Без пяти минут беременна - Амалия Март Страница 18

– А почему не нашел реальную девушку? – наклоняюсь над столом и берусь за вилку. Салат – отличный отвлекающий фактор от моих провокационных вопросов.

– А это мы обсуждать не будем, – берется за кружку с чаем.

Он гей. Точно. Без вариантов.

Это все объяснило бы. И вот это красивое тело, и то, что он на мои откровенные попытки флирта даже взглядом ни разу не ответил, и то, что реальной девушки нет. Вот и причина, зачем знакомить родню с фиктивной!

Господи, вот отстой-то.

Непрожеванное яблоко из салата застревает в горле, но я мужественно держу лицо. Хотя кому я вру? Едва сдерживаюсь, чтобы не спросить напрямую! Но, если это так – он возненавидит за то, что пришлось отвечать. А если нет – за то, что я так подумала.

Поэтому правильный вариант – молчать в свой салат и хорошенько прожевывать пищу. Главное над ним же не расплакаться.

Смотрю в затуманенные линзами очков карие глаза и пытаюсь все взвесить. Есть же другие варианты, да? Наверняка есть другое объяснение. Он принял обет безбрачия, у него слабое либидо… От последнего еще больше тянет заплакать. Не может Даня быть из этих, просто вот никак. Он слишком хорош, а у меня слишком живая фантазия.

Точно. Есть же прекрасные способы отмести каждую теорию одну за другой…

– Тогда расскажи про родственников, – перевожу разговор в мирное русло, тихонько продумывая, как именно я буду отметать свои глупые теории.

– Есть сестра. Ей двадцать пять, все еще учится. Она очень… разговорчивая. Вы подружитесь.

Как… мило. Значит, я напоминаю ему болтливую сестру? Вот уж диагноз.

– Еще отец и его новая жена, – Даня перебирает пальцами пустые пакетики из-под сахара на столе. Нервничает.

– Мачеха, значит?

От моего вопроса он заметно дергается и крепче вцепляется в свой стаканчик чая, отчего часть кипятка проливается ему на стол. Но он словно и не замечает. Понятно, новая жена – болезненная тема. Что же за карга там?

– У тебя не сложились с ней отношения? – понимающе спрашиваю я.

– Не сложились, – подтверждает глухо. Больная, больная тема, ясно, понятно.

– А с отцом?

– Тоже все натянуто.

– Тогда зачем мы едем? – беру свой чай и делаю глоток. Фу, какая гадость эта солома. Другое дело кофе. Горькая амброзия.

– Отец изъявил желание наладить отношения.

– И ты как хороший сын…

– Хочу дать ему в морду.

На лице Дани впервые расцветает подобие улыбки. Такая угловатая и отдающая горечью, но настолько украшающая его лицо, что я не могу сдержать ответную. И еще… наконец-то он разоткровенничался, и я вижу подобие живых человеческих эмоций за его толстой, толстой броней.

– Расскажешь почему? – мягко наклоняю голову, показывая, что не давлю. Работаю местным психологом. Дорого и не эффективно, звоните.

– Сама все поймешь, если поедешь.

– Ладно, – пожимаю плечами.

Все равно все разузнаю же. Хоть бы даже у болтливой сестры!

– Значит, согласна?

– Получается, – улыбаюсь ему.

– Тогда обговорим детали?

Угу.

Я пихаю в рот очередную порцию салата и внимательно его слушаю. Правда, я стараюсь. Но все внимание на себя перетягивают его красиво очерченные губы и завлекательный жест рукой, когда он прочесывает непослушные волосы. Хотя я четко улавливаю «держаться за руки» и «изображать чувства» и тут же согласно киваю. Да-да. Держаться непременно! А потом «мы будем спать в одной комнате». И меня тут же кидает в жар. Прекрасная мысль.

А потом он кидает взгляд на экран телефона и замолкает. Нет, не останавливайся, я только вошла во вкус.

– Можем встретиться вечером и все подробно обсудить, – свайпая экран вверх, говорит он. – Обед заканчивается.

Ах да, у меня же еще честно оттяпали десять минут от обеденного перерыва. Не хочется попасться. Тоже кидаю взгляд на свои часы и прикусываю щеку изнутри. Вообще-то времени еще…

– Обменяемся телефонами? – Даня поднимает на меня глаза, отвлекая от коварных циферок на табло.

Сердце в груди начало разгоняться еще на этом его «встретимся вечером», а сейчас просто скачет галопом, пытаясь выпрыгнуть через глотку прямо в руки парня напротив. Такой он сердцеед. Я диктую свой номер, путаясь в цифрах, он сбрасывает мне на телефон свой. Мы встаем из-за стола и направляемся на выход.

– Сразу после работы? – спрашивает он, открывая для меня дверь. – Или тебе надо заехать домой?

– Можно и сразу, – заворожённая перспективой, говорю я, пока мы идем к лифтам.

В голове какая-то воздушная пена и радостный хор птичек. Это уж точно можно назвать свиданием.

– Поужинаем где-нибудь, – ну точно, свидание!

Может, стоило воспользоваться предложением и заехать переодеться? У меня есть одно платье, которое точно отмело бы парочку теорий на счет его ориентации и либидо. Бросаю кроткий взгляд на задумчивый профиль, пока мы дожидаемся прибытия кабинки, и совершенно интуитивно вкладываю свою руку в руку Дани.

Он резко оборачивается и стреляет в меня ошеломленным взглядом.

Что? Сам же сказал «держаться за руки». Я репетирую!

Глава 14. Отцы и дети, и еще раз дети

– Маршрут по Гугл картам построила? – спрашивает Сонька недовольно.

– Ага.

– Трафик интернета проверила?

– Проверила, – складываю туго скрученный свитер в сумку, зажимая телефон плечом.

– Если отклонитесь от маршрута сразу пиши мне.

– У тебя инстинкт мамаши прорезался? – смеюсь над сердобольностью подруги, оглядывая бардак на кровати.

Еще столько нужно вместить в эту маленькую, маленькую сумку… На том конце трубки повисает тишина. Я даже отодвигаю от лица экран, что взглянуть, идет ли еще вызов.

– Эй, аллё. Ты еще здесь?

– Здесь, – бурчит Сонька. – Радовалась бы, что за твою тушку кто-то переживает. Ты еще кому-нибудь сказала, во что ввязалась? – выговаривает мне. – Нет. Так что вся ответственность на мне. Удружила.

– Да расслабься ты. Даня нормальный парень, – беру очередной сверток из джинс и утрамбовываю поверх свитера. Мало ли какая погода застигнет нас на этих выходных. Это сейчас Питер решил вспомнить, что еще лето, а уже к обеду может начать подготавливаться к осени.

– Он как по учебнику про маньяков.

– Чего? – резко выпрямляюсь с майкой в руках.

– Замкнутый тихушник, располагающий к себе, ведущий не примечательный образ жизни, со всех сторон кажущийся положительным.

– Ты слишком много