Кирсти Брукс - Разговоры под водку Страница 18

— Две вещи. Первая — я по уши в долгах. И все больше запутываюсь. Я как Деми Мур в фильме «Огни Святого Эльма», только не такая красивая. А все друзья у меня нормальные и к тому же классно выглядят.

Тут Зара почти перестала бычиться, и я продолжила:

— Я выплачиваю долги, но очень, очень медленно. Почти все заработанное сжирают проценты, и я себя чувствую просто ужасно, потому что раньше я никогда не была в долгах, и теперь мне страшно. И второе. Я ненавижу свою работу в видеопрокате, а этот заказ для меня — шанс. Я очень, очень хочу выполнить его и заработать денег, — закончила я на глубоком вздохе.

В ужасной тишине мне послышалось эхо своего собственного писклявого голоса. Настроение у меня совсем упало.

— У тебя долги?

Я кивнула, расстегивая рубашку и поправляя гелевые чашечки. Мои щеки горели от стыда.

— Ну и зачем так расстраиваться?

К Заре опять вернулся ее грубоватый тон, а это был хороший знак — она явно снова развеселилась. Всегда приятно узнать, что у других дела идут хуже, чем у тебя. Мне, например, всегда нравилось ходить на распродажи и смотреть, как бедняки ссорятся из-за дешевых пепельниц и часов. Как говорится, загнанных лошадей пристреливают, не так ли?

— Сколько ты должна?

— Десять штук. Может быть, восемь, если выполню этот заказ. Знаешь, если я выкручусь, то начну жизнь сначала.

Зара сухо перебила:

— Звучит красиво, но ты вряд ли исправишься. Ладно, убедила, ты просто обязана выполнить заказ — тогда ты сможешь открыть свой бизнес. Будешь частным сыщиком, как в фильме «Лунный свет». Так он, кажется, назывался?

Я кивнула.

— Ну хватит, Кэсс. Не ты одна в долгах. Большинство из тех, с кем я работаю, живут не по средствам и тратят вдвое больше, чем зарабатывают. Таково общество.

— Да, конечно, — попробовала я улыбнуться, но у меня ничего не вышло.

Нет, нельзя было разводить грусть-тоску, а то меня сразу потянет на шоколад. И вообще, признаться в слабости — это одно, а ходить с размазанной от слез тушью — совсем другое. Да и лишние килограммы в моей ситуации никак нельзя набирать.

Зара открыла свою спортивную сумку и выудила оттуда мягкую серую рубашку с оранжевым воротничком.

— Вот, примерь. Выпьем кофейку, и я пойду. Мне нужно встретиться с Джастином.

Джастин — это ее дружок-отличник. Они оба слыли в школе «ботаниками» и навсегда стали попугайчиками-неразлучниками. Мы с Джози считали, что когда-нибудь они окончательно высушат друг другу мозги. Тут следует упомянуть, что у Зары никогда — никогда-никогда — не было никакого секса. Даже из любопытства. Что, конечно же, ненормально. Мы надеялись, что ситуация изменится, а пока надеялись, привыкли. А тем временем Зара с Джастином все ходили на научно-популярные фильмы да слушали певицу Кэйт Буш.

— Вот это подойдет, спасибо, — сказала я и встала перед зеркалом. Неплохо. На меня смотрела суровая, скучная женщина в офисном камуфляже. То, что надо.

Я налила себе кофе с молоком, присела на краешек кровати и осторожно взглянула на Зару. В школе она была чемпионом по шахматам. Нил уже тогда бросил учебу ради своей панк-группы под названием «Слабая эрекция». А Сэм в то время был малахольным зубрилой. Он тоже хотел играть в шахматы, всегда на все жаловался и вообще был «ботаник из ботаников». Теперь его вовсю кадрят девицы, мечтающие заполучить следующего Билла Гейтса, а ведь тогда его из-за занудства не взяли даже в шахматисты. Именно Зара решила, что он опозорит шахматный кружок. Хранительница Книжного клуба и глава Южноавстралийского отделения фан-клуба Эммануэль Дево 7, она посчитала, что застенчивый и нудный Сэм не впишется в такое веселое и компанейское дело, как шахматы.

— А я позавчера видела Сэма, — сказала я, лениво помешивая кофе, — ну просто секретный агент. А машина! Ну очень сексуальная.

Подруга внезапно пошла пятнами и посмотрела на меня тяжелым взглядом. В каждом сообществе обязательно складывается своя табель о рангах или, если хотите, жестокая цепочка питания — деление на слабых и сильных. В такой системе Сэм был для Зары просто навозным жуком. Он был на год старше нас, но это ничего не прибавляло к его репутации. Я думаю, Зара ненавидела его за то, что он являл собой трагическую версию ее самой. Оба они были слишком скованными, и им поэтому было очень нелегко. Однажды, перед экзаменом по химии, она даже запихала ему в пенал куриные крылышки, купленные в забегаловке. Но потом раскаялась в содеянном.

— Боюсь, я начинаю думать, что он — ничего. В смысле, ничего хорошего, — прибавила я поспешно. — Как думаешь, Зара, я опять запала не на того?

Втайне я надеялась, что она, конечно же, скажет «нет». Но она смотрела на меня с ужасом. Это было плохо, и я поспешила успокоить ее:

— Но он считает, что я веду себя как девчонка, несмотря на то что мне скоро тридцатник! И я спала с его братом! Только три раза, наверно, но все еще… — В панике я взъерошила волосы и продолжила: — И как я могу быть загадочной и соблазнительной, если именно он подтирал за мной кровь, когда я попробовала сделать пирсинг в носу. Нет, у меня нет никаких шансов. Он бесподобен, как-то по-особенному, покровительственно бесподобен, а я опять все испортила.

Когда я, запыхавшись, заткнула наконец свой фонтан, в воздухе повисла удушливая тишина. Оставшийся между нами кислород стремительно убывал — как будто мы оказались на космическом корабле «Аполлон-13».

— Что?! — Она выронила кофейную чашку, которая упала на кровать, и кофе забрызгал всю мою юбку. — Ты влюбилась в занудушку-Сэма? Ты шутишь, мать твою так?

А надо заметить, что Зара никогда не ругается. Она не ругалась, даже когда профукала Сэму на математическом конкурсе, и когда на «Колесе фортуны» я сказала: «Лучше синица в руке, чем журавль в небе» (и оттого упустила главный приз).

Я же только сидела и смотрела, как кофе просачивается сквозь юбку и впитывается в чулки, и думала, что придется надеть вместо нее коричневую, шерстяную. Все к лучшему, она больше подходит к моим туфлям. Хоть здесь мне удалось предотвратить кризис.

И вот я целеустремленно шагаю к дому Дэниела — с тяжестью на сердце и громоздкой сумкой в руках. Большая белая надпись на ее боку оповещает всех и каждого, что я — преданная читательница идиотских женских журналов. Не могу сказать, что я от этого в восторге. Увы, ни рюкзак, ни плетеная пляжная сумка ярко-розового цвета, которые я поначалу выбрала, не вписывались в мой офисный камуфляж. Так что я решила твердо придерживаться Зариных советов и взяла эту ее сумку. Зару ею наградили за хорошую работу, но она никогда ее не носила. Подходя к двери, я вспомнила, как сразу сдалась, когда она начала на меня орать за то, что я приняла «глупое мальчишеское поведение» Сэма за романтическое ухаживание.