Лина Мур - Небеса всё знают Страница 19

– У них не было денег на авиабилет, поэтому, волнуясь за меня, они выехали на машине. Они погибли из-за меня. Я убил их. И не винил себя, а вот сейчас всё это: воспоминания, боль, потеря – навалились на меня. А мне мало, я хочу быть мёртвым, хочу разодрать себя от этих чувств. Я ублюдок! – Ударяю кулаком по двери, отчего Джесс вздрагивает и прикрывает глаза.

– Я не думал о семье никогда, хотя стремился к этому. И твои небеса ни черта не помогли! Они только смотрели, как я убиваю их! Они смеялись в тот день, когда хоронили их! Я везде лишний, ненужный, одинокий. Вот… вот моё весёлое время. Так скажи, достаточно я ненавижу себя сейчас? Достаточно, чтобы ты меня поняла… хотя бы немного? Мне плохо, – хватаю её за локти, словно от этой девушки зависит моя жизнь, мой путь и моё сердце.

– Скажи, есть ли у меня шанс, чтобы спастись из этого ада? И я вижу всё! Вижу, как вы выживаете в этом мире, а я шикую! Вижу, чёрт возьми, и хочу быть частью вас! – Кричу в её бледное лицо, всматриваясь в широко распахнутые глаза.

– Знаю, что без меня вы будете счастливы. А я без вас нет. Мне нужна только вера… чуть-чуть. Понимаешь? Джесс, Джасмин, ты же всегда была для меня особенной хоть и маленькой, но такой родной. Прости меня. Если бы я тогда ценил помощь, ценил любовь и семью, то ничего бы не произошло. Я бы не потерял себя и не вернулся бы в отчаянном поиске хотя бы капли искренности. Но вот это «бы» не изменить. Это только мечты, которые не имеют никакой власти. Я ничего не могу поправить, – как сумасшедший вытираю слёзы руками с её нежной кожи, не тронутой сегодня макияжем.

– Ничего не могу исправить. Я очень хочу, но мне нужна помощь. Ты мне нужна, потому что вчера, когда слышал, как ты играешь, то корил себя за невыполненные обещания. За всё это время я не был таким умиротворённым. Пожалуйста, я каюсь, молю тебя… ты так нужна мне. Вот такая, уже взрослая, умная, немного странная и из моего прошлого. Ты та самая часть, которая напоминает мне о том, что я могу быть собой. Не потерять человеческого обличия и не раствориться среди миллиона людей вокруг. Я не хочу исчезнуть, – последние слова шепчу, приближая к ней своё лицо. И она так близко, незаметно для меня кладёт свои ладони на мою грудь и теребит пальцами пуговицы. Хочет что-то сказать, но закусывает нижнюю губу. Чёрт, а мне так плохо, и сейчас мне хочется ощутить вкус этих губ. Узнать, смогут ли они подарить мне спокойствие? Смогут ли снять с души этот крест, который придавливает меня? И это ужасно.

– Флинт, – бегает глазами по моему лицу, и слишком близко она ко мне. А я больной, одинокий и жаждущий ласки. Незнакомой, новой и в то же время когда-то уже испытанной. Сейчас в моих руках просто девушка, которой первой и единственной открыл свою тайну. А это одна из многих.

– Я…я не знаю, что сказать. Не думала, что ты винишь себя до сих пор. И, наверное, вряд ли мои слова переубедят тебя. Но, да, ты не можешь изменить прошлого, но настоящее в твоих руках. Если ты понял это только сейчас, то, значит, твоё время пришло именно сейчас, – шёпотом произносит Джесс, а я моргаю и резко выпускаю её из рук. Мысли, которые проникли в голову, родились таким страшным образом, пугают. И именно поэтому отхожу, чтобы не натворить дел похлеще, чем уже есть.

– Прости, что вылил на тебя всё своё дерьмо. Ты не должна думать об этом, а только развлекаться и…

– Почему? – Перебивая меня, делает ко мне шаг, а я от неё. Сглатываю, смотря на распущенные длинные волосы, которые хотел бы сжать и заставить её запрокинуть голову. Мне страшно от фантазий, о том, насколько тяжела и мягка её полная грудь, выпирающая из топика, и каким податливым может быть тело, когда его ласкают. Чёрт возьми.

– Хм, ты права, мне не следовало узнавать всё таким способом, это твоя жизнь, и ты можешь с ней делать всё, что хочешь, – отвожу взгляд, надеясь, что она не понимает сейчас о том, какие картинки мелькают в голове.

– Нет, я не об этом. Ты отскочил от меня, словно я прокажённая, – Джесс подходит ближе, а я жмурюсь от отвращения к себе.

– Всё в порядке. Я не ожидал такого пробуждения, вот и дал слабину. Забудь, ладно? Забудь о том, что я сказал и… не знаю, голова болит, – потираю виски, чтобы убедить её, насколько мне гадко. А это так. Она же моя племянница хоть и неродная, но всё же.

– Флинт, – её ладонь проходит по моему плечу, а я готов взвыть. Не прикасайся ко мне так нежно. Не надо, я не заслуживаю.

– Я прощаю тебя, но тебе не нужно моё прощение. Ты должен простить самого себя, – подхватывает мой подбородок и с силой поворачивает к себе, словно я девочка, а она сильный и уверенный мужчина, знающий всё наперёд. Подчиняюсь, чтобы встретиться с её тёмным, насыщенным синевой цветом глаз.

– Спасибо, и я хотел бы, чтобы ты забыла обо всём этом, – убираю её руку со своего лица.

– К сожалению, не смогу, потому что больше причин, чтобы ненавидеть тебя, у меня нет. Сознаюсь, что очень хочу это делать за ту боль, что ты причинил маме. Не могу. Я устала от войны с тобой и с собой. Когда ты тоже устанешь, сообщи, – Джесс отходит от меня и направляется к двери. Она же не может знать, что сейчас борьба идёт о неожиданном влечении, которое испытал. Или может? Боже, я же со стыда сгорю, если она узнает. Сам себя изуродую внутри.

– Джасмин, – на выдохе зову её, и она поворачивается.

– Да?

– Ты моя племянница, я знаю тебя с юного возраста, и ты моя семья, – напоминаю то ли себе, то ли ей. Усмехается и качает головой.

– Занимательно, Флинт, но свою родословную я знаю, и тебя там нет. Ты лишь мужчина, который когда-то встретился на моём пути, – пожимая плечами, открывает дверь и тихо затворяет её за собой.

Падаю на постель, мокрую и пропитавшую влажностью кислород. Смотрю впереди себя и прокручиваю в голове всё, что было сказано. Нет, вру, я повторяю про себя последние её слова. Да, немного стало легче оттого, что поделился с ней, но вину с себя не снял. А вот то, каким она видит меня, очень волнует. Она не воспринимает меня, как дядю, как старшего, а у нас разница аж в двенадцать лет. Она смотрит на меня, как на мужчину, который начинает сходить с ума. И сейчас бы должны появиться мысли о том, что следует бежать и гнать от себя эти чувства, желание узнать большее о ней. Да, должны, но их нет. Слишком устал от эмоций, выплеснутых этим утром. Но бороться буду продолжать. С собой. Это ведь ненормально, если меня возбуждает Джесс. Это ужасно, но я только ей могу доверить самого себя. Только ей, ни к кому из бывших жён и любовниц, такого не испытывал. А это было между нами с первого её появления в моей жизни. И я вернулся, чтобы честно взглянуть в глаза страхам и тому, отчего скрывался. Нет, на попятную не пойду, но и не позволю своей больной фантазии взять верх. Никогда. Это станет концом для нас обоих.

Глава 8

Спускаюсь вниз, прислушиваясь к мужскому смеху на кухне, и зло сцепляю зубы. Меня чертовски раздражает это. Причин нет, но всё же, происходящее в моём разуме не подчиняется ничему, кроме, вмиг образовавшегося желания орать, словно безумцу. И это так не похоже на меня.

– Не понял, неужели, рабочий день завершён? – Холодно интересуясь, вхожу в столовую, где Джесс удивлённо замирает с упаковкой молока, а ребята сидят за столом, нагло завтракая и улыбаясь мне.

– Хм, нет, босс, он только начинается. Пошли, парни, доедим на улице, – отзывается один из них и подхватывает тарелку с хлопьями.

С ледяной яростью осматриваю каждого полураздетого мужчину, проходящего мимо меня. Они специально так выглядят, чтобы ещё больше показать мне, что пора снова вспомнить о своём теле.

– Спасибо, детка, – один из них подскакивает к Джесс и смачно целует её в щёку.

– «Спасибо» ещё отработаешь, – смеясь, она подмигивает наглецу, быстро сбежавшему из кухни под моим пристальным взглядом.

– Настроение плохое? – Спокойно спрашивает девушка, собирая со стола крошки.

– Меня ещё не будили ледяной водой и… что за чёрт? Почему ты их кормишь? Они работают на тебя, и не должны даже быть здесь, в доме. – Рыча, подхожу к ней, а она смеётся и включает воду в раковине, чтобы ополоснуть тряпочку.

– Странный ты, Флинт. Они мои друзья, и работают на папу уже больше года. Один из них развозит заказы, когда они есть. Другой иногда помогает ему по дому или делает это за него. Третий…

– О-о-о, радушие глубинки, как же я забыл об этом? И как они благодарят тебя? Опускаются на колени, или ты? – Смеряю её, полуголую в излюбленных шортах вроде трусов и топике, взглядом полным отвращения и неприятного покалывающего чувства где-то глубоко в сердце.

– Когда как, – пожимает плечами.

– Джесс, – хватаю её за локоть, не позволяя увильнуть от этого разговора.

– А тебя-то почему это волнует? Ревнуешь? – Прищуривается и издевательски издаёт смешок.