Энн Хампсон - Неосторожное сердце Страница 18

— А потом он послал за тобой, чтобы опять спросить то же самое? — сказала Диль с нескрываемым сарказмом. — Он, должно быть, очень заботливый хозяин. — Она помолчала, а потом добавила: — Ты помнишь свое странное высказывание о «боссах», как ты их назвала? Сдается мне, ты знала мистера Берка еще до того, как пошла работать на завод.

Заметив замешательство Мюриел, Фред пожалел, что начал этот разговор, и уже хотел вмешаться, но тут Мюриел бросила нож и вилку на стол и сердито обратилась к своей сестре:

— Что это ты выдумываешь?

— Ничего я не выдумываю. Мне просто показалось странным, что такой человек, как мистер Берк, интересуется одной из своих работниц…

— Диль, замолчи! — вмешалась миссис Патерсон. — Твои намеки просто оскорбительны!

— Так почему же он посылал за тобой? — настаивала Диль, не обращая внимания на слова матери. — И почему ты так побледнела? Ты упомянула, если я верно помню, мистера Гроувза… но такого человека не существует, значит, ты имела в виду мистера Берка, не так ли? Где ты с ним познакомилась?

Мюриел встала, бледная и рассерженная, чувствуя, что слова сестры вывели ее из себя.

— Я отказываюсь отвечать на подобные вопросы. Мистер Берк послал за мной, чтобы спросить о моей работе. Ты можешь верить или нет, но это единственное объяснение, которое я могу тебе дать.

— Но Мюриел, — сказала миссис Патерсон, — к чему такая скрытность? Мне начинает казаться, будто тебе есть что скрывать.

— Я ничего не скрываю. Я же сказала вам, что он просто спросил меня о моей работе.

Диль расхохоталась.

— Я не представляю, как ты могла с ним познакомиться, — сказала она, — но мне совершенно ясно, что ты знаешь о нем гораздо больше, чем стараешься показать. Поставь на верную карту, и ты сможешь помочь всей семье…

— Ты, наверное, сошла с ума! — Мюриел смотрела на нее, побелев от гнева и сжав руки в кулаки. Потом она повернулась и выбежала из комнаты.

— Что я такого сделала, если и Эндрю, и Диль считают меня испорченной и подлой? — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами. — Если бы папа был жив, я могла бы все ему рассказать… а вот им я ни за что не скажу.

Поддавшись внезапному приступу горя и отчаяния, она бросилась на кровать и горько разрыдалась, уткнув лицо в подушку. «Нет, Диль вовсе не то имела в виду, что сказала, — подумала Мюриел, немного успокоившись. — Просто она не в себе последние дни. Она опять станет прежней, когда родится ребенок. Нет, Диль не может так плохо думать обо мне».

К удивлению Мюриел, этот случай больше не обсуждался, и недели две жизнь в семье шла почти безмятежно, что было довольно необычно для их дома.

Диль начала готовить приданое для младенца, и Мюриел, внимательно наблюдая за нею, чувствовала, что сестра это делает с удовольствием. Случалось, закончив какую-нибудь маленькую вещичку, Диль брала ее в руки и внимательно рассматривала, ожидая, как думалось Мюриел, похвалы домашних. Мюриел сама находила странное удовольствие, помогая ей. Она отделывала каждую вещь, пришивала ленточки и бантики — все голубые, потому что и Диль, и Фред были уверены, что у них будет мальчик.

— Забавно, но все почему-то хотят, чтобы их первенец был обязательно мальчик, — задумчиво сказала Мюриел как-то вечером, когда сидела с Диль у камина, дошивая маленькую кофточку.

— Они гораздо лучше девочек, вот и все, — решительно заявила Диль. — Особенно когда вырастут. Женщины такие язвы.

— О, как ты можешь так говорить? — засмеялась Мюриел с легким чувством протеста. — Ты не должна называть язвами представительниц своего же пола, Диль.

— А почему бы и нет? Это святая правда. Возьми, например, наши семьи. Тетя Сара — язва, и тетя Эдит тоже. А Кристин? Кто захочет, чтобы его ребенок превратился в такую, как она?

— Ничего плохого в Кристин нет…

— Ах нет? Тебе еще не приходилось становиться ей поперек дороги, Мюриел, поэтому ты не знаешь. Я никогда не забуду, как однажды на Рождество тетя Сара пожалела своих бедных родственников и пригласила нас к себе в гости. У меня была кукла — ее нельзя было даже сравнивать с теми, что были у Кристин, но по какой-то причине она ей понадобилась. Из-за этой куклы мы дрались как тигры, и Кристин выцарапала бы мне глаза, если бы я подпустила ее близко к себе. Ты была слишком мала, чтобы это помнить, но, когда я думаю о Кристин, я всегда вспоминаю этот случай.

— Все дети ссорятся из-за пустяков, — Мюриел попыталась защитить свою кузину. — Кристин всегда хорошо относилась ко мне.

— Возможно… — Диль странно прищурилась. — Вот если у тебя вдруг окажется нечто такое, что и ей понадобится, тогда увидишь ее истинное лицо.

— Я не думаю, что у меня когда-нибудь будет то, что ей понадобится, — печально ответила Мюриел.

— Пожалуй, ты права, — согласилась сестра. — Ох уж эти деньги! Если мы должны быть бедными, то почему наши родственники тоже не могут быть бедными?

Теперь Диль стала реже ворчать и почти не ссорилась с мужем. Фреду повысили жалование, и Мюриел чувствовала, что, если бы они еще имели свой дом, Диль была бы совершенно счастлива.

За две недели до Рождества тетя Сара и дядя Герберт праздновали свою серебряную свадьбу, и вся семья Патерсон получила приглашения. Диль пойти не могла, и Фред тоже отказался. Миссис Патерсон сказала, что и она не пойдет, потому что ей невыносимо провести вечер в обстановке, которая так живо напоминает ей обо всем том, от чего она отказалась после замужества.

— Этот вечер не доставит мне удовольствия. А Дерека я просто не пущу: он осрамит нас всех своим поведением и ужасным жаргоном. Никто не поверит, что он ходит в такую приличную школу.

— Приличная школа? — с ухмылкой отозвался Дерек. — У нас сегодня был бунт.

— Бунт? — озадаченно переспросила Мюриел. — Но, Дерек…

— Не обращай на него внимания, — сердито сказала мать. — Это всего лишь очередная его выдумка. На прошлой неделе он рассказывал о гаечном ключе.

— О гаечном ключе? — Мюриел удивленно посмотрела на брата.

— Ну разве ты не слышала о гаечном ключе, который упал с самолета на школьный двор и чуть не угодил Дереку по голове? — засмеялся Фред, а Дерек густо покраснел.

— А здорово, если бы так подфартило на самом деле, — все же весело ответил он и затем добавил, словно доказывая, что это за школа, в которую он с таким трудом поступил: — Старый псих Джексон обозвал меня вчера безмозглой летучей мышью только потому, что я написал «мок» вместо «мог». Как будто другие не делают таких ошибок! И еще он крестит нас бесхребетными медузами и тупыми моллюсками…

— О, Дерек, ты невыносим, — засмеялась Мюриел. — Пора бы уже перестать фантазировать. Или ты забыл, сколько тебе лет?