Татьяна Тронина - Люблю, убью, умру... Страница 19

Он был совсем пьян и плакал. Я тихонько поднялась и стала пробираться к выходу. Я ничем не могла помочь Аркадию Елисеевичу, чужому человеку, чье имя я носила.

Вдруг он появился за моей спиной.

— Вправо крути, — подсказал он, когда я потянулась к замку, чтобы открыть дверь. — Это хитрый замок, сам ставил…

— Что? А, спасибо…

Я наконец справилась с замком.

— Прощай, Лизавета.

— До свидания, — сказала я, стоя в дверях. — Знаете, что… вы не расстраивайтесь. Все будет хорошо!

При всем своем литературном образовании я ничего другого не могла сказать ему.

— Еще минутку подожди… — торопливо заговорил Аркадий Елисеевич, — я тебя напугал сначала, прости. Но ты так на нее похожа… Послушай, ведь я не старый человек, мы бы с тобой могли…

И он опять понес околесицу, выносить которую не было никаких сил. Я закрыла уши руками и побежала вниз по лестнице. На душе было тяжело и муторно, словно меня заставили наблюдать за смертной казнью. «Права была Аглая, тысячу раз права… Не надо было мне сюда приходить!»

Через полчаса после того, как я вернулась домой, появился Саша. С неизменной розой в руках.

— Душа моя, весь день я ждал момента, когда увижу тебя… Боже мой, что это за запах? Такое впечатление, будто ты пила водку и курила «Беломор»!

— Так оно и было, — вздохнула я. — Пила и курила, да еще в компании слесаря из ЖЭКа.

Саша молчал минуту, а потом вдруг улыбнулся так светло, что и у меня на душе стало светлее, и сказал легкомысленным голосом-.

— А что, всякое бывает в жизни!

Он был так мил и так далек от всей той грязи, которая, к сожалению, присутствует в нашей жизни, что я не стала рассказывать ему о сегодняшнем происшествии. Наврала какую-то ерунду — благо, фантазией меня бог не обделил.

На следующее утро, когда история с Аркадием Елисеевичем уже не казалась мне столь трагической, Саша сказал:

— Вот что… Когда ты придешь к нам в клуб? Я уже всем про тебя рассказал… Тебе будет заказан отдельный столик. И ты ведь еще ни разу не слышала, как я пою. Конечно, если тебе интереснее пить водку со слесарями…

— Хорошо, приду, — неуверенно ответила я. — Так ты говоришь «Цель Арт»? Может быть, немного расскажешь о том, что меня там ожидает?

— Ни за что на свете! Вот придешь и сама увидишь.

Наверное, моя теперешняя боязнь ресторанов шла из прошлого. Был в моей жизни период, когда меня довольно часто водили в подобные заведения. Правда, каждый такой поход превращался в пытку — потому что меня немедленно начинали засовывать в тесные рамки и оценивали слишком строго. «Послушай, в этот кабак нельзя надевать вечернее платье — туда хватит и джинсов… Лис, ты сошла с ума — сейчас же сними этот балахон и надень платье для коктейлей — мы идем в очень стильное заведение, я буду в смокинге… Вот тебе деньги — сбегай в салон и попроси быстренько сделать себе прическу. Что-нибудь строгое, классическое… Господи, какой вычурный пучок, надо было с тобой идти, эти парикмахерши — такие дуры! Лис, сейчас же сними эти серьги — это совсем не твой стиль… Лис, мы приглашены на новогодний маскарад — немедленно по магазинам, надо найти костюм и маску. Знаешь, я видел на карнавале в Венеции… Говоришь, тебе трудно дышать? Но, милая Лис, не капризничай — тебе так идет этот корсет! Талия — сорок сантиметров, какой восторг! Ну ладно, можешь немного ослабить шнуровку… Ты — моя Коломбина, Лис!»

А я и забыла, что в прошлой жизни я называлась претенциозным именем Лис, производным от Елизаветы, и меня заставляли вести скучную светскую жизнь. Тот, прошлый, определял беготню по презентациям, коктейлям, приемам именно «светской жизнью», хотя по мне это были обычные тусовки, где всякий хотел выпендриться.

Лис давно умерла. Лис с ее рыжими кудрями до середины спины, оранжевой помадой и черными ресницами… Родилась Лиза с короткой стрижкой и почти не тронутым косметикой лицом.

— Послушай, мне, наверное, как-нибудь особенно одеться, да? — промямлила я. — Ну, и потом, я не знаю, успею ли я забежать в парикмахерскую…

Саша посмотрел на меня с удивлением:

— Нет, ничего не надо. Приходи, как тебе удобно… Сегодня, да?

— Хорошо, сегодня.

Но после института я все равно забежала домой. Не знаю почему, но меня вдруг взволновал вопрос, понравлюсь ли я Сашиным друзьям. Неужели покойная Лис решила вернуться?

— Что-нибудь скромненькое и со вкусом… — пробормотала я, рывком открывая платяной шкаф. Нет, длинное вечернее платье не годится — хотя бы потому, что отправлюсь я в Сашин клуб на своих двоих. Можно, конечно, поймать такси, но в час пик есть вероятность надолго застрять в пробках — в том районе, в центре, они не редкость, это я хорошо знала. Так что придется воспользоваться метро, родным московским метро, которое всегда выручало… — Тогда, может быть, вот это?

Костюм бледно-персикового цвета, свободный.

чем-то смахивающий на пижаму, появился на свет божий из недр шкафа.

— Нет, я в нем похожа на идиотку…

Другой костюм, фиолетовый, был с золотыми пуговицами. Сто лет я не обращала внимания на эти пуговицы, но сейчас они вдруг показались ужасными — ну просто как у купчихи!

А вот скромная черная юбка и белая блузка… Я в них часто ходила на лекции. Нет, слишком скромно, несмотря даже на то, что юбка была от известного модельера, а блузка досталась мне на одной из распродаж в главном универмаге города.

Одним словом, я перебрала все свои вещи и пришла к выводу, что мне решительно нечего надеть. Господи, совершенно я себя запустила!

Я села на диван и едва не расплакалась. Можно было, конечно, сбегать к какой-нибудь подруге и взять подходящий наряд напрокат. Но все дело в том, что у меня слишком маленький размер. Настолько маленький, что продавщицы, утомленные поиском подходящей мне вещи, не раз предлагали мне одеваться в «Детском мире»… И потом — разве та же Аглая смогла бы предложить мне что-нибудь стильное? Ей Леонид Иванович запретил покупать дорогие вещи, и она одевалась в вещи от китайско-турецких модельеров, изделия которых продавались на ближайшей барахолке. Однажды тот, из прошлого, увидел Аглаю и ужаснулся — «Господи, ну и чучело с бантом!». «Зато она очень хороший человек», — возразила я. «А ты все еще живешь по меркам, где содержание важнее формы? Милая Лис, сейчас все изменилось…»

После приступа отчаяния я все-таки нашла то, что показалось мне вполне пригодным для сегодняшнего вечера. Это был брючный костюм темно-синего цвета с тонким белым кантом по горловине и рукавам. Довольно широкий, он все же не казался мешковатым, а кроме того, мне нравился состав ткани: шелк и вискоза — сочетание, приятное для кожи. Я оделась в костюм, и его скользящая прохлада сразу меня успокоила.