Кэти Келли - Сегодня и всегда Страница 18

– А может быть, и на двадцать две и даже двадцать три, – добавила Сондра, счастливо похлопывая себя по животу.

– О Господи, когда же мне дадут поесть? Джеки, не найдется ли у тебя кусочка мяса? – спросил Барни. – Я голоден как волк.

– У шефа нет времени готовить мясо специально для тебя, Барни, – оборвала брата Клео. – На прошлой неделе вы приезжали сюда четыре раза. Может быть, кто-то другой может приготовить для тебя обед?

– Я в положении, – процедила Сондра, с нескрываемой злобой глядя на свою золовку. – От готовки меня тошнит. Не знаю, почему это называют утренней тошнотой? Меня тошнит целый день.

– Многие женщины продолжают работать, будучи в положении. Они не позволяют себе бросить работу, потому что бизнес семьи их мужей дает деньги, чтобы поддержать их, – заметила Клео.

Она знала, что ее родители время от времени подкидывали приличные деньги молодой семье, дабы пополнить неустойчивый доход Барни. И Барни воспринимал это как должное.

– Это взаймы, – хмыкнула Сондра.

– Четыре ссуды за последние два года?

– Тебя это не касается.

– Ошибаешься, доход, приносимый отелем, перетекает в твои карманы.

– Клео! – В тоне отца звучало предупреждение, но ни Клео, ни Сондра не желали замечать это.

– Ты могла бы рассчитывать на что-то, если бы продолжала работать в отеле, Сондра, – не сдавалась Клео. – Мы все знаем, что Тамара абсолютно беспомощна. Она проводит все время, ухаживая за своими ногтями.

– Как ты смеешь так говорить о моей сестре?! – вскричала Сондра.

– Пожалуйста, прекратите, – взмолилась Шейла.

– А кто ты такая, Клео, чтобы делать другим замечания? – Барни вклинился в разговор, вспомнив о своих мужских обязанностях. – Извинись.

Клео уже была готова сказать, что не намерена извиняться, потому что каждое ее слово – правда, когда вмешался Гарри:

– Да, Клео, извинись.

Окаменев, она повернулась к отцу.

– За то, что сказала правду? – растерянно проговорила она.

– Нам не нужны ссоры в семье, Клео, – ответил отец. – Это не приведет ни к чему хорошему. Извинись перед Сондрой.

Клео прикусила губу, почувствовав, что ее предали. Отец редко вмешивался в ссоры, и едва ли то, что они с Сондрой не ладят, было для кого-то секретом. Они обе взрослые. И могут не общаться, если не хотят. Клео любила и уважала своего отца, но он не всегда бывал прав. Вот и сейчас – она сказала правду, а в результате еще и наказана.

Однако она прекрасно понимала почему. Просто ее отец ненавидел скандалы и всегда старался погасить любые конфликты. Его мать была, как он называл ее, «огонь», и Гарри рос, наблюдая бесконечные стычки родителей, ссоры, гнев, крики. «Человек может разбить много тарелок за свою жизнь», – любил повторять Гарри Мейлин. Клео знала, что унаследовала нрав своей бабушки, но не ее острый язык. Клео считала недопустимым обидеть кого-то грубым словом, даже если этот человек довел ее до белого каления. Опыт ее бабушки не годился в деловых отношениях.

– Ты прав, папа, – холодно произнесла Клео. – Я вела себя неправильно. Прошу прощения, что сказала, будто Тамара любит только свои ногти, – обратилась она к Сондре. «Но не извиняюсь за остальное». – Это несправедливо. Пойду, прогуляюсь.

И она поднялась, чтобы уйти.

Отец промычал что-то о том, что его ждут дела в офисе, и тоже удалился, но через другую дверь.

Клео прошла в сад и отыскала свое любимое место, где всегда сидела, когда была расстроена и искала уединения, не желая никому показывать свое настроение. В дальнем конце сада стояла потрескавшаяся каменная скамья под старой яблоней. Ствол дерева был покрыт серебристым налетом, а на ветвях давно уже не появлялись кислые зеленые плоды. От невнимания дерево умирало. Никому в «Уиллоу» не были известны элементарные правила, касающиеся ухода за деревьями, а люди, которые работали в саду, использовали свое ограниченное время, ухаживая за лужайкой перед фасадом.

Многие годы существовала традиция – молодожены, облюбовав это заброшенное местечко, фотографировались там. Просто жених и невеста улыбаются под раскидистой яблоней. Хотя бы по этой причине за деревом следовало ухаживать, но никто не слушал Клео, когда она говорила это. Домашние никогда не слушали ее. «И никогда не будут слушать», – вздохнула она с сожалением.

Клео знала, что она уже давно не ребенок, но они не желали это понять. Для мамы, папы, Джейсона и Барни она по-прежнему оставалась маленькой девочкой.

Клео сердито содрала с дерева кусочек коры. Какие-то жучки вылезли, обеспокоенные тем, что потревожили их дом. Чувствуя себя убийцей, Клео попыталась вернуть кусочек коры на место, но ничего не получилось.

– Извините, ребята, – сказала она жучкам, которые суетились на земле у ее ног.

Они потеряли свой дом, а может случиться, что и ее семья скоро потеряет свой.

Клео достала из кармана джинсов сложенную вырезку из газеты и развернула ее. Ната, видимо, что-то заинтересовало здесь, если он послал эту статью ей.

«Известная корпорация «Рот» выработала главную стратегическую линию». И дальше говорилось о том, что огромная интернациональная сеть отелей «Рот» решила обратить свое внимание на рынки Ирландии и Британии.

Автор статьи объяснял, что предполагается строить не городские отели, а огромные загородные комплексы с полями для гольфа, фитнес-клубами и возможностями для верховой езды. Что касается места, где собирались открыть новые отели, то упоминалась восточная часть Ирландии. Клео почувствовала, как неприятно засосало под ложечкой, стоило ей подумать об этом.

Если в Каррикуэлле откроется отель «Рот», это станет неминуемой гибелью для «Уиллоу».

Глава 3

Дейзи Фаррелл решила, что приведение в порядок своего гардероба – отличное занятие для воскресного дня, особенно если идет дождь, а Алекс уехал в Лондон по делам службы. Но задача оказалась не из легких. Было уже пять часов, сумерки за окном сгустились, а все ее вещи так и валялись на полу спальни в их ничем не примечательной безупречно чистой квартире. Много вещей. И все черные, разумеется.

Несмотря на новейшие веяния моды, утверждавшие, что красный, белый и особенно розовый более актуальны, чем черный (во всяком случае, в этом сезоне), Дейзи имела свою точку зрения – как, впрочем, ее имеет каждый специалист в области моды. Она считала, что черный всегда был и будет в моде.

Черный цвет скрадывает все погрешности фигуры, придавая ей стройность. И потом – зачем голодать, если вы носите черный?

– Господи, сколько же вещей! – вздохнула она, окидывая взглядом комнату. Лучше бы не начинать…

Как могла женщина, которая ежедневно занимается тем, что подбирает одежду для других, допустить столько промахов в подборе собственного гардероба?