Александра Ермакова - Глоток горького горячего шоколада Страница 19

Звонок в квартиру заставил вынырнуть из прострации. Неверной походкой поплелась открывать. Замерла у глазка, сжимая телефон до скрипа. Фатих уперся рукой в дверь, склонил голову. Сползла на пол: мерзко-ледяной – ведь на улице уже приличный минус и подвывала метель.

- Уйди! – прошептала больше себе, чем Каплану.

- Не мочь… - прозвучал такой же тихий ответ из ниоткуда. – Мурена, ты родить мне сына?

Уставившись перед собой, обняла колени и положила на них голову. Ирка! Клялась, что не расскажет. Наврала! По телу пробежал озноб. Что делаю? Нельзя сидеть на холодном! Поднялась и, решившись, открыла дверь.

Фатих явно готовился к суровой зиме - в кожаной куртке с меховым воротом и шапке. Душу щемило от радости и восторга. Приехал! Тот, о ком уже не грезила. Приехал!

Несмело отступила - Каплан поспешно вошёл в прихожую:

- Почему не сказать?.. – навис горой.

- Мои проблемы. Ты не причём, - заставила себя воздеть глаза на Каплана. Зря! Что таилось на сердце, бурей в мозг ворвалось. Вихрь подхватил мысли и закружил в бешенном танце - разумное выветрилось.

- Ребёнок – двое! – поразительно спокойно отчеканил Фатих. - Мать и отец…

- Ты не понял, - поспешила оборвать, любуясь милыми чертами смуглого лица. - Родить – моё решение! Ты к нему не имеешь отношения. – Мотнула головой. – То есть имеешь, но не обязан. Мне ничего не нужно…

- Понимать, знать тебя, - его губ коснулась лёгкая улыбка. - Хотеть помочь.

Бредовость ситуации, неожиданность встречи обескуражили, Фатих поймал врасплох… Не готова ответить, не знала, как отказать... Битву взглядами проиграла – меня затягивало в печальную глубину гематитовых глаз. В них читала слишком много: надежду, сожаление, нерешительность, страх, ожидание, нежность, радость, боль… счастье. Сдалась, кивнула:

- Проходи, - Каплан ещё несколько секунд меня задумчиво рассматривал. Вошёл в квартиру.

Да, стыдно, конечно. Это – не особняк на острове, но, что есть. Фатих, будто не замечая скудного убранства, потрёпанных обоев, выцветшего линолеума, прошествовал, как у себя дома, в зал и остановился возле фоток с моими сыновьями. Прежде их не видел. Когда? Мы вообще мало говорили. Долго разглядывал, на лице расползалась улыбка, а черты так преобразились, что даже засмотрелась. Никогда не видела его таким довольным.

- Мне так же, – констатировал, выставив передо мной общую карточку пацанов. Смеющиеся физиономии на фоне зелени нашего деревенского домика под Вологдой. Белобрысые, голубоглазые. На этой картинке, они особенно похожи, словно братья близнецы. Разница только в росте.

- Уж прости, - насилу усмехнулась. – Как получится, так получится. А если девочка?

- Гуд! – просиял он. – Но ты родить сына. Сильный женщина – наследник!

Возражения не издавались, в горле ком, руки опустились - села на диван. В голове всё никак не укладывалось: Фатих приехал!

Каплан устроился рядом и притянул меня:

- Мы решить проблем. Всё быть гуд! - усыпляя жарким дыханием, ласкающим лицо и шею, принялся нашёптывать. Голос лился монотонно и мелодично, но слова не различались, смесь английских, турецких: бархатных, уносящих в грёзы. Бережно поглаживал - я погрузилась будто в транс. Внимала, но пошевелиться не могла. Себе  уже не принадлежала, ведь в надежных руках господина. Шутка с острова обернулась против меня: сама виновата - отдалась в рабство, не требуя ничего взамен. Рамки реальности стёрлись окончательно. Остался только Фатих и его подрагивающие руки: блуждающие по моему телу; возбуждающе желание - набросилась на него, словно он - единственный путь на свободу. Вещи летели, будто куски земли из-под копыт, мчащихся коней. Мы вошли в кураж подобно скакунам на ипподроме: ритм – бешеный, дыхание – лихорадочное, отдача – полная.

Впервые ощущала его открытым для себя. Как заумная книга, прочитанная давно, вновь попавшаяся на глаза, но теперь смысл поддавался легко, сложные метафоры - простые истины. Даже если с чем-то не согласна, то теперь всё сложилось по полкам: я нужна Фатиху, он хотел меня и приехал за мной!

- Почему ты всегда сбегать? – всё ещё учащенное дыхание Каплана щекотало липкую кожу. Сидя на нем, оторвалась от потной, жаркой груди и, не смея поднять глаза, прошептала:

- Не сбегала… Ты же знал, мне уезжать. Будить не хотела. Прощание трудно дается.

- Какой же ты глупый! – незлобливо понукал. - Я знать, что ты езжать, но не знать, что в тот день. Быть уверен - есть пару дней. Планировать их быть с тобой.

По телу снова побежала дрожь: теплая, возбуждающая. Дымка эйфории заволокла мелькнувшие наводящие, весьма, разумные вопросы.

- Не знал, что уезжаю? – выдавила глуповато, мотнув головой.

- Нет! – глаза-маслины не врали. Каплан серьезен, тон убедителен. Совсем  растерялась:

- Салмад…

- Друг упасть и разбить голову, пока мчаться ко мне, чтобы сообщить, - безрадостно усмехнулся Фатих. – Пытаться звонить, поскользнуться и… Я через три часа выяснить, что он в больнице. Салмад позвонить с другой телефон, когда врачи разрешить. Тогда и сказать, что вы уехать. Ведь он тоже не проводить! – Объяснения Каплана изливались подобно бурной реке. Меня же подхватило течением – понесло стремительно, изредка окуная в ледяную воду или закручивая водоворотом. Довольно веские аргументы, разложено по полочкам – придраться не к чему. Ужас… Почему Ирка не рассказала?! Ответ очевиден. «Я - дура!» - клокотало в голове дятлом. Правда обрушилась, будто стена воды в засушливый день. Ведь ничего не хотела слушать! Когда подруга затрагивала тему Турции, мелькало имя Салмад… пару раз «тявкала» на Ирку. Напоминала: «ты обещала молчать!» Она послушно затыкалась. Чёрт! Не была бы так слепа и эгоистична, возможно, узнала бы о падении Салмада раньше. Боже?!

- Я… быть зол, - чуть помедлил Фатих с очередным признанием. – Думать: ты опять бросить меня. Рассердиться: всё, больше не искать встреч!

Не в силах вырваться из плена Каплана, задохнулась от счастья, голова шла кругом, мир вновь преломлялся. Подобное лучше не слышать, похлеще допинга спортсменам. Ощутила себя богиней на олимпе, сумевшей покорить мечту, даже больше – подчинить!

- Я… - осеклась - звук открываемой двери предбанника заткнул. Вскочила как ужаленная. Подхватив свои вещи, бросила испуганный взгляд на часы. Почти три дня. Отец! Он всегда в это время на обед приезжал. Кинула Фатиху его шмотки:

- Одеваться. Быстро! Отец…

Недоуменно взял футболку и принялся медленно натягивать.

Чёрт! В дверь квартиры постучали. Ещё повезло, что закрывалась с этой стороны, когда кто-то дома. Наспех влезла в топик, шорты и крикнула, как можно небрежнее: