Наташа Колесникова - Любовь оружейной принцессы Страница 18

— Не передергивай, Вася, — мрачно усмехнулся Саранцев. — За большие деньги можно и контракты продать.

— Да не звонил мне никто! Ну разве что какие-то идиоты, так я про это говорил Мишке, он сказал: «Работай спокойно, не бери дурного в голову».

— Назначаю тебя, Вася, ответственным за организацию похорон Михаила, — сказал Колчин. — Устрой все, как полагается. Бухгалтерии отдам распоряжение. Гена, а ты пока за Мишу остаешься. Проверь все его документы, компьютер, всё. Проведи внутреннее расследование. Все, включая Гринина, обязаны дать полные показания Гене. Ясно?

— Я уже дал все показания, на какие способен, — заявил Гринин. — Между прочим, у меня скоро подписание важного контракта с индийцами по системе «Зонт». Да еще организация похорон… Некогда болтологией заниматься.

— Всем нам некогда, — жестко возразил Агеев. — Поговорить надо, и прямо сейчас, после совещания.

— Всё, — мрачно буркнул Колчин. — Свободны. Если имеются какие-то соображения — сразу ко мне.

— Имеются, Афанасий Егорович, — сказал Игнатенко. — Мы работаем под государственным контролем. Что они думают, ты знаешь?

— Пока нет, Сергей, но они думают. Нам самим тоже надо думать. Всё, господа.

Колчин сумрачно наблюдал за тем, как его соратники покидают кабинет. Кто-то из них — предатель, но кто? Одно ясно — Миша Васильчук был верен делу, за то и убили. И это — только начало. После середины девяностых, когда война за собственность шла самая настоящая, это первое серьезное предупреждение. И не от сумасшедшего, который решил позабавиться, набрав его номер, а от серьезного человека. Попытаться отнять структуру, которую курирует государство, — для этого нужны соответствующие силы. И они, похоже, имелись у его противников.

Ну что ж… Война так война. Колчин взглянул на часы — скоро уже подъедут следователи ФСБ, в Москве всерьез отнеслись к этому происшествию, целую группу выслали. Будут работать вместе с Геной… На заводе им делать нечего, объект секретный, специальные пропуска выписывать не стал, пусть останавливаются в конференц-зале офиса и вызывают к себе любого, кого сочтут нужным.

До обеда Колчин еще раз встретился с Агеевым, потом имел долгий разговор со следователями. Нудное это дело, они же себя умнее всех считают, спрашивают о разных мелочах, к делу прямо не относящихся. Кто из посторонних был в последнее время на НПО, с какой целью, чем интересовался?.. Кто-кто! Зять был, сам его пригласил, других посторонних на заводе не было. Рассказал все честно, чего ж тут скрывать? Слава будет работать в фирме, за его надежность Колчин сам отвечает.

Позже поговорил с заместителем Гринина, который готовил контракт с индийцами на поставку комплексов «Зонт», самого Гринина беспокоить не стал, у него и так сейчас дел по горло. Заместитель, Плугин, доложил, что индийцы приезжают послезавтра, контракт готов к подписанию, все вопросы сняты. Да и как могло быть иначе, если тестовые испытания проведены успешно и индийцы в восторге от нового оружия? Контракт солидный, на десять миллионов долларов, но какая же радость от этого, если такая беда случилась?

Обедал он в столовой, а после обеда часа два ходил по цехам в сопровождении директора завода Буракова. Не то чтобы инспектировал производство или пытался понять настроение тех, кто своими руками создает сложную военную технику, скорее — сам хотел «подзарядиться» от людей, с которыми знаком был не один десяток лет. И люди его знали хорошо. Начальники цехов, участков, мастера и монтажники подходили, пожимали руку Хозяину, заверяли в своей преданности родному предприятию. Иные пожилые слесари-сборщики и монтажники называли его просто Егорыч, ободрительно похлопывали по плечу. Да они ведь столько лет работали вместе, и уважали его здесь не как способного хозяйственника, а как талантливого изобретателя, который в тридцать лет стал главным конструктором завода.

Это уважение было самым приятным, как ни крути. Куда приятнее, чем заявления больших начальников из Москвы, что они разберутся и устранят все опасности, если таковые существуют. Как им прикажут, так и устранят. А эти люди — его верные друзья, помогал им, если надо было, и они ему помогут, железно! Хотя железо в их производстве играло последнюю роль.

В пятом часу, когда уже начинало темнеть, Колчин засобирался домой. Агеев сам вызвался сопровождать его. Черный «мерседес», за рулем которого сидел непривычно молчаливый Паша Дельгадо, выехал на заводскую улицу в сопровождении джипа, набитого охранниками. Агеев сидел в «мерседесе» на переднем сиденье.

— Афанасий Егорович, если не возражаете, немного изменим маршрут движения, — обернувшись назад, сказал Агеев.

— Ты, Гена, полагаешь, что меня взрывать станут? — усмехнулся Колчин.

— Я просто хочу изменить маршрут. Так не возражаете?

— Ну, давай меняй, — нехотя согласился Колчин.

Подумал — стареет. Менять маршрут — значит оказаться дома на полчаса позже. Не хотелось, привык уже ездить, так сказать, по накатанной колее. Да и опасности не чувствовал. Но если Гена считает, что так надо, — пусть изменяет.

«Мерседес» внезапно остановился на темной улочке. Колчин с удивлением уставился в затылок Агеева, ожидая объяснений. Но тот выскочил из машины, а к ней со всех ног уже мчались двое охранников с автоматами из джипа. Колчин хотел возмутиться, но не мог и слова сказать. Это — все? Вот так убьют его на этой пустынной улочке… свои же люди? Свои?!

Агеев распахнул заднюю дверцу «мерседеса»:

— Афанасий Егорович, извините… виноват… Пожалуйста, перейдите в джип, прошу вас, быстро!

Он подал руку, выдернул Хозяина из машины, бегом повел его к джипу. Паша Дельгадо поспешил следом, и только заметив это, Колчин успокоился. Паше он верил на все сто, и если тот не дергается, значит, специально условились с Агеевым. Дураки! Могли бы его предупредить!

— Игорь! За руль «мерина»! — приказал Агеев водителю джипа. — Бегом!

— А почему это?.. — воспротивился Игорь. — Что за дела тут творятся?

— Так надо! — рявкнул Агеев, заталкивая Колчина в джип, где сидели еще двое охранников.

— Нет, ну ты бы хоть предупредил!

— Я тебе завтра все нарисую с подписями и печатями, — заверил Паша. Рванул за рукав куртки Игоря, вытащил его из машины, сам сел за руль джипа.

— Веди «мерин», как обычно, едем на дачу! — жестко приказал Игорю Агеев. — С тобой будут двое охранников. Как обычно, спокойно!

— Гена, я с тебя три шкуры спущу за эти выкрутасы! — предупредил Колчин, когда обе машины рванулись вперед. — Миша себе не позволял такого.

— Он классный был мужик, Афанасий Егорович, и настоящий профессионал. Но… времена изменились, — сказал Агеев.