Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна Страница 18

— Ты вообще с башкой не дружишь, что ли? — прошипел Елисей, разъярившись и схватив его за грудки, сжимая в руках ткань худи. От тряски в глазах чуть потемнело, хотя так ему и надо. Тихий всхлип неподалеку заставил сердце сжаться. А от разочарования в глазах отца стало еще больнее.

— Вот эта мерзость, она в тебе откуда выросла, Антон? — жестко спросил Паша. — От денег или я такой ужасный отец?

Стыдно было признавать его правоту. Даже Раиса Тасманова, самый светлый человек в этой большой семье, отодвинулась от него. Алиса с Настей принялись утешать подругу, шепча ей что-то. Сестра периодически бросала злые взгляды в сторону Татошки.

— Безмозглый, бесчувственный олень, — прошипела она, обнимая Милану.

— Сейчас регистрацию объявят, — попытался разрядить обстановку Сергей Радов, кивнув младшему сыну. Влад растерянно переводил взгляды с Антона на Милану, будто не зная, что сказать или сделать.

«Объявляется регистрация на рейс четыреста шестьдесят пять. Пожалуйста, пройдите к любой стойке регистрации и синхронизируйте ваши смарт-часы с нашей системой. Мы подтвердим ваши данные», — услышали они электронный голос.

Люди мгновенно похватали сумки, чемоданы и рюкзаки, спеша скорее к загоревшимся указателям. Там же находился пункт сдачи багажа, где роботы сверяли данные с умных чемоданов и сумок со своими, регистрируя их после в системе для отслеживания по специальным чипам. Так грузчики легко распределяли багаж. Лиса отпустил брата, толкнув будто невзначай в грудь.

— Пока, придурок, — буркнул он, в последний момент хлопнув по плечу.

— С глаз моих вон, — холодно произнес Канарейкин-старший, заставляя Антона вздрогнуть.

— Паша, — попыталась угомонить мужа Кира, но тут же притихла, осторожно сжав ладонь сына и шепнув:

— Будь осторожен, хорошо? Мы позвоним.

— Не буду я его обнимать, — отрезала Настя, повиснув на Владе. — Рыжий мне теперь брат.

— Значит, как тискаться, так братюня, все дела. А как секреты хранить, так: «Радов, ну сорри, я только мужу», — проворчал Влад, притворно надувшись и похлопывая подругу по спине. — С меня лучшее в мире шоу в прямом эфире. Не волнуйся, мы воспитаем из Тохи человека!

— Разве обезьяны эволюционируют в людей за полтора месяца, сидя посреди поля с бананами? — не удержался от колкости Марк.

— Я знал, что он не продержится, — хмыкнул Михаил, переглянувшись с Андреем и пожимая Антону руку. — А ты давай, поезжай. Умнеть.

— Спасибо, — неловко пробурчал Татошка, все еще расстроенный от собственной выходки.

Отец его даже не обнял. Отвернулся к своему другу Ярославу, сделав вид будто сына не существует вообще. С Миланой попрощался, Радова обнял, а ему ничего. Обида снова противно заскребла в подсознании.

— Говорил я, что вы очень похожи, — тихо шепнул ему напоследок Ярослав, потрепав по затылку. — Твой отец такой же упрямый.

Возможно, да, но сейчас от этого никому не было легче.

— Эй, мамкин гонщик!

Уже будучи на выходе в сторону стоек с терминалами регистрации, Антон резко обернулся. Тасманова видеть не хотелось совсем, но тот почему-то отошел от семьи, двинувшись к нему. Канарейкин настороженно ждал какой-нибудь пакостливой выходки. Мимо прошагала Милана с всего лишь с одной, не слишком большой, спортивной сумкой. Это Татошку удивило еще при встрече, но уточнять у нее он ничего не стал. Может, она там платьями закупится? Чем они вообще думали, отправляя эту зефирную принцессу на другой континент, где им придется жить в ужасных условиях с другими волонтерами? Судя по буклету, который ему заботливо скинули на почту для ознакомления еще вчера, там их ждало общежитие где-то в захолустной части Додома — столицы Танзании. Комнаты на трех человек, работа в национальном парке: уход за животными, помощь в уборке клеток. Шесть часов под палящим солнцем пять дней в неделю и два выходных. 

Ничего сложного. Смущал только пункт «оказания помощи другим волонтерам в различных экспедициях». Впрочем, Антон разве читал до этого договоры? Все подписал не глядя, разрешая использовать свои цифровые данные отцу, который напирал на него танком.

А стоило бы посмотреть внимательнее.

— Чего тебе? — хмуро поинтересовался у Марка, невольно бросая взгляды туда, куда скрылись Влад с Миланой. — Если пришел поиздеваться, то давай после поездки. Или отрабатывай свои остроты на ком-нибудь другом.

«И чего он ее за талию обнял? Такие подружки, что не разлей вода?» — от этих мыслей Татошка еще больше разозлился.

— Хм, обиженочка, — ласково потрепал его по щеке Тасманов. Антон в ответ шикнул, ударяя его по запястью, и раздраженно сцепил зубы.

— Тасманов, нарываешься?

— Конечно, — издевательски хохотнул Марк, ловко поднырнув под рукой Татошки, едва тот попытался ударить его. Что-то хрустнуло в районе плеча. Едва Тасманов вывернул ему руку, быстро перехватив ее. Он и забыл о его хорошей физической подготовке.

— Ладно, Тото. Я действительно с миром, — потянул Марк, отпуская сопящего Антона, который не издал ни звука, несмотря на боль. Разминая свою руку, Канарейкин нахмурился и поправил на плече лямку рюкзака, пнув ранее поставленную на пол сумку.

— Пришел пожелать выпасть из самолета в пустыне Сахара?

— Хорошая мысль, но нет, — вздохнул печально муж Насти, подбросив что-то в руке. — Лови!

Удивлённый Антон ловко поймал квадратный металлический предмет. Щелкнув кнопкой сбоку, он открыл крышку и с удивлением уставился на красную стрелку, дернувшуюся от механического воздействия. Загадочные цифры и обозначения заставили его недоуменно приподнять бровь.

— Магнитный компас? Им же уже лет двадцать никто не пользуется, — рассеяно покрутил загадочную раритетную вещь в руках Антон, разглядывая каждую царапину на корпусе.

— А еще они довольно неточны. Вплоть до ста восьмидесяти градусов, но это теоретически, — хмыкнул Марк. — Местоположение магнитных полюсов меняется, отсюда такие расхождения.

— Ну и зачем он мне? Смарт-часы же есть со спутниковым компасом в приложении, — фыркнул Антон, попытавшись вручить обратно такой подарок. Если Тасманов хочет, чтобы он потерялся где-нибудь в Зимбабве, то не даст он ему такого шанса.

— А что делать будешь, если сигнал спутника пропадет, а смарт-часам придет хана?

Рука замерла вместе с компасом. Канарейкин удивленно моргнул, открыв рот.

— Пока ты в детстве просиживал штаны с гиками в стрелялках, я учился у деда азам выживания в лесах. Я, конечно, в душе художник, но подготовка у меня прекрасная. В случае чего найду дорогу к людям с закрытыми глазами, — беспечно промурлыкал Тасманов, оглядев Антона с жалостью.

— Тебя же, цветочек, дома взращивали. Поэтому дарю тебе оплот и отраду каждого путешествия. Как гарантию того, что ты нигде не потеряешься. Кстати, угробишь дедулин компас, я твои органы на черном рынке за бесценок продам, — ласково добавил Марк, кровожадно улыбнувшись.

— Вот не пойму, — задумчиво вздохнул Антон, пряча подарок от греха подальше в карман. — Ты моей смерти хочешь или возвращения.

— Сам не знаю. Но у меня сегодня настроение лирическое. Всех люблю, даже тебя, убогенький.

— Ты никого не любишь, кроме родителей и моих сестры с братом.

— Неправда. Еще собак.

— Ах да, забыл про твоих хаски, — скептически хмыкнул Татошка.

Что сказать, он не знал. И надо ли было. Они с Марком никогда не были закадычными друзьями, вряд ли сейчас стали братьями навек, которые клялись друг другу в верности.

— Ну… Пока, Тасман, — проговорил Татошка, бросая взгляд в сторону терминалов. Он неловко протянул Марку руку, на которую тот брезгливо покосился, но пожал в ответ. Даже обнять себя позволил, правда, совсем недолго. Ровно через три секунды заворчал:

— Все, отодвинься. Чаша любви переполнена. Я тебя снова ненавижу.

— Да и я тебя. Не делай так больше, а то решу, что мы друзья.

— Фу, гадость какая. У меня будто появился брат, которого я никогда не хотел.

От этой мысли Татошка передёрнул плечами.