Кристин Риммер - Семья на выходные Страница 18

— Скорей, милая, скорей в тепло. — Джордан затащил ее в другое казино, где царили свет и веселье.

Чем сильнее крутилась эта волшебная карусель, тем меньше Еве хотелось ее остановить. В полночь ей даже стало немного жарко. И лишь около двух часов, когда они с Джорданом забрались на заднее сиденье машины, она наконец поняла, что уже поздняя ночь.

От шампанского Еву разморило, клонило ко сну. Джордан положил ее голову к себе на плечо; она улыбнулась, уткнувшись лицом в шершавую ткань его пальто.

— Тебе удобно?

Ева ощутила прикосновение его холодных губ ко лбу, его рука в перчатке гладила ее волосы.

Очнулась Ева, когда по ногам пробежал ветерок и ночная прохлада дохнула ей в лицо. С трудом открыв глаза, она увидела гостеприимный дом Доры.

— Уже приехали? — спросила она сонным, тихим голосом.

— Держись за мою шею.

Ева повиновалась. Он взял ее на руки и, ногой захлопнув дверцу машины, понес вверх по ступенькам. Нэнси и Мэтт шли следом, обмениваясь веселыми замечаниями.

У двери произошла небольшая заминка. Пока Нэнси искала ключи, Джордан отошел в сторону, и Ева предложила опустить ее на ноги.

— Тебе что, не нравится ехать?

Она тихо засмеялась, продолжая наслаждаться каждой минутой этого головокружительного приключения. Ева потерлась щекой о его лицо, и Джордан еще сильней обнял ее, прижав к своему сильному и теплому телу. Затаив дыхание, она подняла взгляд и увидела в его глазах знакомый огонек. Он едва заметно улыбнулся.

Теперь она точно знала, что будет, когда они окажутся наедине.

С Евой на руках Джордан переступил порог.

Как положено поблагодарив Нэнси и Мэтта и пожелав им спокойной ночи, он понес Еву наверх в их комнату.

Нэнси с Мэттом, верно, шли следом, но Ева их не замечала. Она совсем о них позабыла и чувствовала лишь сильные руки Джордана, стук его сердца — Ева могла поклясться, что слышала его сквозь двойную броню пальто; и еще ей запомнилось, как у порога встретились их взгляды, и, конечно же, предвкушение сладостной близости.

Ничего не изменилось, ничего не решилось, невнятно твердил ей внутренний голос. Но Ева не желала его слушать. Бог с ним! Пусть все остается как есть, она навсегда запомнит их последнюю прекрасную ночь.

Войдя в комнату, Джордан захлопнул дверь ногой точно так, как только что дверцу машины.

Он донес Еву до постели и опустил в изножье. Ее ноги совсем онемели. Она нащупала носками пол, и тут ее качнуло.

Джордан усмехнулся и поддержал ее, вдруг оказавшись сзади, и, когда его руки легли ей на плечи, она прижалась к его сильному, мускулистому телу.

— Перебрала шампанского? — тихо спросил он.

Она покачала головой. Если между ними и оставалась какая-то неопределенность, она исчезла в то мгновение, когда они задержались на пороге дома.

— Ну и хорошо, — мягко сказал он, прильнув губами к ее шее.

С легким стоном она откинула назад голову, чуть изогнувшись: пусть целует и ласкает вволю.

От воротника пальто его губы поднялись к мочке уха, потом тот же путь проделала его рука в перчатке. Вся затрепетав, Ева прильнула к нему спиной — еще, еще, словно молила она.

Но Джордан не торопился. Он расстегнул и стал медленно снимать с нее пальто. Без пальто Еву слегка зазнобило, хотя в комнате было довольно тепло.

Джордан повесил пальто в стенной шкаф рядом со своим, снял перчатки. А она ждала, ощущая, как часто и гулко бьется сердце, ждала того, что неминуемо должно было случиться.

Вернувшись к кровати, он зажег ночник, и по комнате разлился мягкий свет. На нее смотрели темные бездонные глаза Джордана, она стояла, ожидая, что он скажет, что сделает.

— Как, крошка, еще принимаешь таблетки?

— Принимаю. — Она улыбнулась какой-то своей мысли. — Я всегда была оптимисткой. И даже на всякий случай прихватила с собой черную комбинацию.

Он тоже улыбнулся.

— Помню ее, но вряд ли она сегодня понадобится.

— Не понадобится?

— Нет.

Наступила тишина, они оба затаили дыхание.

Не отрываясь он смотрел на нее, освещенную мягким светом ночника. Двигаясь точно во сне, она отвела назад свои густые волосы, сняла бриллиантовые серьги, потом направилась к туалетному столику, спиной чувствуя устремленный на нее взгляд Джордана. Ева положила серьги, они звякнули о фарфор, и этот мелодичный звук эхом отдался в напряженной тишине.

Она ждала, застыв на месте. Ждала и слышала: он приближается. И снова он оказался у нее за спиной, в своем вечернем костюме, широкоплечий, высокий, сильный. Рядом с ней, хрупкой женщиной, стоял настоящий мужчина, и, чувствуя это, она вся затрепетала.

Его пальцы, едва касаясь, пробежали от ее запястья до плеча. И эта нежная, но и страстная ласка огнем обожгла ее кожу. Руки Джордана сомкнулись у нее на спине, как раз на «молнии» ее черного платья.

Потом левая стала ласкать ей шею, пробуждая желание и в то же время как будто успокаивая, правая же нащупала и расстегнула «молнию».

В сладостном возбуждении Ева не удержалась от восклицания. Нежной кожей спины, а потом и плеч, и живота ощутила свою наготу. Платье опустилось до талии, и Ева прерывисто задышала, когда увидела в зеркале полоску своего тела между лифчиком и нижней юбкой. Сердце билось, как попавшийся в ловушку и рвущийся наружу зверек.

При мысли о скорой близости на нее вдруг напал страх.

— Джордан, — прошептала она.

— Что, милая? Не волнуйся. Здесь только ты и я, ты и я. Мы с тобой. Одни.

— О, Джордан…

— Нам хорошо вместе. И всегда было, начиная с первой ночи. Помнишь?

В зеркале она встретила его взгляд. Конечно, она помнила. Разве могла она забыть? Такую ночь женщина запоминает на всю жизнь.

Для Евы она была первой — первой с Джорданом и первой с тех пор, как у нее появилась Лиза, Она испытывала робость перед этим потрясающим мужчиной, испытывала робость, зная, что ее тело уже не так свежо и безупречно, и боялась" что не сможет доставить ему наслаждение.

Но боялась она, как вскоре выяснилось, напрасно. Он осыпал поцелуями ее тело, медленно и страстно, его глаза горели таким желанием, что она позабыла все свои страхи и отвечала на его ласки.

Это была незабываемая ночь, и такими же были все остальные.

Не сводя с Евы глаз, он коснулся ее живота. У нее перехватило дыхание, и Джордан поддержал ее за талию.

Потом его руки поднялись вверх и накрыли ладонями ее грудь. У Евы вырвался стон. Пальцы Джордана постепенно проникали внутрь лифчика, пока не нащупали соски, и они в ответ сладостно заныли и набухли, полнясь желанием.

И в этот момент у нее мелькнула мысль, и она улыбнулась чисто по-женски, — мысль, что ее скованность исчезает, подобно росе под горячими поцелуями солнца. Отбросив еще остававшуюся стыдливость и не обращая больше внимания на вызывающее отражение в зеркале, она отдалась его ласкам. Закрыв глаза, откинула голову ему на грудь, и зеркало перестало для нее существовать.