала и усаживалась в удобном низком кресле, Алла успела выложить кружевное печенье на тарелочку из сервиза, разлить кофе по тоненьким чашечкам. И, словно подслушав ее мысли, предупредила:

– Ты уж извини, что я скромно сервирую. Сегодня у домработницы выходной. Сливки-сахар сама добавишь, как тебе нравится. Ну, рассказывай, что у вас теперь происходит. Нашел зять работу? – И легким движением прикоснулась к своей аккуратной белокурой головке. – Хотя… знаешь, ты можешь, конечно, на меня обидеться, но я все-таки тебе скажу свое мнение. – Алла с удовольствием посмотрела на свои ухоженные руки и продолжала с некоторым оттенком превосходства: – Я нисколько не удивляюсь, что этот парень бестолковый оказался именно в вашей семье.

– Как это? Что ты имеешь в виду? – Марина не могла понять, какое направление беседе хочет придать Алла.

– А вы все время подбираете убогих и приблудных. То котов каких-то беспородных пачками дома держите и терпите их террор, то дверь открываете каким-то криминальным элементам.

– Алла, ну что ты такое говоришь? Вздор какой-то. Какие криминальные элементы? – удивилась Марина и подумала: «Что это с ней творится? С чего это она вдруг решила давать оценку моим действиям? Вроде мы с ней не особо близки, чтобы ей иметь на это право».

– А ты разве не помнишь, как полгода назад рассказала мне про мальчишку, которого избили в вашем подъезде?

– Ах это! – с облегчением вздохнула Марина.

Она вспомнила, как действительно примерно полгода назад у них в семействе произошло маленькое ЧП. Вечером в квартире раздался звонок, она подошла к двери, спросила, как водится: «Кто?» – а в ответ услышала: «Вызовите, пожалуйста, милицию». Тогда она посмотрела в глазок и увидела на лестничной площадке мальчишку лет 13—14 с окровавленным лицом. Она приоткрыла дверь, спросила: – Что случилось?

– Меня избили, – пытаясь унять кровотечение из носа, ответил парень.

– Ну-ка иди сюда, – Марина втащила парня к себе в квартиру, – рассказывай. Я же не знаю, что говорить милиции и в связи с чем вызывать.