Даниэла Стил - Любящая Страница 19

— Какое же? — он напряженно ждал, что она скажет.

— Объявили набор в новый репертуарный театр, вне Бродвея.

— И насколько же вне? — Айво сразу сделался подозрительным. Услышав ее ответ, он понял, что его подозрения не напрасны.

— Не слишком ли далеко?

Судя по адресу, это было где-то в районе трущоб Бауэри. Беттине ни разу не довелось там бывать.

— Какая разница? Им нужны люди — актеры, актрисы, персонал, причем опыт работы не требуется. Может быть, это мой шанс.

— А что ты будешь делать? — спросил Айво и почувствовал пробежавший по спине холодок. Как раз этого он и боялся. Дважды он предлагал ей работу у себя в газете — нетрудную, интересную, с чуть более высоким, чем принято, жалованьем. И оба раза она отказалась, к тому же во второй раз — в очень резкой форме, поэтому он больше не смел предлагать ей что-либо подобное.

— Может быть, что-нибудь связанное с техническим обеспечением — помогать с декорациями, занавесом. Все, что угодно. Я еще точно не знаю. Это было бы потрясающей возможностью увидеть театр изнутри. Понимаешь, когда я стану писать пьесу…

В первый момент он с трудом удержался от улыбки. Какой она все-таки еще ребенок.

— А ты не находишь, что гораздо полезнее посещать нашумевшие спектакли на Бродвее, вроде того, что мы видели вчера?

— Это совсем другое. Никакой спектакль не поможет понять, что происходит за сценой.

— А ты считаешь необходимым это знать?

Айво старался увести разговор в сторону, и Беттина поняла это. Она тихонько засмеялась.

— Да, Айво, считаю.

И, не говоря ни слова больше, она направилась в его кабинет, к телефону, не выпуская газету из рук. Через несколько минут она возвратилась, вся сияя.

— Мне велели приехать сегодня же, около трех.

Айво с печальным вздохом уселся в кресло.

— Ну что ж, и я в это время поеду в редакцию. Могу тебя подвезти.

— К театру? Ты с ума сошел! Да они никогда не возьмут меня, если я подъеду к этому театру в лимузине.

— Это было бы не так уж плохо, поверь мне, Беттина.

— Не говори глупости, — Беттина наклонилась к Айво, поцеловала его в лоб и мягко провела по его волосам. — Ты слишком надо мной трясешься. Все будет как нельзя лучше. Подумай, я могу получить работу!

— В этом вонючем районе? Как ты предполагаешь туда каждый день добираться?

— Как все — на метро.

— Беттина! — с угрозой произнес Айво, да только за угрозой скрывался страх. Страх перед тем, что она собирается делать, страх за последствия, которые это может иметь для него.

— Айво! — Беттина погрозила ему пальцем, послала воздушный поцелуй и скрылась на кухне, где завела разговор с Матильдой. Айво, почувствовав себя вдруг стариком, сложил газету, уже в дверях громко попрощался и отправился на службу.

Полтретьего Беттина спустилась в метро и остановилась на промозглой платформе в ожидании поезда. Когда он подошел, она ступила в вагон — зловонный, с густо исписанными стенами, полупустой. Среди немногочисленных пассажиров были пожилые женщины с волосатыми подбородками, в толстых эластичных чулках, с большими сумками, наполненными загадочными покупками. Казалось, эти сумки были набиты камнями — до того они оттягивали плечи престарелых женщин. Иногда по вагону пробегали подростки, да кое-где, уткнув носы в воротники пальто, дремали потрепанные мужчины. Беттина улыбнулась, представив себе, что сказал бы Айво, увидев такое. Однако, увидев театр, он еще и не то сказал бы. По указанному в объявлении адресу располагалось разбитое здание, лет двадцать тому назад бывшее кинотеатром. Позже в нем находили приют порнозаведения, которые потихоньку разорялись, затем здание простаивало, а одно время даже было переоборудовано в молельню. Теперь оно начало новую жизнь в качестве театра, но далеко не первого сорта. У репертуарной труппы не было денег, чтобы привести в порядок запущенное здание — каждый цент приходилось тратить на постановку спектаклей.

Беттина вошла в здание со смешанным чувством благоговения, возбуждения и страха. Оглядевшись по сторонам, она никого не увидела, лишь слышала свои шаги по голому деревянному полу. Все вокруг, казалось, было пропитано пылью; в помещении царил какой-то чердачный запах.

— Что вам угодно?

Перед ней возник мужчина в синих джинсах и футболке, с наглыми голубыми глазами и большим, чувственным ртом. Густые светлые вьющиеся волосы придавали его лицу благообразие, которое, однако, сводилось на нет нахальным выражением глаз.

— Что вам угодно? — повторил он.

— Я пришла… Это я вам звонила утром. По объявлению в газете, — от нервного перенапряжения ей трудно было собраться с мыслями, но она взяла себя в руки и продолжала: — Меня зовут Беттина Дэниелз. Я ищу работу.

Беттина протянула руку, как бы просительно, но он не пожал ее, а только глубже запихнул свои руки в карманы джинсов.

— Не знаю, с кем вы говорили. Во всяком случае, не со мной, иначе я попросил бы вас не беспокоиться, поскольку у нас все укомплектовано. Утром мы отдали последнюю женскую роль.

— Я не актриса, — произнесла Беттина с радостным выражением, и мужчина чуть не засмеялся.

— По крайней мере, вы — первая, кто честно говорит об этом. Может, вам и стоило бы дать роль. Однако простите — поздно, — он равнодушно передернул плечами и собрался уходить.

— Постойте, вы не поняли… Я ищу любую другую работу.

— Какую же? — он беззастенчиво разглядывал ее, и если бы Беттина не была в таком волнении, она с удовольствием съездила бы по его физиономии.

— Какую дадите… Свет, занавес — что у вас есть.

— А вам приходилось работать раньше?

Она чуть приподняла голову и сказала:

— Нет, никогда. Но мне очень хочется. Я научусь.

— Зачем вам это?

— Просто мне нужна работа.

— Ну так пойдите в секретарши.

— Не хочу. Мне хочется работать в театре.

— Потому что это престижно? — в его глазах по-прежнему была наглая усмешка, и Беттина начала мало-помалу сердиться.

— Нет, потому что я собираюсь писать пьесу.

— О, Господи, так вы тоже — одна из тех, что мечтают в один прекрасный день получить Пулитцеровскую премию.

— Нет, я не так тщеславна. Просто мне хочется поработать в настоящем театре, вот и все.

Беттина нисколько не сомневалась, что потерпела поражение. Работы ей здесь не видать. Этот хмырь успел возненавидеть ее. Как пить дать, успел.

Он довольно долго разглядывал Беттину, а потом подошел ближе и спросил:

— Вы хоть что-нибудь знаете о работе в осветительном цехе?

— Немного.

Беттина лгала, но теперь ей уже было все равно. Она решила использовать свой последний шанс.