Все дороги ведут к Елке - Ирма Хан Страница 18

- Нет, ведьму, к которой она сходила.

- Света! - он взял сестру за плечи и встряхнул её так же, как утром встряхнул Ёлку. – Посмотри мне в глаза! Слышишь!?

- Гриша, мне больно! Ты что!?

- Он бил тебя?

- Гриша, ты же знаешь, что ...

- Я сказал, в глаза мне посмотри! – почти прорычал.

Светлана избегала его взгляда. Она уже не всхлипывала, но слёзы продолжали тонкой струйкой течь по лицу.

- Значит, всё-таки бил... Почему ты молчала?

- А сам-то ты как думаешь – почему? – зло спросила Светлана, пытаясь сбросить руки брата со своих плеч. – Ты бы устроил ему разбор полётов, и он бы меня выгнал.

- Он и так тебя выгнал.

- Он выгнал меня из-за неё, из-за этой ведьмы, которая сделала ему отворот от меня.

- Какой отворот! Что ты за бред несёшь!?

- Я понимаю, ты не веришь во всякую там магию и прочую хиромантию, но она существует! Помнишь, я говорила тебе, что любовница Кирилла ходила к ведьме и та устроила мне выкидыш? У неё ещё имя такое смешное – Ёлка.

- Света, скажи честно, ведь Кирилл ударил тебя и поэтому ты здесь, да?

- Да, он ударил меня, но это произошло только потому, что Ёлка сделала ему остуду, и он охладел ко мне.

- Я верю в магию, но твоя соперница сходила к этой Ёлке недавно, а Кирилл стал поднимать на тебя руку гораздо раньше. Или я что-то путаю? – он внимательно посмотрел сестре в глаза. Она не выдержала взгляда. Отвернулась. - Так что ведьма тут не причём. Когда любят, не бьют, пойми, Светик.

- А как же тогда поговорка: «Бьёт, значит, любит?»

- Да это садисты придумали, что бы женщиной проще управлять было, а мазохисты подхватили. Извращенцев кругом пруд пруди. Как можно вообще женщину ударить? – И тут же осёкся. Сам сегодня хорош был. Конечно, Ёлку он не ударил, но встряхнул, как следует. Огарёв не смог сдержать улыбку, когда в голове у него пронёсся каламбур: «Тряс Ёлку, как грушу».

- Понимаешь, сестрёнка, мужчина, который бьёт женщину, сильнее её только физически, а морально и духовно слаб. И вот, что бы подавить женщину со стержнем он применяет физическую силу. – Огарёв гладил сестру по плечу. – Ты сильная духом и этим выводила его из себя. Он тебя бил, ты прощала, и он за это тебя ненавидел. Получалось, что ты чуть ли не святая, а он мерзавец. А кому понравится себя мерзавцем ощущать? Вот круг и замкнулся: чем больше ты терпела и прощала, тем больше он тебя ненавидел. Может, он и вёл себя с тобой так жестоко в надежде, что ты сама уйдёшь. Как это не печально признать, сестричка, ведьма тут не причём. Просто Кирилл разлюбил тебя давно. Кстати, сколько абортов ты сделала?

- Я не... – Света запнулась под тяжёлым взглядом старшего брата. – Если не считать две замершие беременности, то пять... – почти прошептала.

- Чтооо!? - Огарёв готов был накричать на сестру, но увидев её заплаканное лицо, чуть сам не заплакал от жалости к ней. – Это он отправлял тебя на аборты? – Света кивнула. – Так почему же ты не предохранялась?

- Каждый раз я надеялась, что он захочет малыша...

- Девочка моя маленькая... дурочка ты моя. – Он снова обнял сестру и стал, как бывало в детстве, покачиваться с ней из стороны в сторону, словно убаюкивал. – Зачем же ты всё терпела, малышка? Ради чего?

- Я очень надеялась, что он одумается... Ведь сначала всё было хорошо. Правда, правда. Я была очень счастлива с ним. Первый раз он ударил меня два года назад, когда был пьян. Потом ползал на коленях, просил прощенье. Я простила. А потом... Он уже и трезвый иногда поднимал на меня руку. Последние три месяца, как он с Катей связался, это стало повторяться чаще.

- И ты всё равно продолжала надеяться?

Света кивнула, и уткнулась брату в плечо.

- Знаешь, а хорошо, что он тебя бросил. Мог ведь однажды силы не рассчитать и покалечить тебя. Света всхлипнула.

- Постой, - Огарёв отстранил сестру и посмотрел ей в глаза. – Значит, ты зимой не на лыжах упала?

Она покачала головой. Сказать, что Григорий был в шоке, значит, не сказать ничего. Ведь Кирилл сам тогда позвонил ему и сказал, что Света очень сильно пострадала при падении с горных лыж. Изображал из себя заботливого мужа. Завалил палату цветами. Отправил её после выписки из больницы с матерью на Бали.

- А Лариса Дмитриевна знала? – он так и не называл мачеху мамой, хоть женщиной она была не злобной и заботилась о нём по мере своих возможностей. Иногда проскальзывало «мама Лара», но только в последнее время, после смерти отца.

- Нет, что ты. Если бы я рассказала маме, то она бы не сдержалась и рассказала отцу, а у него слабое сердце. Уж кого-кого, а папулю я бы не хотела огорчать. Если бы с ним что-то случилось, я бы себе не простила.

- Знаешь, что? Давай-ка мы с тобой чайку попьём. Постараемся отвлечься от грустных мыслей. Я сейчас воды горячей принесу, а ты пока пирожные распаковывай.

Огарёв взял термос, коробки с печеньем и пошёл на сестринский пост. Когда он вернулся с термосом горячей воды, то застал в палате мать Светланы.

часть 2 глава 3 продолжение

- Мама Лара, как я рад Вас видеть! Вы вовремя пришли. Сейчас чай с пирожными пить будем.

Мачеха обняла его.

- Здравствуй, Гриша. Я тоже рада тебя видеть. Как раз собиралась тебе по делу звонить, а тут, прости за каламбур, другое дело. – И она с грустью посмотрела на дочь.

Мачеха у него была в свои шестьдесят лет очень энергичной и жизнерадостной. Смерть мужа, отца Светы и Гриши, выбила её из колеи ненадолго. Она, будучи уже на пенсии, открыла, не без помощи пасынка, конечно, свой маленький бизнес – зоомагазин. Сначала работала сама без выходных. Говорила, что таким образом отвлекается от дурных мыслей. Потом взяла продавца. Энергия этой полненькой, круглолицей женщины била через край. Поэтому она окончила курсы грумеров и, открыв второй магазинчик, совместила его с парикмахерской для животных. Всего лишь через год после смерти мужа у неё было уже