Барбара Брэдфорд - Ангел Страница 18

– Какой это отдел?

– Отдел уголовных расследований.

– Это кабинетная работа?

– Часть времени – да,– солгал он, желая ободрить ее, избавить от беспокойства.

– А в остальное время? – продолжала выяснять она, не сводя с него пристального взгляда умных живых глаз.

– Мне, конечно, придется бывать на улице. Но эта новая работа совсем не такая опасная, как прежняя. Честное слово.

Кевин помолчал, затем, победно улыбнувшись, быстро сымпровизировал:

– И знаешь, у меня будет больше свободного времени. Гораздо больше.

– Я очень рада, что эта работа не такая опасная,– сказала она, улыбнулась и, протянув руку, погладила по щеке.

Он любил ее улыбку, нежную и невинную, как у маленького ребенка. Она озаряла все лицо, наполняла его светом. Положив руки девушке на плечи, он приблизил ее к себе, коснулся губами ее губ и нежно поцеловал.

Ее руки мгновенно обвили его шею, и она с такой пылкостью ответила на его нежный поцелуй, что мгновенно воспламенила его. Он обнял ее, еще теснее прижал к себе, целуя со все большей страстью, ища языком ее язык. Они замерла в поцелуе, жадно впиваясь друг в друга, пока у них не перехватило дыхание.

Потом Кевин ослабил ленты ее атласного пеньюара персикового цвета и приник к груди. Под пеньюаром была атласная ночная сорочка того же цвета, на тонких бретельках, и рука его легко проскользнула за украшенный кружевом вырез. Припав к ее пурпурному соску, он целовал его до тех пор, пока она не начала тихонько постанывать.

Кевин приостановился, чтобы развязать пеньюар, руки его заскользили вниз по ее телу. Он вновь склонился над ней, целуя и лаская то одну, то другую грудь. Он взглянул на нее: закрытые глаза, слегка раздвинувшиеся губы, учащенное дыхание – все говорило о нарастающем возбуждении.

Выражение отрешенности и исступленного восторга на ее лице разожгло его еще больше. Рука его, скользнув под гладкий атлас сорочки, спускалась все ниже, пока не легла на шелковистый холмик. Когда его ищущие пальцы коснулись потаенной плоти, ноги ее раздвинулись, и он ощутил истекающую из нее жаркую влагу.

– О Кевин,– прошептала она и открыла глаза.

– Что? – удивленно поднял он темные брови.

– Не останавливайся...

– Да,– выдохнул он, опять склоняясь к ней. Расточая поцелуи, он искал губами ее нежную плоть, ласкал ее пальцами. За год их встреч он хорошо узнал ее тело. И сейчас он понимал, что она на грани, что кульминация близка, и желал этого. Но в самый последний момент она вдруг выпрямилась и села.

Крепко охватив рукой его плечи, она прошептала:

– Кевин, пожалуйста, разденься и приходи. Мне хочется почувствовать тебя там, внутри.

– Но я хочу, чтобы сначала тебе было хорошо.

– Я знаю, и я тоже хочу этого, и хочу сделать для тебя то же самое, но, прошу тебя, пожалуйста, разденься скорей.

Вскочив на ноги, Кевин быстро скинул с себя всю одежду, опять лег рядом с ней и стал шарить рукой в тумбочке, ищя презервативы. Проклятье. Он их ненавидел, но после Санни у него время от времени бывали другие женщины, лишь мимолетные связи, ничего серьезного. Хотя он был уверен, что абсолютно здоров, следовало быть осторожным хотя бы ради ее безопасности. Кевин подавил вздох – в опасный век им довелось жить: секс и смерть ходят рядом.

Пока он боролся с пакетиком, она гладила рукой его спину, целовала между лопаток, нежно произнося его имя, нашептывая, как она возбуждена, как сгорает от желания. Ее слова еще больше воспламеняли и дразнили его, возбуждение возрастало.

Повернувшись к ней, он поцеловал ее в губы. После еще нескольких страстных поцелуев он вновь коснулся губами ее обнаженных грудей с отвердевшими напряженными сосками – это вызвало в нем нервную дрожь. Он пробежал руками по ее податливому, закутанному в тонкий шелк телу: ткань была такой же чувственной, как и она сама. Он стал целовать через тонкую материю ее живот, бедра – и тело ее запылало еще сильнее.

В нетерпении он потянул сорочку, и она привстала, помогая ему снять ее. При этом бросила на него отрешенный, полный откровенного желания взгляд. Она опять легла, и какое-то время он не мог отвести глаз, наслаждаясь видом ее прекрасного тела, восхищаясь упругостью светлой, цвета слоновой кости кожи, гладкой и шелковистой, как атлас только что снятой сорочки.

Зная, что она жаждет прикосновения его рук, он позволил своим пальцам проникнуть в самый сокровенный участок ее нежного лона, сначала чуть касаясь, потом все усиливая давление, пока она не задрожала. Припав к бедрам, он стал целовать ее, продолжая ласкать. Через секунду она замерла, сильный спазм потряс ее тело и, достигнув вершины, она сдавленно застонала. Все ее тело трепетало от наслаждения.

– Кевин,– наконец произнесла она едва слышно.– О Кевин, милый!

Кевин лег, положив голову на подушку рядом с ней, и прошептал:

– Тебе хорошо?

– Да. Мне всегда хорошо с тобой, с самого первого раза. Так не было ни с кем.

Она встала перед ним на колени, пристально глядя в его темные глаза, провела пальцем по бровям, по губам, с улыбкой удовлетворения склонилась над ним и нежно поцеловала.

Его желание было так велико, что он едва сдерживался. Он рывком, почти грубо, притянул ее к себе, не переставая целовать и ласкать ее груди. Как всегда, она ответила на его поцелуи с таким же жаром, потом присела на корточки, покрывая поцелуями его грудь и живот, проводя кончиком языка вдоль его тела, от чего он готов был взорваться.

Поспешно он подтянул ее к себе, положил на спину и, опираясь на руки, мощно вошел в нее, двигаясь сильными энергичными толчками. Обхватив его спину ногами, она прильнула к нему, двигаясь в том же ритме. Но он понял, что она старается сдерживаться.

– Ну давай же! – выдохнул он.

– Нет,– прошептала она,– я жду тебя.

Но она еще не успела договорить, когда сильная дрожь пробежала по ее телу, от нее хлынул обволакивающий жар, и она воскликнула:

– Кевин!

То, как она отзывалась на его ласки, неизменно приводило его в крайнее возбуждение, он уже не мог управлять собой.

– О боже, Нелл! Я кончаю! – задыхаясь, проговорил он.– О Нелл! О Нелл!

Она лежала в кольце его рук, склонив светловолосую голову к нему на грудь – глаза закрыты, дыхание легкое и ровное.

Кевин взглянул на нее и про себя улыбнулся. С Нелл он испытывал после их близости такое же наслаждение, как и во время самого акта. Они оба чувствовали приятную расслабленность, им было легко и спокойно друг с другом. Возможно, потому, что они познакомились очень давно, когда ей было еще семнадцать. Теперь Нелл, как и Рози, ее лучшей подруге и его сестре – тридцать один год. Но сейчас она выглядела намного моложе, на двадцать с небольшим: девичья фигура, молодая, без единой морщинки кожа.