Кайса Ингемарсон - На четвертый раз везет Страница 18

– Как? – Паула в недоумении уставилась на Андерса.

Он продолжал как ни в чем не бывало:

– А тебе нужно позвонить мне и пригласить поучаствовать в «Без церемоний»… – он бросил взгляд в ежедневник, – четырнадцатого апреля. Пожалуйста. – Он откинулся на спинку стула. – Дзинь-дзинь! – Он взял воображаемую телефонную трубку. – Алло, это Лассе Бергхаген.

Паула почувствовала себя совсем глупо: неужели ей тоже надо взять воображаемую трубку? Она взглянула на Андерса, который ожидающе смотрел на нее, и медленно поднесла правую ладонь к уху.

– Здравствуйте… Меня зовут Паула Вильхельмссон…

– Хорошо, хорошо, – улыбнулся Андерс.

– Мы занимаемся подготовкой передачи «Без церемоний», – продолжила Паула – более уверенно после одобрительной реплики.

– Вот как. – Приветливый тон сменился враждебным.

Паула сглотнула, стараясь не сбиться на идиотские реплики.

– И мы хотели бы пригласить вас для участия в программе.

– Вот как.

Наступила тишина. Лассе Бергхаген, очевидно, не отличался разговорчивостью. Что же сказать теперь? Спросить, как поживает семья? Давно ли он встречался с медвежонком Фредриксоном? Сказать, что он отлично ведет свою передачу?

– Э… Нам очень нравится, как вы ведете свою передачу… – Боже, какая идиотка! Надо спасти ситуацию. – И хотим поговорить с вами о том, как вам удалось выработать уверенность, которую вы излучаете на сцене.

– Вот как.

Все тот же ответ, но тон мягче, в голосе зазвучало сомнение. Паула решила продолжить в том же направлении.

– Вы – кумир зрителей. – Каких еще зрителей – восьмидесятилетних пенсионерок? – И мы уверены, что они мечтают узнать, кто такой Лассе Бергхаген на самом деле. Человек и… – И кто? Певец? Телеведущий? Сценический образ? Паула передумала и решила ничего не добавлять. Просто человек. Вот и все.

– И когда планируется передача? – поинтересовался Андерс-Лассе с довольным видом.

– Четырнадцатого апреля, – Паула затаила дыхание.

– Ну… – собеседник медлил с ответом. – Похоже, в этот день я свободен… Алкоголь на съемках бесплатный?

Андерс рассмеялся, увидев ее несчастное лицо.

– Шучу!

Паула с облегчением хихикнула.

– Неплохо справилась. Это нелегко, так и знай! Нельзя сдаваться без боя.

Андерс снова принялся листать свой ежедневник.

– Так, посмотрим… Сегодня среда, можешь начать работать в понедельник?

Не успела Паула открыть рот, как Андерс продолжил:

– Тогда Натали успеет рассказать тебе о работе перед отъездом.

Андерс встал и протянул руку, на этот раз не дожидаясь ответа:

– Добро пожаловать в команду.

Что ж, Паула устроилась на работу. Прислушиваясь к себе, она пыталась понять, чувствует ли радость, но уловила лишь чувство голода. Паула подумала, что можно купить хот-дог по дороге домой. Про обед с Хеленой она забыла, едва оказавшись в холле и обменявшись с Андерсом заключительным рукопожатием. Лишь стоя посреди асфальтовой пустыни, являющей собой шведскую фабрику грез, она вспомнила о своем обещании, но возвращаться не сочла нужным. Не возвращаются же к только что оставленному любовнику, чтобы попросить номер его телефона. Нет, лучше позвонить и сказать, что собеседование затянулось. Или что ей пришлось отправиться на занятие по аэробике вместе с администратором, или… да чего уж там – что она просто забыла о назначенной встрече. Это не катастрофа.

Паула полагала, что новая работа должна ее радовать, – разве работать на телевидении не мечта всех и каждого? Получать деньги за разговоры со знаменитостями. К тому же в рабочее время можно читать бесплатный экземпляр журнала «Уоллпейпер». И вокруг будет полно красивых мужиков, хотя это не главное, потому что, во-первых, у нее уже есть мужчина; во-вторых, они наверняка слишком юны. Однако приятная рабочая обстановка – всегда большой плюс. А в столовой, кажется, есть аппарат для капучино. Да, пожалуй, новая работа Паулу радовала.

Паула взяла хот-дог у винного магазина на улице Русенлюндсгатан, после чего ей пришлось пробираться сквозь толпу потасканных персонажей, каждый из которых просил пару крон «на чашку кофе». Почему бы им не встать возле кафе, подумала Паула.

Она хотела купить что-нибудь для праздничного вечера, но на настоящее шампанское денег не хватило, так что пришлось довольствоваться бутылкой испанского «Кодорниу». Пряча ее в маленький темный пакет, Паула вспомнила об Анне. Надо бы позвонить. Они не говорили по-настоящему с того самого ужина несколько недель назад. Странно, раньше они созванивались по нескольку раз за день.

Сидит, наверное, дома, устроившись поуютнее со своим животом, подумала Паула с внезапным раздражением. Почему, собственно, это я должна звонить? Почему не Анна?

Они с Анной не раз говорили об общих подругах: вот, встретила мужчину, забеременела и исчезла в гигиенически благоухающем семейном раю, в который не зовут посторонних. Не считая одного-двух приглашений взглянуть на малыша. И если подруга не подавала признаков выздоровления даже через пару месяцев, то есть не изъявляла желания говорить о чем-либо, кроме кричащего свертка и потрескавшихся сосков, дружба иссякала. Выставленные за порог домашнего царства, Паула и Анна клялись, что сами никогда такими не станут.

У Анны еще и младенца-то нет, а все характерные признаки налицо. Может быть, все-таки позвонить на следующей неделе? Как бы то ни было, у нее есть Ракель, которая хоть и занята карьерой, но семья и дети ей, по крайней мере, не грозят.

Признаться, Паула могла представить себе Ракель с мужчиной разве что за столом переговоров. За все время, что они были знакомы, у Ракели были отношения лишь с одним мужчиной, да и те, как догадывалась Паула – а Ракель неохотно делилась своими переживаниями, – закончились, не успев начаться.

Пару лет назад Ракель познакомилась с бельгийцем (или голландцем?) на семинаре в Гааге. Некоторое время они переписывались, потом он спросил разрешения приехать в гости, после чего Ракель охватила паника и она порвала с другом прежде, чем тот успел купить билет.

С тех пор на горизонте Ракели не появлялось никаких мужчин, что не раз заставляло Паулу задумываться над возможной причиной этого явления. Ракель была красива осторожной шведской красотой. Фарфоровая кожа, серо-зеленые глаза, светлые, рыжеватые волосы, на протяжении всего знакомства с Паулой остриженные в короткое каре. Паула не раз пыталась заставить подругу одеваться более современно, более женственно, но та сопротивлялась. У нее были сложные отношения с собственным телом, она могла смутиться, если ей приходилось переодеваться в одном помещении с другими. Из тех, кто спит в пижаме, как выразилась Анна.