Я с тобой играл - Кира Сорока Страница 18

– Ох, как же щедро с твоей стороны! – фыркаю я, вырвав руку. – Лучше прочти их все, ведь я намерена отменить наше пари. Не уверена, что хочу оставаться здесь жить и дальше. А значит, и моей маме не стоит здесь работать.

– Мы не будем отменять пари, это не по правилам, – отрезает Демьян таким тоном, словно он тут всё решает. – К тому же у меня появилась идея, как сделать так, чтобы твоя мама осталась здесь работать. Я всё устрою, можешь на меня рассчитывать.

Я, конечно, слабо верю словам этого парня. Но наверняка ничего не потеряю, если пока просто понаблюдаю за его действиями.

Раскрыв книгу и снова уткнувшись взглядом в текст, небрежно ему бросаю:

– Ты мне мешаешь. Не мог бы ты посидеть где-нибудь ещё?

Спокойно, Эля! Он не стоит твоих нервов. Он же всего лишь парень, каких на свете много!

– Но мне нравится сидеть рядом с тобой, – Демьян и не думает уходить.

– Со мной? – резко выплёвываю я. – Со мной – это с кем? С прислугой, что ли?

Да, я снова злюсь!

– Перестань, Эль, – Демьян пытается до меня дотронуться. – Я сожалею, что ляпнул это. Правда! Очень-очень сожалею!

А я сожалею, что опять эмоционирую.

Резко поднимаюсь, оставляя цветок на лавочке, и собираюсь уйти. Демьян тоже вскакивает и встаёт в проходе, не позволяя мне покинуть беседку.

– Отойди! – требую я.

– Нет.

– Да отстань ты от меня!

– Нет. Не хочу от тебя отставать.

Расплывается в улыбке и тут же получает от меня тычок в грудь. Его улыбка сползает с лица. Мы смотрим друг другу в глаза, не моргая. Буквально войну развязываем одними лишь взглядами.

Демьян хмурит брови, его ноздри раздуваются, когда он с шумом втягивает носом воздух… Внезапно он обхватывает моё лицо ладонями. Это происходит так неожиданно, что я и понять ничего не успеваю, когда его губы прижимаются к моим.

Сначала с какой-то опаской… Осторожно… А потом его ладони перемещаются на мой затылок. Оказавшись в самом настоящем капкане, я могу лишь мычать и с силой сжимать губы. Правда, это никак не мешает Демьяну целовать меня. Но ведь я не целую его в ответ… Значит, это не считается, верно?

Сейчас я снова босиком, а Демьян, кажется, в сланцах, но это не мешает мне пытаться отдавить ему ноги. Хоть и с некоторым опозданием, но я ещё и отпихнуть парня пытаюсь, выронив книгу и уперевшись ладонями в его широкую грудь.

Наконец он меня отпускает, и моя рука тут же обжигает его щёку.

– Драчунья! – восклицает он беззлобно, прижимая ладонь к краснеющему от пощёчины лицу.

Я замахиваюсь, намереваясь вмазать ему и по второй щеке – уж больно бесят его невинная улыбка и ангельские глазки. Но Демьян успевает перехватить мою кисть. Предупреждающе качает головой.

– Нет, так нельзя, Золушка. Одной пощёчины достаточно. А вот за вторую я поцелую тебя ещё раз.

Это наглое заявление, произнесённое таким самоуверенным тоном, как-то вмиг меня отрезвляет. Быстро вырвав руку, поднимаю с пола книгу и протискиваюсь мимо парня к выходу из беседки. Не оглядываясь, возможно даже как последняя трусиха убегаю в дом…

Глава 14

Демьян

В некотором замешательстве я покидаю беседку и целых полчаса просто слоняюсь по саду, прячась за пышной растительностью от надоедливых близнецов.

Почему я поцеловал Элю, сам пока не понял… Возможно, мне вдруг остро захотелось попробовать губы цвета клубники, о которых вчера трепался Рус. Или потому, что Золушка начинает мне импонировать, когда злится и показывает колючки. Я тащусь от этого, если честно. В такие моменты я вижу перед собой не просто говорящую голову, тело, конечности… а личность. Гордую, думающую, сильную. Такую девушку мне остро хочется покорить. Или просто быть рядом с ней.

Короче, что-то необъяснимое творится…

Когда возвращаюсь в дом, отправляюсь на поиски отца, чтобы пробить почву по поводу новой горничной – матери Эли. Сегодня папа отлучался ненадолго утром, а когда вернулся, вроде бы заперся в спортзале.

Спустившись в цокольный этаж, сразу слышу звуки зверских ударов по груше и понимаю, что не ошибся. Отец, и правда, здесь. Весь взмокший, расправляется с грушей и руками, и ногами, используя сокрушительные комбинации. В молодости отец занимался муай-тай. Да и сейчас он в прекрасной форме.

Альберт тоже здесь. Муж сестры Горгоны сидит на велотренажёре и вяло крутит педали. Он по сравнению с папой просто додик, если честно.

– Дамиан! – отец замечает моё появление, как только я захожу в зал. – Вот скажи мне, ты вообще сюда заходишь хоть иногда? Или тренировки для слабаков? А ты нереально крут и победишь любого противника, особо не напрягаясь? И даже меня.

Вот это я не вовремя заглянул, ничего не скажешь! Отец явно не в духе, но я пока не знаю, почему.

– Да я тренируюсь, па… Тренируюсь! – запускаю руки в карманы шорт и пожимаю плечами. – Сегодня просто пропустил…

– Тебя и вчера здесь не было! – рявкает отец. Сдирает с рук перчатки. Подходит к лавочке и, схватив полотенце, вытирает лицо. Потом жадно припадает к бутылке с водой. – Этот чёртов ринг стоил мне кучу денег, помнишь? – кивает на ринг в углу спортзала. – Давай забирайся на него, посмотрим, чего ты стоишь, и туда ли я вкладываю деньги.

Ну да, лучше вложить их в Снежану! Хотя куда уж больше-то?

Я и не думаю шевелиться. Отрицательно качаю головой.

– Да я не одет для бокса…

– Забирайся! – рявкает отец.

Швырнув пустую бутылку, надевает перчатки.

Твою ж мать…

Я неторопливо подхожу к этажерке со снарядами. Беру бинты и начинаю медленно наматывать их на руки.

Отец уже забрался на ринг и, подпрыгивая на месте, продолжает разогреваться. Альберт на велике перестал крутить педали и с интересом наблюдает за разворачивающимся