Мария Козловская - Клан, или Кровные узы Страница 18

"Пусть бегут неуклюже…пешеходы по лужам…", — не выдержав, все еще продолжая улыбаться и придерживаться рукой за стену, поднялась с постели. Тело по прежнему ломило, хватаясь тонкими пальцами о холодный бетон, поклеенный незамысловатыми золотистыми обоями, вновь это дрожь по всему телу. Остановилась, понимая, что до места назначения осталось не более двух шагов.

— Из тебя бы получился чудесный певец…, - мягкая улыбка, когда добрев до дверного проема, обессилено прислонилась к дереву бледной щекой, озорно улыбаясь и любуясь чертами так нужного ей лица.

— Лиза…, - мягко, дабы не спугнуть, песня тот час прекратилась, а голос мужчины из растерянного вмиг превратился в осуждающий, с толикой тревоги внутри. — Лиз, я же тебя просил! Нельзя тебе еще вставать самостоятельно! — Нотки стали затерялись в легкой хрипотце, когда взглянув на девушку еще раз, постная мина стала сменяться на озорное лицо, совсем как у мальчишки.

— Ты чего? — улыбка в ответ и неловко приглаживая ладонью весь беспорядок светлых волос на голове, сделала еще шаг вперед. — Андрей, ты чего лыбишься? Что, такая смешная?

Милое, почти детское лицо девушки, когда склонив набок светлую головку, Андрей легонько провел пальцами вдоль пушистых, немного спутанных в беспорядке волос.

— Ежик ты мой…, - нежнее, чем хотелось бы, но последнее время голос стал его подводить, весь его хваленый тембр и интонация, от которой противники зачастую просто теряли дар речи и в бессознательном состоянии падали у его ног стал изменять мужчине. Сам не ожидал. Никогда не думал, что может чувствовать подобное к кому либо, испытывать против своей воли, то чувство, которое полностью не поддавалось его хваленному контролю. Планируя каждый шаг своей жизни, прекрасно осознавал, что при его работе каждый вдох, каждый выдох, любое следующее колыхание грудной клетки может стать последним. Странная штука жизнь… за себя уже давно перестал бояться, теперь больше жизни заботился о ней. Той, которая так без спросу вихрем ворвалась в его никчемное существование, перевернув все с ног на голову.

— Лиза…, - сам улыбнулся, рука плавно переместилась на бархатную кожу ее щеки, лаская, слегка усиливая нажатие и вновь в очередной раз, как безумец, сгорая в понятном ему одному огне. Лиза дернулась, понимание происходящего и вся нежность, которую девушка только недавно стала открывать в нем, вырвалась наружу. — Самая красивая…

Низкий, чуть сиплы ото сна девичий смех, теплая волна ощущения чего-то родного рядом по телу, и Лиза, напоследок ласково провев по лицу мужчины зеленью глаз, наклонилась ниже, невольно соприкасаясь с его горячими пальцами своими влажными дрожащими губами. Шумное дыхание, с вызовом вырывающееся из грудной клетки, когда Андрей, обхватив девушку свободной рукой за талию, привлек еще ближе. Легкое касание полуоткрытых губ длинных мужских пальцев, и Лизе показалось, что сквозь биение собственного сердца она слышит поток воздуха, с придыханием исходящий из его разгоряченного тела. Еще секунда, и обхватив его пальцы губами, более уверенно захватила их в плен своего рта, слегка прикусив и тут же стала как бы заглаживая свою вину легонько посасывать. Андрей вздрогнул, не прерывая зрительного контакта, тело пробила легкая дрожь, выдавая накопившееся за все время необузданное желание к этой девушке. Желание дарить, обладать, брать и давать…

— Лиз…, - хриплый голос и немой стон, который девушка почувствовала каждой клеточкой своего существа, впиваясь в тело мужчины еще ближе, еще теснее, пытаясь проникнуть в душу. Сама от себя не ожидала подобного шага, никогда и ни с кем не позволяла, а вот… Все бывает впервые, и моменты, когда просто от одного прикосновения, от малейшего взгляда крыша теряет свою опору и с небывалой скоростью несется вниз, в обрыв…и дороги назад нет.

Запрокидывая светлую головку назад, легким кивком головы убрала мешающую челку, уже в коей раз вспоминая решение, которое посетило ее уже на второй день после мгновенной смены имиджа. "Отрежу к чертово матери!". И вновь его пьянящий аромат, ощущение мощного тела рядом, и нет преград.

— Не отталкивай меня, не сейчас…, - словно в бреду, раз за разом повторяя так нужные ей слова, всем телом прижимаясь к Андрею, по глазам, рукам и тропинкой дрожи по телу почувствовала нужный сейчас ответ. Привстав на цыпочки, словно со стороны увидела крепкие запястья, желанными сковывающими тисками лежащие у нее на теле, твердые ладони, приближающиеся к нежному овалу лица и чертовски красивые, манящие губы так нужного ей мужчины, с каждой секундой приближающиеся все ближе к ее.

— Лиза…, - хрип-стон, и вновь, словно повторяя только ведомый им марафон, как умирающие от жажды, в диком порыве прижались губами друг к другу. Желание, страсть, сплошная полоса безумия, когда полностью теряя контроль над телом, все еще слышишь проблеск собственных мыслей, где есть "нельзя" и "можно".

Томительная жажда внутри тела, которую безумно хочется утолить, резкие, одновременно такие нежные движения рук по телу, словно пытаясь вобрать ее плоть в себя, он смог погасить бушующий внутри естества огонь, зажженный ею одной. Затуманенный взгляд изумрудных глаз, когда слегка запрокинув голову назад, сквозь пелену желания стала ощущать его горячие губы на тонкой коже шеи, словно разгоряченные углями щипцы, оставляя свое клеймо на плоти навечно.

Дурман, охвативший все тело, возносящий на неведомые ранние вершины, здесь, сейчас и именно с этим человеком…она так хочет, ей это нужно и точка…только он.

Власть, инстинкт собственника, сквозящий в каждом движении, когда почувствовав под подушечками пальцев ее плоть, казалось, стал сходить сума. Легкий стон удовольствия с губ Лизы, и помутненное сознание стало возвращаться, принося с собой незыблемую, не покидающую все эти годы мужчину боль.

— Лиза…, - более уверенно, отстраняя от себя ничего не понимающую девушку и вновь крепко прижимая ее к груди. — Ничего у нас не получится…

Молоточки сознания в ушах и гул сердца с немой мольбой остановиться и не слышать больше эти слова, не видеть раскаяния в океанах синих глаз, не ощущать сожаления во всем его виде… Гулко зашумел чайник, в сотый раз оповещая свистком о своем уже как пяти минутном кипении, но никто по прежнему его не слышал… Легкая морось дождя за окном, запах горелых пирожков в духовке и два гулких сердцебиения, частичкой живого дополняющих всю атмосферу кухни.

— Не хочешь?… — Все еще дрожа, так и продолжала опираться на Андрея, не видя перед собой больше никакой опоры и осознавая, что если сделает хоть шаг, просто рухнет на пол от бессилия. Проведенные семь дней в постели несомненно давали о себе знать, и звоном в ушах, и белой поверхностью кожи, и вот этой непростительной сейчас чертовой слабостью. Она всегда была сильной, она была, есть, и будет ею до конца!