Аннетт Бродерик - Здравствуй, любовь! Страница 18

— Почему же?

Она пожала плечами.

— Да ты мне не кажешься семейным человеком. Э-э, извини, если обидела.

— Я не обиделся. Просто я никогда не задумывался об этом. Наверное, ты права. — Дин глубоко вдохнул ночной воздух. — Пойду-ка спать. Увидимся утром. — Он поднялся и потянулся. Джоди выпрямилась и встала.

В номере Дин выключил лампу, оставив комнату в полумраке лунного света.

— Спасибо, что снова дал мне эту возможность, Дин.

— Нет проблем. Мне кажется, что я испытываю какое-то мазохистское удовольствие, находясь рядом с тобой.

— То есть?

— Не притворяйся, что не понимаешь, Джоди. Я так сильно хочу заняться с тобой любовью, что у меня все внутри болит. Каждой клеточкой я тянусь к тебе.

Как хорошо, что в комнате было темно и он не видел, как ярко она залилась краской.

— Не знала, — сказала она дрожащим голосом.

— Хочешь, покажу? — спросил он и шагнул к ней, заключив ее в объятия.

Сначала поцелуй был нежным. А потом он схватил Джоди так, что она едва не задохнулась. От нежности не осталось и следа.

Поцелуй разогрел обоих, и Джоди прижалась к нему, чувствуя, как он возбужден.

Все тревоги испарились из ее мыслей, и голова закружилась. Она обняла его и поцеловала в ответ.

Дин очнулся первым.

— Извини. Это непростительное моей стороны. — Он повернулся и направился к своей спальне. — Спокойной ночи.

Как «спокойной ночи»?

Он целует ее с такой страстью, а потом желает ей спокойной ночи?

Да каждая ее клеточка жаждала продолжения. Джоди судорожно вдохнула воздух. Она буквально не держалась на ногах. И зачем тогда он ее целовал? Чтобы потом уйти?

Впрочем, наверное, она должна сказать ему спасибо за то, что он сдержался.

Джоди повернулась в сторону своей спальни, но передумала и направилась к нему в комнату. Дверь была открыла. Однако в комнате она его не нашла. Очевидно, принимает душ.

— Это ужасно, Дин Логан! — громко заявила она. — Как ты смеешь бросить начатое!

Что за человек! Это он ей мстит за то, что она отказалась с ним встречаться. Ну как ему объяснить, что просто она не выдержит разлуки, когда придется расставаться!

Джоди пошла к себе, решив принять душ, чтобы хоть немного успокоиться.

Она включала то холодную воду, то горячую — контрастный душ всегда помогал ей прийти в себя. Шум воды отрезал ее от всего мира, и поэтому она не слышала, как Дин вошел в комнату, открыл дверцу ванной и шагнул внутрь обнаженный.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Жаль, что у него не было камеры, чтобы заснять удивленное лицо Джоди.

— Ты права, как всегда, — заявил он совершенно обыденным тоном. — Джентльмен никогда не оставит начатое дело незаконченным, — и он взял мочалку из ее дрожащих рук. — Иди ко мне, я буду тебя мыть.

Джоди заморгала. Теперь она точно знала: для него поцелуй тоже не прошел даром. Он был возбужден, даже слишком.

— Дин? — ее голос был слабым и хриплым.

— Да?

— Что ты делаешь?

— Разве непонятно? Тру тебе спину, — и он скользнул рукой вниз по спине, а затем по бедрам.

— Но это не то, что я… — пролепетала она и уткнулась подбородком в его грудь.

— Я никогда не бросаю начатых дел. Особенно в отношении женщин.

Джоди медленно подняла голову и посмотрела на него.

Он улыбался.

— Мы правда собираемся заняться этим? — прерывисто спросила она.

Дин уронил мочалку и взял в ладони ее лицо. Как прекрасна она была в этот самый момент. Глаза горят, щеки пылают, губы просят поцелуя.

— Да, правда, — сказал он непререкаемым тоном и прижался к ней.

Она расположила ладони на его груди и прильнула к нему, ее губы напоминали алый цветок.

Тяжело дыша, Дин отступил на шаг.

— Кажется, омовение закончено, как думаешь? Джоди взглянула на него и молча кивнула. Дин выключил воду. Затем вывел девушку из душа, взял полотенце и наскоро вытер ее, наскоро вытерся сам и бросил полотенце на пол. Подхватил Джоди и понес в спальню.

Она склонила голову ему на плечо, закрыла глаза и вздохнула.

Положив ее на кровать, он лег рядом.

— У меня с собой есть защитное средство, — прошептал Дин и кивнул в сторону столика. Ее глаза расширились, когда она увидела количество этих средств. Он усмехнулся. — На всякий случай.

Дин наслаждался, исследуя все изгибы ее тела. Ему хотелось запомнить каждый дюйм этой чудесной девушки. Она задвигалась и прижалась к нему. Он быстро поймал ее руку и остановил на полпути.

— Нечестно.

Он покрыл поцелуями ее подбородок, потом шею и коснулся кончиком языка груди.

Джоди простонала, и Дин посмотрел ей в лицо. Глаза девушки были закрыты, лицо раскраснелось, но на лице блуждала улыбка удовольствия, которая ободрила его. Он был рад, что дарил ей наслаждение. Рукой он гладил ее по животу, опускаясь все ниже и ниже.

Джоди сразу же отзывалась на любое его движение, понимала его и принимала. И каждый раз она толкала его на дальнейшие, более смелые действия.

Он понял, что она была вполне опытной и знала свое тело слишком хорошо. Но еще он понял, что вряд ли с любым другим мужчиной она могла быть такой откровенной и отзывчивой. Джоди прижималась к нему и ловила каждое новое ощущение, которое он ей предлагал. Наконец дело дошло да самой высшей точки, на которой она вскрикнула, замерла и вновь задрожала, кажется теряя контроль. Тогда он решил действовать, и они задвигались вместе в чувственном танце.

В этот миг Дин почувствовал себя на вершине блаженства. Быть с ней, быть в ней, так близко, словно стали единым существом. Это ли не счастье?

Потом, когда все закончилось, он облокотился на руку и осторожно перекатился на бок, чтобы не наваливаться на нее всем своим весом.

Они лежали молча, приходя в себя и восстанавливая дыхание и силы, словно заново родились.

Наконец Джоди прошептала:

— Вот это да…

Она тоже перевернулась на бок и уставилась на него во все глаза, отчего Дин почему-то смутился.

— О чем ты задумалась? — спросил он, чтобы прервать неловкую тишину.

— Думать я не могу с самого начала этого вечера, — отозвалась она.

Он поднялся и прошел в ванную. Любопытно, жалеет ли она о случившемся. Вот что волновало его.

Джоди видела, как за ним закрылась дверь. Оставшись наедине с собой, она снова и снова прокручивала в голове сцены любви и свои чувства при этом. У нее осталось какое-то смутное, двойственное впечатление.

Дин был на удивление хорош в постели. Как она раньше об этом не подумала? А ведь вполне могла бы предположить, учитывая, насколько он опытный.

Наконец дверь открылась, и Дин вошел в спальню.

— Хочешь опять принять душ?