Без права выбора - Слава Доронина Страница 18

— Чтобы почувствовать себя увереннее, мне нет надобности что-либо менять в своей внешности.

Мне всегда давали меньше лет, чем их было на самом деле. Но с какой стати я должна была сейчас что-либо менять? Родионов сам попросил стилиста предложить мне эти изменения во внешности, чтобы окружающие не считали, будто он связался с малолеткой? Его та сцена в кабинете натолкнула на эти мысли? Или Кристина повидала столько любовниц этого ненормального, что знала все его предпочтения? С чего вдруг проявляла инициативу и предлагала мне эти вещи?

— Хорошо. Я просто хотела помочь, – она положила руку мне на плечо и слегка сжала его, заметив, как я напряглась. – У тебя столько бунтарства в глазах, а внешность слишком уж милая. Так и хочется добавить перчинки. Ладно, – она отложила каталог с оттенком волос в сторону и, сощурившись, посмотрела на меня долгим взглядом. – Сейчас что-нибудь придумаем… – задумчиво протянула она.

Мне сегодня предстояло показаться на людях вместе с Родионовым. Я не хотела никуда с ним идти, а еще не исключала возможности новой встречи со Стасом. И без смены прически и цвета волос вечер обещал быть насыщенным и беспокойным. Новый образ добавил бы мне лишь волнений, но никак не уверенности в себе. Удивительно, что в таком молодом возрасте я с опаской относилась ко всякого рода переменам и боялась их.  

Из салона я вышла спустя полтора часа с красивой укладкой и броским макияжем. Кристина согласилась дать мне пару уроков, чтобы я могла сама дома наводить марафет на случай вот таких выходов в свет. В обычной жизни мне это обязательно пригодится.

— Если планируешь с таким лицом провести весь вечер, то я попрошу Кристину пририсовать тебе улыбку от уха до уха, – Марат самодовольно улыбнулся, когда я забралась на сиденье и не удостоила его даже взглядом.

— Намекаешь на то, что с моим появлением в твоей жизни стало мало ярких красок? Извини, но тебе улыбаться мне совсем не хочется.

С Маратом я резко перешла «на ты» пару дней назад и поняла, что мне нравится злить мужчину, отвечать колкостью на колкость. Это, конечно, было чревато проблемами в будущем. Рано или поздно Родионов решит от меня избавиться, и тогда Марат припомнит мне все ядовитые замечания.

— Как тебе моя укладка и макияж? – натянула неестественную улыбку и посмотрела на него.

Марат мерзко скрипнул зубами и закатил глаза.

— Родионов тебе уже сказал, что я могу вскоре вернуться на работу? А что на следующей неделе я хочу навестить отца в тюрьме? А еще сегодня я договорилась с Кристиной взять несколько уроков, как красиво наносить макияж. Это я к тому, что вместе мы будем проводить очень много времени. Мой распорядок дня ты можешь получить у хозяина.

— Будешь безвылазно сидеть в своей комнате, а сторожить тебя будет Альма, поняла? – он завел двигатель и машина резко сорвалась с места. – Голос прорезался?

— Мы оба знаем, что Родионов тебя от меня не уберет, потому что ему повсюду мерещатся заговоры. Эти дни я пристально за всем наблюдала и сделала вывод, что ты единственный, кому он доверяет, как себе. Поэтому… – поджала губы и сделала паузу. – Здесь без вариантов. Но есть прекрасная новость. Ты мне так же противен!

Я всегда старалась подмечать детали и мелочи. Жаль только, что в тот вечер в ресторане не сразу поняла про подставу Карины. Излишняя доверчивость и доброта часто выходили мне боком. Но я и подумать не могла, что люди способны на такие подлости.

— Стерва, – процедил он сквозь зубы, а я отвернулась от мужчины к окну.

Несколько дней, проведенных в доме Родионова затворницей, натолкнули меня на мысль относиться к мужчине с еще большой опаской. Помимо того, что Дмитрий Сергеевич был себе на уме и никому не доверял, я обратила внимание, что Настя сторонилась не только меня, а всех, кто жил на территории дома, в том числе и родного брата. Лишь Татьяну подпускала к себе и к сыну и иногда просила ее посидеть с ребенком. Укладывала мальчика в обед спать, а сама уезжала на машине. Возвращалась всегда строго к его пробуждению. Таких ответственных наседок-мамаш, помешанных на своем ребенке, я очень даже понимала, хотя со стороны это все выглядело странно. Почему она не подпускала к сыну Родионова? В чем брата считала виноватым? Зачем избегала с ним встреч?

— Я терпеливый, Катя, – пробасил Марат, когда мы вернулись домой. – Но у всякого терпения есть предел. И в случае с Родионовым тоже. Имей в виду, когда будешь показывать свои зубки и пытаться ими укусить. Всегда может прилететь отдача как правило в тот момент, когда ты ждешь этого меньше всего.

Через полчаса мы с Родионовым должны были оказаться в ресторане, где планируется празднование открытия его нового детища. Он собирался представлять какую-то усовершенствованную и инновационную модель в области информационных технологий. Я и подумать не могла, что он такой умный, пока однажды не набрела в его доме на подвал, больше похожий на мастерскую или лабораторию безумного гения с непонятными для меня устройствами. Теперь я понимала, почему он проводил так много времени дома и зачем по периметру шастало столько охраны.

— Марат... – мужчина задержал на мне недовольный взгляд. – Я забыла вчера купить баскетбольный мяч, – произнесла, едва сдерживая насмешку в голосе. – Хочу составить тебе компанию в следующий раз, ты не против?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​На заднем дворе находилась небольшая спортивная площадка. Пару раз я видела, как Марат и Родионов играли в баскетбол. Но охранник все же чаще. Позавчера Альма продырявила своими клыками мяч, а я вспомнила об этом и захотела снова позлить здоровяка.

— Лучше займись плаванием, – бросил он.                   

Неужели знал, что я не умею плавать? В таком случае, мне лучше сократить свое пребывание в шезлонге у бассейна, а то ненароком он спихнет меня в воду и скажет потом Родионову, что сама захотела утопиться.

— Поторапливайся, Катерина. Он не любит ждать. Оставим наши дискуссии на потом. На сегодня наше общение завершено.

Я направилась в дом, поднялась в комнату, чтобы переодеться в платье, купленное позавчера в одном из бутиков. Покружившись у зеркала и осталась довольна своим внешним видом. Почему всегда должны происходить какие-нибудь неприятности, чтобы человек с тоской и болью в сердце вспоминал о своей прежней жизни и думал, что было не так уж все