Анна Дубчак - Жертва страсти, или Роман в стиле порно Страница 18

– Дня два как уехала… А пробыла что-то около трех-четырех дней, но я ее почему-то запомнил… Она сильно отличалась от всех отдыхающих. У нас же тут, у обслуги, скукотища, так мы все смотрим на отдыхающих и пытаемся представить их жизнь…

– Ну и что же вы можете, например, рассказать о Майе? – Наталия говорила таким тоном, словно ее это мало интересовало и она просто поддерживала разговор.

– Умная она и вежливая. Но, скорее всего, не замужем или замужем за человеком много старше себя.

– Вот это наблюдение… Но почему? – искренне удивилась Наталия, никак не ожидавшая от простого лодочника таких занятных рассуждений. «Тоже мне, физиономист…»

– Да потому, что ей скучно будет со своими ровесниками.

– Понятно. А кто за ней ухаживал-то?

– Мужчина. Тоже интересный. Худой, но красивый… Мне даже хотелось, чтобы они там, в какой-нибудь протоке, и познакомились, но они всегда возвращались порознь и, как мне кажется, даже не видели друг друга…

– Какой вы все-таки наблюдательный, – не выдержав, заметила Наталия и, поблагодарив лодочника за помощь, отчалила от берега.

Вот она, тихая заводь, и эти цветущие берега, которые она видела в своей «классной», сидя за роялем. Да, так действительно можно свихнуться. Права была Сара, когда предупреждала о том, что надо беречь свое здоровье и в особенности нервную систему.

Она скользила, не напрягаясь, вдоль протоки, окуная длинные легкие весла в маслянисто-темную воду и не переставая восхищаться открывающимися пейзажами. Здесь было на что посмотреть: справа зеленый луг с пасущимися на нем коровами, ивы, полощущие свои белесо-зеленые космы в воде, цветочные поляны, семейство молодых и ранних простодушных подсолнухов, живописные тишайшие заводи с кувшинками и лилиями…

Она размышляла о Майе. Что заставило ее покинуть эти райские места? Почему Сара сказала, что она предложила Майе отдохнуть… Как там она выразилась? Ах, да: «Говорила же я ей, чтобы она поехала на остров и отдохнула. У меня даже была заготовлена путевка, но она отказалась, и знаешь из-за кого?»

Почему же тогда Сара ничего не рассказала ей о том, что Майя незадолго до этих странных записок (а может, и в их бытность) отдыхала в «Ландыше»? И еще: та кувшинка, которую она обнаружила в подъезде, на лестнице? Как все сложно, запутанно…

Спрашивается, зачем кому-то писать такие идиотские записки? Чтобы предупредить? Но если так, то почему это надо делать таким претенциозным, можно даже сказать, экзальтированным способом? Почему в кувшинке?

И тут она поняла происхождение кувшинки. Когда нос лодки плавно скользнул в зеленый плавучий ковер из жестких листьев, среди которых цвели желтые, неестественные в своей геометрической точности кувшинки. Что стоит засунуть записку в цветок? Человек, который это делал, знал маршрут Майи. Почему же тогда он, не воспользовавшись возможностью здесь, к примеру, в тихой заводи, познакомиться с Майей и предупредить о готовящемся преступлении, фаршировал кувшинки пространными записками? Потому что никакого преступления не было и в помине – просто кому-то надо было, чтобы Майя уехала из лагеря. Но почему? Может, она могла кого-то там встретить и узнать, может, кто-то хотел, чтобы она вернулась в город… Стас? «…Но она отказалась, и знаешь из-за кого?»

Стас? Она могла отказаться, чтобы быть вместе со Стасом… У него в школе были экзамены, и Майя… А что, собственно, такого особенного сделала Майя? Ну уехала в лагерь без Стаса.

Уехала же Наталия одна, без Логинова. Мало ли существует причин, по которым люди временно расстаются? К тому же неизвестно, какие отношения были у Майи со Стасом. Может, они были просто друзьями?

Наталия жалела сейчас об одном: что не успела как следует расспросить обо всем Сару. Она наверняка что-то от нее скрывает. Но почему? Ведь она первая пришла к ней и обратилась за помощью. Оно и понятно: кому понравится получать подобные устрашающие записки.

Возможна и еще одна версия: Майя, натыкаясь каждый день на записки и предполагая, что они адресованы именно ей (но почему? ведь там нет даже обращений?!), испугалась и уехала из лагеря. Приехала к сестре, рассказала ей об этом в довольно ироничной форме… А дальше что? Почему она погибла? Почему погиб Стас? Эти две смерти наверняка как-то связаны. Но кому понадобилось убивать этих молодых еще людей? За что? И еще. Спортивный лагерь «Ландыш». А не слишком ли часто она за последние пару дней слышала это название? Ведь желтый портфель украли из домика именно в этом лагере. А не могут ли просто (во всяком случае, по логике вещей) украсть этот портфель у человека со шрамом…

А что, если Стас и Майя действовали сообща? Майя, предположим, навела Стаса на желтый портфель и отвлекла его хозяина, выманив его из домика, с тем, чтобы Стас смог выкрасть деньги?

Как это было непохоже на Майю!

Рассуждая подобным образом, Наталия поняла, что заблудилась. Петляя в протоках и наслаждаясь открывавшимися ей видами, она совершенно потеряла ориентир и теперь оказалась в туманном тупике, окруженном ивовыми зарослями. На воду спускался еще более густой туман, похожий на дым, голубоватый и словно какой-то ядовитый…

Ей стало страшно… Лодка тупо клюнула носом в илистый берег, стало необыкновенно тихо. Казалось, само небо спустилось на землю и накрыло все живое с головой, даже коров, которых Наталия несколько минут назад видела недалеко от берега, за молодой порослью ив.

Она вышла на берег, подтащила лодку, привязав ее за поваленное полусгнившее бревно, и осмотрелась. Берег был пологий, стоящие чуть поодаль дубы с размытыми корнями, казалось, вцепились в песок мертвой хваткой – настолько их разветвленные корни напоминали растопыренные пальцы гигантских рук. И за ними, на едва различимой в тумане поляне, она вновь увидела коров… Они, казалось, тоже застыли в ожидании, пока не рассеется туман. И перестали жевать траву. Перестали жевать. И вдруг до Наталии дошло, что, если здесь поблизости пасутся коровы, значит, неподалеку находится человеческое жилье. А это уже успокаивало.

Вдыхая влажный, густой белый воздух, Наталия подошла к корове, рыжей, в белых пятнах, и ей показалось, что что-то в ней есть неестественное, нереальное… Она протянула руку, коснулась крупа животного, и тут же волосы на ее голове зашевелились… Она, Наталия, закричала так, как кричат люди, увидев привидение или оживших мертвецов. Корова была неживая. Гладкая и прохладная на ощупь.

Наталия уже не помнила, как снова оказалась в лодке, оттолкнулась от берега и быстро заработала веслами. Она никогда в жизни еще так не гребла. Скользя из протоки в протоку, она не то что не чувствовала усталости, но даже не думала о том, что, быть может, вместо того чтобы выплыть к пристани, она еще глубже увязает в паутине протоков. Поэтому, когда она увидела смутные огни на берегу и узнала вереницу желтых и оранжевых домиков на сваях, ей было уже все равно. Она дрожала от страха. Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться у себя дома, на диване. Но ей предстояло ночевать в полном одиночестве в домике. Даже при всем желании она не сможет сейчас, в это предвечернее время, вернуться в город. Просто не имеет права. Она должна расследовать эти убийства любой ценой.