Симона Элькелес - Правила притяжения Страница 18

Я наблюдаю за тем, как мой папа выходит из комнаты и направляется к себе в офис.

— Он на задании, — говорит мама. — У него огонек в глазах, когда такое случается.

Я только надеюсь, что этот огонек выживет, потому  что у меня такое чувство, спокойствие моего отца — которое можно вознести до уровня святого — будет серьезно протестировано.

Глава 13

Карлос

— Просто отправь меня в Чикаго и покончим с этим, — говорю я Алексу в воскресенье утром, сразу после разговора с mi'amá. Алекс заставил меня позвонить ей и рассказать, что случилось.

Когда полиция выводила меня из школы в наручниках, мне было все равно. Меня не затронул вид моего брата, приехавшего в полицейский участок с лицом полным раздражения и разочарования. Но разговор с моей мамой: слушать, как она плачет и спрашивает, что случилось с ее niñito[35] , просто сломал меня.

Она также сказала мне не возвращаться в Мексику.

— Здесь небезопасно для тебя, — сказала она мне. — Auséntese, Карлос, держись подальше.

Я не был удивлен. Всю мою жизнь наполняли люди, которые говорили мне держаться от них подальше — mi papá, Алекс, Дестини и теперь mi'amá.

Алекс лежит на своей кровати, закрыв рукой глаза.

— Ты не едешь в Чикаго. Профессор Уэстфорд и его жена позволяют тебе жить у них дома. И это решено.

Жить с профессором означает также, что я буду жить в одном доме с Киарой. А это плохо по множеству причин. — И я ничего не могу сказать против?

— Нет.

— Vete a la mierda! [36]

— Ага, вот ты сам заварил эту кашу, сам и расхлебывай, — говорит мне брат.

— Я говорил тебе, что это были не мои наркотики.

Он садится.

— Карлос, с тех пор, как ты приехал, все, о чем ты говорил, были наркотики. Они нашли траву в твоем шкафчике, вместе с сумасшедшим количеством таблеток. Даже если они не были твои, ты сделал себя козлом отпущения.

— Это какое-то дерьмо.

Полчаса спустя я выхожу из душа и вижу, что вернулась Бриттани. Она сидит за столом, одетая в розовый бархатный спортивный костюм, который отлично облегает ее тело. Я клянусь, эта chica должна здесь жить… учитывая, сколько времени она тут проводит.

Я подхожу к своей кровати, внезапно желая, чтобы эта квартира не была студией. Потому что сейчас я ужасно зол и желаю возмездия. Я не успокоюсь, пока не найду того придурка, который подсунул мне в шкафчик ту наркоту.

Кто бы это ни был, он заплатит.

— Я надеюсь, тебя не исключат, — говорит Бриттани грусным голосом. — Но я знаю, что Алекс и профессор Уэстфорд сделают все возможное, чтобы помочь.

— Не грусти, — говорю я ей. — Теперь, после того как я съеду, ты можешь быть здесь столько, сколько захочешь. Счастливица.

— Карлос, отвали от нее, — говорит резко Алекс.

С чего это я должен отваливать? Это правда.

— Веришь или нет, Карлос, я хочу, чтобы ты был здесь счастлив. — Бриттани подталкивает новенький телефон в мою сторону. — Я принесла тебе это.

— Зачем? Чтобы ты и Алекс могли следить за каждым моим шагом?

Она матает головой.

— Нет. Я просто подумала, что возможно когда-нибудь, если мы тебе понадобимся, ты захочешь нам позвонить.

Я поднимаю телефон.

— Кто за это платит?

— Это важно? — спрашивает она.

Моя семья однозначно не может себе это позволить. Я поворачиваюсь спиной к Бриттани и телефону.

— Он мне не нужен, — говорю я ей. — Побереги свои деньги.

Несколько часов спустя мы садимся в бимер Бриттани. Мне следовало ожидать, что она присоединится к этому маленькому приключению — отвезти меня в дом профессора, наверное, чтобы самой удостовериться, что я больше не буду путаться у нее и моего брата под ногами.

Алекс поворачивает на одну из дорог, ведущую к горной местности. Когда я смотрю на дома  у обочины дороги, я понимаю, что мы въехали в богатый квартал. Бедные люди не клеят таблички типа "ПРОЕЗД ВОСПРЕЩЕН", "ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ", "ВЕДЕТСЯ ВИДЕОНАБЛЮДЕНИЕ". Я знаю, потому что я был беден всю мою жизнь, и единственный чувак, которого я знаю, кто повесил такую надпись, это мой друг Педро, и он просто украл эту табличку со двора каких-то богачей.

Мы заезжаем на подъездную дорожку у двухэтажного дома, построенного прямо у гор. Я сажусь прямо и оглядываюсь вокруг. Я никогда не жил в таком месте, где ты не можешь с легкостью кинуть камень в окно своих соседей.

Вы могли бы подумать, что я был бы вне себя от радости от возможности пожить в вычурном доме, но это только еще больше напоминает мне о том, что я тут чужой. Я не идиот, я знаю, что как только я уеду отсюда, я снова буду таким же бедным, как и раньше — или буду в тюрьме. Это место просто дразнит, и я не могу дождаться, когда смогу убраться подальше отсюда.

Как только мы паркуемся Уэстфорд выходит из дома. Он высокий мужчина с сединой в волосах и морщинками вокруг глаз, как будто он слишком много улыбался за все эти годы и его кожа протестует.

Перед тем, как я успеваю сделать шаг из машины, еще трое выходят из дома. Это как чертов парад белых, один белее другого.

Когда выходит Киара, ее знакомое лицо помогает мне одновременно чувствовать облегчение и раздражение. За одно утро я прошел от прикола с ее шкафчиком к аресту и тюрьме. Моя жизнь за несколько часов превратилась из увлекательной в полное дерьмо.

Волосы Киары собраны сзади, и она одета в джинсовые шорты и мешковатую футболку болотного цвета. Она точно не принаряжалась перед моим приездом. На ее щеке и руках даже какие-то коричневые пятна, похожие на землю или грязь.

Рядом с Киарой ее брат. Он, должно быть, был нежданным, или поздно запланированным, потому что он выглядит, как будто еще ходит в детский сад. Мальчонка грязный, как чертик. По его подбородку размазаны остатки шоколада.

— Это моя жена, Коллин, — говорит Уэстфорд, указывая на худую женщину рядом с ним. — И мой сын, Брендон. Конечно, ты уже знаком с моей дочерью, Киарой.

Профессор и его жена одеты в одинаковые белые рубашки для гольфа. Я так и вижу, как они играют в гольф по выходным в каком-нибудь вычурном загородном клубе. Брендон мог бы сниматься в рекламах — он настолько полон энергии, мне даже хочется дать ему успокоительного.

Пока Бриттани и Алекс жмут руки с профессором и его детьми, Киара подходит ко мне.

— Ты в порядке? — спрашивает она так тихо, я с трудом ее слышу.

— Нормально, — бормочу я. Я не хочу говорить о том, как меня арестовали и привезли в колонию на заднем сидении патрульной машины.

Черт, это неудобно. Мелкий, Брендон, тянет меня за штанину. На его пальцах остатки растаявшего шоколада. — Ты играешь в футбол?