Мэг Кэбот - Я не толстая Страница 18

Я как-то заметила, что ходить вокруг парка так же полезно, как бегать, но меньше риск заполучить с возрастом проблемы с коленями и щиколотками. Но когда я об этом заикаюсь, Рейчел только молча смотрит на меня и делает по-своему.

– Хизер, нам всем было трудно, – сказала она наконец, обнимая меня за плечи. – Тебе ведь тоже тяжело, и не спорь.

Она права, мне было трудно, но не по тем причинам, о которых думает она. Она думает, что мне было тяжело, потому что навалилось много физической работы – выпросить коробки у хозяйственной службы, упаковать в них вещи Элизабет, оттащить их на почту для отправки. И это лишь часть моей работы. А еще – перекроить расписание судебных слушаний Рейчел, разобраться с работающими студентами, которые ныли, что в дни скорби их нужно освободить от разборки почты (хотя никто из них даже не был знаком с покойной) и что Джастин обязательно бы их освободила.

Если честно, самым трудным было другое. Труднее всего было признать, что Фишер-холл, который я с первого дня работы считала самым безопасным местом на свете, на самом деле не безопасен.

Нет, у меня не было доказательств того, что Элизабет столкнули, как думает миссис Келлог, но меня совершенно выбил из колеи сам факт, что девушка погибла. Большинство студентов, которые поступают в наш колледж довольно избалованные. Они не представляют, как им повезло в жизни: у них любящие родители, постоянный источник дохода, им не о чем беспокоиться, кроме как о том, чтобы сдать очередные экзамены и вырваться домой на День благодарения.

Я не была такой беззаботной с тех пор… да, пожалуй, с девятого класса. И вот один из них дошел до такой глупости, как забраться на крышу лифта. Хуже того, прыгать с крыши одного лифта на крышу другого, и этот «кто-то» живет в нашем здании, присутствовал при падении Элизабет, но никому об этом не сообщил…

Вот что меня больше всего потрясло.

Вероятнее всего, Купер прав: тот, кто был с Элизабет, когда она погибла, не стал об этом сообщать, потому что побоялся навлечь на свою голову неприятности. Я даже допускаю, что права Сара, и у Элизабет могла быть шизофрения в начальной стадии или клиническая депрессия, вызванная нарушением гормонального равновесия, и это подтолкнуло ее на безрассудный поступок. Но мы никогда не узнаем точно! Никогда! И это как-то неправильно.

Но похоже, это не волнует никого, кроме миссис Келлог. И меня.

В пятницу, почти через неделю после смерти Элизабет, мы с Сарой сидели в холле перед кабинетом директора и выбирали по каталогу хозяйственные принадлежности. Не керамические обогреватели, чтобы раздарить их друзьям, а действительно нужные вещи, например, ручки, карандаши, бумагу для ксерокса.

Вернее, заказ делала я. А Сара тем временем читала мне лекцию о том, что лишний вес – это проявление подсознательного стремления сделаться непривлекательной для противоположного пола, чтобы ни один мужчина больше не причинил мне боль, как это сделал Джордан.

Я не стала напоминать Саре, что я вовсе не толстая. Я ей уже несколько раз говорила, что двенадцатый размер – это размер средней американки, и Саре следовало бы это знать, поскольку у нее самой двенадцатый размер. Но потом я поняла, что Саре просто нравится слушать звук собственного голоса, и не стала ей мешать. К тому же ей больше не с кем поговорить – Рейчел в кафетерии, на приеме, устроенном для баскетбольной команды колледжа «Слюнтяи».

Команда, правда, так называется. Раньше у них было другое название, «Ягуары» или что-то в этом роде. Лет двадцать назад нескольких человек из команды поймали на жульничестве, и команду понизили из первой лиги до третьей, и заставили сменить название.

Президент Эллингтон в этом году так пекся о том, чтобы выиграть чемпионат третьей лиги, что набрал самых высоких игроков, каких только смог найти. Но поскольку лучшие игроки идут в колледжи, команды которых входят в первую или во вторую лиги, наш президент собрал только остатки, то есть худших учеников в стране. Серьезно. Бывает, какой-нибудь игрок баскетбольной команды оставляет мне записку о том, что в его комнате нужно что-нибудь починить, так эту записку еле-еле можно разобрать – в ней уйма грамматических ошибок. Вот вам пример: «Дарагая Хизер, с маим туолетом что-то не так, он всевремя шумит и из ниго лется вада, памагите пажалста».

А вот еще один:

«В админстрацию. Уменя слишком кароткая кравать, прашу подлинее. Спосибо».

Клянусь, я это не придумала.

Мы с Сарой не слышали визга, хотя позже нам рассказали, что она визжала всю дорогу. Мы услышали лишь топот бегущего человека в коридоре, а потом в дверь влетела Джессика Брандтлинджер, ассистентка.

– Хизер! – закричала Джессика. Она запыхалась, лицо, и всегда-то бледное, сейчас стало белым, как бумага. – Опять!

Шахта лифта… Мы слышали вопль. Ее ноги видно в щель между полом и кабиной лифта…

Я вскочила еще до того, как она закончила предложение.

– Звони 911, – крикнула я Саре на бегу. – И найди Рейчел!

Мы с Джессикой побежали по коридору к стойке охраны.

Пита на месте не было. Мы встретили его уже в подвале, он стоял и что-то кричал в рацию, а Карл, один из вахтеров, пытался ломом открыть двери лифта.

– Да, еще одна, – кричал Пит. – Нет, я не шучу. Срочно пришлите «скорую». – Увидев нас, он опустил рацию, указал на Джессику и крикнул: – Ты, поднимись на первый этаж и вызови этот лифт. – Он хлопнул рукой по двери левой кабины. – И держи его на первом этаже. Никого не впускай, делай что угодно, но двери должны оставаться открытыми, пока не приедет пожарная команда и не отключит лифт. Хизер, найди ключ.

Я ругала себя, что не прихватила ключ, когда бежала вниз. У нас на ресепшен хранится комплект ключей от лифта – ключ, который позволяет ехать без остановок, такой же, как у Эллингтонов, и второй, которым можно открыть двери снаружи.

– Сейчас! – крикнула я и рванула обратно. Вслед за Джессикой, которая бежала вверх по лестнице, чтобы вызвать лифт на первый этаж и держать его там.

Я распахнула дверь и бросилась прямо к шкафу с ключами, который по правилам должен быть всегда закрыт, а ключ от него должен храниться у дежурного. Но поскольку технический персонал и ассистенты то и дело просят ключи от комнат, чтобы что-нибудь отремонтировать, где-нибудь убраться или впустить в комнату очередного студента, который захлопнул дверь, оставив ключ в комнате, то на самом деле этот шкаф почти никогда не бывает заперт. Вот и сейчас, пролетая мимо Тины, дежурной, я увидела, что дверцы шкафа распахнуты настежь.

– Что происходит? – испуганно спросила Тина. – Это правда, что упала еще одна? На дно лифтовой шахты?

Я ее проигнорировала. Проигнорировала, потому что сосредоточилась. А сосредоточилась, потому что нашла ключ от машинного отделения и ключ для проезда без остановок. Но ключ от дверей лифта исчез.